Но это было неважно. Это было смешно. Это было глупо, и она была счастлива. Счастлива, счастлива, счастлива.
Она отложила открытки с благодарностями и открыла свой ноутбук. Свадебные фотографии уже появились на сайте фотографа, так что она уже несколько раз пересмотрела их с тех пор, как они вернулись домой, упиваясь каждой деталью. Она все еще удивлялась, сколько всего она пропустила в тот день и, конечно, сколько всего случилось такого, чего она вообще не могла увидеть, – как Крейг, его брат и друзья жениха подъезжали к церкви, как из машины выходили подружки невесты и ее сестра, Гейнор, чуть не растянулась на дорожке, так что ей пришлось заново собирать букет. Они сделали замечательный коллаж из фотографий с приема, который благодаря какой-то хитрой программе постоянно двигался и менялся, пока ты на него смотришь – так что каждый раз, когда Мел открывала сайт, она видела что-то новое, чего раньше не замечала. На этот раз это было выражение лица Эдриана в тот момент, когда он готовился произносить речь шафера: оно было такое, будто его ведут на виселицу.
У нее еще было два диска с фотографиями, которые сделали их друзья, и она планировала выложить некоторые из них на собственном сайте, посвященном их свадьбе и медовому месяцу. Таким образом, некоторые члены семьи со стороны ее отца, которые не присутствовали на торжестве, смогли бы разделить с ними этот день.
Ее очень долго убеждали сыграть свадьбу в сентябре. Сама бы она выбрала май или июнь, но была шокирована, насколько плотно все забронировано на эти месяцы: сентябрь оказался самым ранним, когда они могли организовать праздник в этом году. И это оказалось для них удачным, потому что май и июнь почти целиком были холодные и дождливые, а сентябрь, в том числе и день их свадьбы, – потрясающе солнечным.
Она села, закрыла глаза и дала солнцу согреть себе лицо, вспоминая. Это было странно. Время делало удивительные вещи. Тот день прошел так быстро, почти как вспышка, но с того момента он с каждым днем все удлинялся и обрастал подробностями, так что она могла переживать его, как в замедленной съемке, снова и снова, не упуская ни одной детали. Она подумала, что Крейг, наверное, этого не делал. Не потому, что ему не понравилось – она знала, что это не так. Но такое уж у него было отношение: ладно, это случилось, все было отлично, что дальше?
Если быть честной, это не только озадачивало ее, но и слегка расстраивало.
– Ну, он же тот самый, верно? – говорила Гейнор. – Так что забудь об этом.
Если бы ей не нужно было возвращаться на работу, она легко могла себе представить, как проводит так еще очень много дней: рассматривает фотографии, разворачивает и разбирает свадебные подарки, подписывает открытки с благодарностями, а потом начинает готовить ужин со всеми этими новыми кухонными штуками. Ей нравилась ее работа. Ее компания была отличным местом, ей все там нравились, и она прекрасно знала, что как только новизна всего этого уйдет, она с катушек слетит от скуки, сидя одна в квартире целый день. И все-таки было бы замечательно иметь в запасе еще пару таких недель.
Но сегодня было сегодня. На ужин она готовила курицу по-тайски с тремя видами овощей и цитрусом и салат с грецким орехом. Хлеб. Сыр из «Джаст Чиз» на старой торговой площади – новейшего продуктового магазина в Лаффертоне с кучей маленьких, очень завлекательных и очень дорогих лавочек. Она встала, чтобы посмотреть рецепт и проверить, сколько еще мариноваться курице, и тут обнаружила, что забыла купить орехи. Такого рода вещи часто происходят с людьми, когда они остаются дома на весь день, предоставленные самим себе – они ходят по магазину в расслабленной манере, а потом влетают туда снова, если что-то забывают. Их квартира была меньше чем в десяти минутах езды на машине от супермаркета на Бевхэм-роуд. Она могла бы купить орехов и бутылку вина. Бродить по супермаркету в полтретьего дня было частью веселья в эти последние дни отпуска. Было частью счастья.
Мелани посмеялась над собой, хватая ключи и перекидывая сумку через плечо. Называть счастьем поход в супермаркет в середине дня – «Все настолько плохо?» – как сказала бы ее сводная сестра-подросток Хлоя.
