Это было на руку. Чем страшнее девка, тем ей сложнее устоять перед обаянием охочего до перепихона юнца. Второго отказа подряд Полок бы не выдержал.

На раздумья времени не оставалось, нужно было как можно скорее принять «антипозорин». Вик скинул футболку и шорты, разулся и нарочито гордо выпятил хорошо прокаченную грудь. Его статное тело вальяжно погрузилось в воду. Каждая мышца играла под кожей, пытаясь перетянуть на себя внимание публики – и как только эта девчонка могла ему отказать? Но всем было срать. Каждый занимался своими делами, так что перфоманс остался незамеченным.

Вик приблизился к Мэйн, и вскоре эти двое уже плескались вместе. Сандра с удовольствием отвечала на «ухаживания» Полока, не подозревая о своей незавидной роли.

Коул и Полли уже довольно далеко отошли от пляжа, а она продолжала ныть о своём бывшем.

– Как-то он пригласил меня к себе на ужин с родителями. Его мамаша, деревенская дурочка, наготовила всякой жирной жратвы, а я заранее его предупреждала, что у меня диета. Нет, ну разве у меня была бы такая фигура, если бы я ела всё подряд? А то ему и плоский животик и уважение к его мамкиной стряпне подавай. Ага, щаззз прям. Так она ещё и обиделась, что я ни к чему не притронулась. Представляешь?!

– Безобразие…

– А вот ещё как-то я ему устроила сюрприз. Короче, когда его не было дома, залезла в окно и убралась у него в комнате. Там столько хлама было! А он разорался, что я выкинула все его памятные вещи. Старьё какое-то, а он это памятными вещами называет! Хотел заставить меня всё это барахло выуживать из помойки. Меня! Представляешь?! Меня!

– Тебя? – вяло выдавил Коул. «Двести десять, двести одиннадцать, двести двенадцать…» Ему стоило огромных усилий, чтобы самому не найти кучу мусора и не запихать туда незатыкаемую болтушку с головой. – Это невероятно…

– А ещё – представляешь? – он сказал, что мне надо увеличить грудь. Ты это представляешь?

– Он просто идиот! – притворно возмутился Китен, покосившись на декольте собеседницы и внутренне согласившись с её бывшим.

Потоку сознания Малышки Полли пора было положить конец и либо сделать решительный шаг, либо завязать с этим странным променадом, от которого у бедолаги Коула оба уха скрутились в плотные трубочки.

– У тебя очень красивая грудь, – заметил он.

– Правда?

– Да чтоб мне сдохнуть! Конечно, я видел её только в одежде…

Полли уставилась на него.

– Так вот зачем ты позвал меня прогуляться?!

– А ты думала, я хотел послушать очередной бред про твоего ненаглядного маразматика, малолетняя идиотка?!

Глаза девочки вылупились от ужаса и удивления. В её биографии ещё не было подобных инцидентов, несмотря на «тупого бывшего». И, несмотря на свои отличные оценки, похвастаться простой житейской мудростью или малейшим намёком на неё Сименс могла с очень, очень большой натяжкой.

– Пора забыть о том, что мальчики могут просто дружить и болтать с такими, как ты! Да, представля-а-а-а-ешь, – Коул отменно спародировал собеседницу, скорчив рожу и затеребив «одухотворёнными пальчиками».

– Всё-таки ты именно такой, как о тебе говорят! – крикнула Полли и быстрым шагом направилась обратно к пляжу.

– Представля-а-а-а-а-а-а-ешь! – бросил ей вслед Китен и остался в сгущающейся тьме без лакомой дырки.

Саша перестала «оплакивать» Питера и отвлеклась от неприятных мыслей в приятном обществе. Она покинула близняшек, от которых Хлоя слиняла ещё за час до этого, и примкнула к компании ребят и девчонок, игравших в карты. Для пущего азарта ставкой служили предметы одежды. Проще говоря, игра велась на раздевание. Для чего же ещё парням играть с девочками в карты? Самые неумелые картёжники уже, в прямом смысле слова, остались без штанов и прикрывали наготу лишь одними руками. Посторонних свидетелей шоу не имело, отгороженное от общего веселья той самой стеной зарослей, которую давеча преодолел Бэлон, чтобы повихлять голым задом.