Хлоя. Кто бы мог подумать, что Хлоя будет так выглядеть в образе подружки невесты – с высокой прической, сияющей кожей и улыбкой до ушей. Хлоя, которая клялась, что скорее умрет, чем наденет сахарно-миндальный розовый, и которая вела себя как ангел и, казалось, выросла, чтобы стать потрясающей молодой женщиной – хотя бы на один день.
Мелани снова рассмеялась, выходя за дверь.
На улице было тихо. Солнце слишком сильно нагрело ее машину, и, поскольку у нее не было такой роскоши, как кондиционер, она открыла окна и дверь и подождала, пока она охладится. И пока она ждала, она увидела его, слоняющегося по тротуару с другой стороны дороги, в тени. Он остановился, чтобы зажечь сигарету, отвернув от нее голову.
Внезапно она подумала, что могла забыть запереть дверь на двойной замок. В этом районе орудовали грабители, целые шайки, но в основном они лазили в частные дома или в квартиры на первом этаже. Она заперла дверь на двойной замок?
Господи, неужели она превращается в одну из этих женщин, которые возвращаются по девять раз, чтобы проверить, выключен ли газ, и еще по три, чтобы посмотреть, не горит ли свет в ванной?
Нет, никогда.
Она завела двигатель и, когда опять подняла голову, мужчины уже не было.
В супермаркете она взяла экземпляр местной газеты, чтобы почитать ее за чаем в кафе. И там была она. Она даже и забыла, что они посылали им материалы.
Фотография на странице была достаточно большая, потому что в тот день было только еще две свадьбы. Это была одна из тех, где она обожающим взглядом смотрела на Крейга и которые Гейнор охарактеризовала как «Фу». Но Мел она нравилась. Ее платье смотрелось великолепно, серебряный бисер сверкал, а серебряные перья выглядели именно так оригинально, как она и рассчитывала. Она никогда раньше таких не видела. Не очень получилось с лилиями, которые ей навязал флорист. Они выглядели огромными и жесткими, их стебли были слишком длинными, и она не знала, как правильно их держать – поднять, опустить, или что. Они не выглядели как цветы, скорее как что-то рукотворное. На фотографии из газеты они прямо-таки выпрыгивали на тебя. В остальном, однако, она была милая. Она была очень, очень милая.
Мелани Калторп и Крейг Дрю
Состоялась свадьба, проведенная Старшим Регистратором Кэрол Лэттер, между Мелани, младшей дочерью Нила Калторпа из Лаффертона и миссис Бев Смит из Ланкастера, и Крейгом, младшим сыном Алана и Дженнифер Дрю из Фоксбери. На невесте было платье без бретелек из белого трикотажного крепа с лифом, обшитым кристаллами и серебряным бисером, в волосах у нее были серебряные перья, в руках она несла букет белых калл. Ее сопровождала Гейнор Калторп, сестра невесты, Хлоя Калторп, сводная сестра невесты, и Андреа Станнард, лучшая подруга невесты, одетые в платья с открытыми плечами цвета бордо и с букетами бежевых роз с акцентом в виде серебряных ленточек. Лили Марс, крестная дочь невесты, была цветочницей в серебряном сатиновом платье с тюлем и корзиной бордовых бутонов в руках. Мистер Эдриан Дрю, брат жениха, был его шафером, Карл Форбс и Питер Шумэйкер, старые школьные друзья жениха, были помощниками шафера, свадебный прием проходил в отеле «Малтдаун». Пара провела медовый месяц на Гран-Канарии и поселилась в Лаффертоне, где жених работает агентом по недвижимости вместе с Биддл Фрэнсисом, а невеста – секретарем у «Прайс и Фэйрбразер», адвокатов.
Она прочла заметку дважды, потом еще раз, и на выходе купила еще шесть экземпляров газеты. В машине она отправила Крейгу сообщение, а потом поехала домой с чувством, которое испытывала в детстве, когда папа качал ее в парке изо всех сил, и она поднималась так высоко, что казалось, если она отпустит цепочки качелей с обеих сторон, то просто улетит вверх, в небеса.