На «мини казино» Саша набрела совершенно случайно, когда искала укромное местечко, в котором можно было бы хорошенько навалить. Она прошмыгнула мимо, облегчилась и, прикопав «сокровища», попросилась в игру. Её приняли с распростёртыми объятиями, так что скоро она скинула футболку и готовилась остаться без шортиков.

С большинством присутствовавших Саша знакома лично не была, но это недоразумение вскоре исправили. В то же время, все уже знали, кто она и откуда. В Ричвиль Хай Скул довольно редко появлялись иностранные студенты, так что весть о ней распространилась со скоростью света.

– Теперь мы на равных, – обрадовался один из ребят сравнявшемуся количеству М и Ж. – А то надоело смотреть на волосатые причиндалы.

Другой поднял руку, оторвав от причинного места, чтобы дать «пять». Но тот лишь ухмыльнулся и показал поднятый кверху большой палец – трогать чью-то руку, вывоженную в яйцах – то ещё удовольствие.

Веселье шло полным ходом, девочки раздевались, мальчики натягивали на себя лифчики, все смеялись. Пламя крохотного костерка освещало колоду и присутствовавших обалдуев. Игра увлекала, увлекала атмосфера, воздух, смех и близость полуобнажённых тел. На чистой природе, не убранной каменными постройками, сидели ещё такие молодые, такие голодные до жизни ребята. Саша смеялась вместе со всеми, с этими мало знакомыми парнями и девчонками, которые вскоре останутся лишь смутными воспоминаниями, если останутся вообще. Их улыбки, шутки и подколы были такими новыми, но знакомыми, такими глупыми, понятными и родными. Несмотря на все их отличия, они были простыми подростками. И несмотря на всю их похожесть, они были совершенно разными, совершенно чужими жителями противоположных концов света.

Белобрысому пареньку шла хорошая карта, или он был маститым шулером – уже третий кон подряд победа оставалась за ним. И теперь он навешивал на голову «шапочку для близнецов» длинноногой мулатки, прикрывшей «сироток» курчавыми волосами.

– А меня возьмёте? – послышалось со стороны озера.

Все обернулись на голос и увидели Дика Вашингтона, выползавшего из воды. Его грузное тело облепила мокрая футболка, подчеркнувшая все изгибы, жировые складки и изъяны.

Самые приличные и сдержанные промолчали, другие стали смеяться и открыто выражать свою антипатию к «куску сала».

– Нам вполне достаточно того, что мы уже видим, Мамон – избавь нас от большего!

Весёлая улыбка спала с лица Дика, и он попытался прикрыть своё необъятное тело, просвечивавшееся сквозь промокшие одеяния.

– Фу, это омерзительно, – скорёжилась одна из девочек. – Плыви уже отсюда.

Дик понуро поплёлся в воду, загораживая пухлой ладонью пятую точку.

– А почему вы так с ним? – спросила Саша. – Он вам что-то сделал?

– Ага, сожрал всех преподов! – заржал белобрысый.

– Просто он придурок, – пояснила мулатка.

– Жирный придурок, – поправил её тот.

Саша грустно посмотрела вслед удаляющейся монументальной фигуре. Эти покатые плечи и стекающие слои «спасательных кругов» не вызывали в ней ни капельки отвращения, лишь только жалость. Спустя минут десять-пятнадцать игры, она решила удалиться. Смех уже казался каким-то злым, шутки грубыми, обнажённые тела пошлыми и отталкивающими.

– Не хочу остаться совсем без одежды, так что я завязываю, – сказала она, ведь обязательно нужна какая-нибудь отмазка, причина. Разве может человек вот так просто сказать, что больше не хочет играть? Что ему жаль того жирдяя, которого они так унизили и послали?

– Но тебе придётся оставить нам свой выигрыш, – поспешил предупредить лысый, обвешанный женскими трусиками.

– А… хорошо… – все стратегически важные места были прикрыты купальником, так что ничего криминального это не представляло.

Добравшись до соседнего пляжа, Саша быстро отыскала Вашингтона, пристроившегося к кучке с провиантом. Он уплетал чипсы, задумчиво глядя вдаль.

– Привет, – её голос напоминал тот, которым сёстры милосердия увещевают душевно больных.