Она посмотрела на него с таким облегчением, что у Габриеля чуть сердце не разорвалось.

Джулия подвинулась к краю кровати. Габриель помог ей встать и сопроводил обратно в ванную.

Из душа все так же лилась вода, стеклянные дверцы запотели. Габриель быстро убрал розового фламинго (тот уже достаточно отмылся) и поставил рядом с ванной. Потом избавился от мокрого полотенца и помог Джулии залезть в кабину. Вошел следом и закрыл дверцы.

Она посмотрела на него задумчиво:

– Давненько мы вместе душ не принимали.

– Это надо исправить. И мне нужно купить еще шоколадной краски для тела.

Габриель рискнул улыбнуться, но до глаз улыбка не дошла. Он смотрел на Джулию внимательно, как наседка на цыпленка.

Взяв руку Джулии, он положил ее себе на бедро.

– Это чтобы ты не упала, – пояснил он.

Джулия потерла его влажную кожу.

Он поставил жену под струи душа, снова смочил ее волосы. Осторожно погладил ей лоб большим пальцем, легко, будто благословляя, потом стал пальцами прочесывать каштановые пряди. Выдавил себе на руку шампунь и начал наносить его ей на волосы.

– Розы, – выдохнул Габриель.

– Новый, – ответила Джулия, прислонившись к нему и закрыв глаза.

– Мне не хватает ванили.

– Ваниль в геле для душа.

– Превосходно.

Габриель покосился на пол – нет ли там крови. К счастью, не было.

Двигался он медленно, массировал ей голову, любовно втирал шампунь в корни волос.

Джулия подняла вторую руку и положила ему на бедро, крепко держась за него, чтобы не упасть. Ее нос уперся в его грудные мышцы и покрывающие их тонкие завитки волос. Она прильнула к нему лицом.

Промыв ей волосы от шампуня, он нежно покрыл ванильным гелем ее плечи, лебединую шею и набухшие груди. Она открыла глаза.

– Еще болят?

Пальцы Габриеля держались на почтительном расстоянии от сосков.

– Чуть-чуть.

Габриель опустил руки ей на талию, чтобы вода лилась на нее спереди, смывая гель с груди. Наклонившись вперед, он поцеловал ее в ключицы, затем чуть ниже, тщательно избегая касаться сосков.

Плеснул себе в руки еще геля и вспенил его, потом вымыл ей живот, осмотрел швы.

– Держатся. Проблем не вижу.

Его рука спустилась к завиткам ее волос, но не двигалась.

– А тут?

– Только очень осторожно.

Он бережно вымыл ей между ног, внимательно глядя в глаза.

– Как в Умбрии, – прошептала она. – Наша первая поездка в Италию, и ты меня мыл в душе.

У Габриеля загорелись глаза.

– Помню.

– Я была очень неуклюжей.

Нахмурившись, Габриель отнял руку.

– Никогда не считал тебя неуклюжей. Ты пострадала, Джулианна. Нужно было время, чтобы ты ко мне привыкла.

– Не понимаю, как ты меня терпел.

На лице Габриеля отразилось страдание. Он быстро сполоснул руки и взял за руки Джулию.

– Это ты меня терпела, Беатриче. Никогда об этом не забывай. – Он крепко поцеловал ее в середину ладони. – Это я тебя бросил одну в саду. Это я забыл тебя и обращался с тобой омерзительно, пока не вспомнил. А ты все равно думаешь… – Он покачал головой. – В той нашей первой поездке меня мучили старые призраки. И потом, когда мы вернулись в Селинсгроув.

Джулия вздрогнула, вспомнив тот особенно болезненный разговор в лесу за домом Ричарда.

– Но ты еще здесь. – Габриель посмотрел ей в глаза. – И я тоже, и вот почему тебе придется согласиться, чтобы я отвез тебя в больницу. Вчера ты разрыдалась, сегодня потеряла сознание. Может быть, послеродовая игра гормонов, а может быть, и что-то большее.

– Просто я вернулась домой. – Она прижалась щекой к его груди. – Не заставляй меня снова уезжать.

Он положил руку на ее поясницу.

– Но можешь ты по крайней мере поговорить с Ребеккой? Она тоже мать. Я хочу услышать, что думает она.

– Ладно.

– И я хочу, чтобы ты взяла в Гарварде послеродовой отпуск прямо сейчас.

Джулия отодвинулась.

– Нет. Я свой отпуск беру в январе.

Габриель, стиснув зубы, внимательно смотрел на нее. Она убрала руки с его бедер.

– Я и так пропустила неделю занятий. И обещала Грегу Мэтьюзу вернуться как только смогу.

– Джулианна! – пробормотал он. Он старался, изо всех сил старался не говорить ей, что она должна делать. Ясно было, что отпуск она должна брать немедленно. В таком состоянии она не сможет посещать занятия.

Но он уговаривал ее поехать в больницу, а это сейчас было важнее, чем выбор времени для отпуска.

Джулия посмотрела в его несколько угрюмое лицо. Она знала, что он прикусил язык.

– Если ты меня повезешь в больницу, кто приглядит за Клэр?

– Попрошу Рейчел, чтобы она ею занималась, пока мы уедем.

– Я не сцедила молоко.

– Ты ее можешь снова покормить до отъезда, а если мы не вернемся вовремя, то есть Рейчел и Ричард, которые привезут Клэр в больницу.

Джулия сжала его руку:

– Я без нее не поеду.

Габриель поднял брови. Начал было формулировать цепочку аргументов, долженствующих убедить жену в неразумности ее поведения, – и резко прервался.

– Хорошо, возьмем ее с собой.

– Ладно.

– Ладно, – повторил Габриель с несколько деревянной интонацией.

Потянулся за гелем и осторожно повернул Джулию спиной к себе. И стал дальше ей помогать, изо всех сил стараясь скрыть тревогу.

– Тебе надо показаться врачу.

Лицо Ребекки избороздили морщины озабоченности. Они с Джулией говорили на кухне наедине.

– Габриель слишком уж обо мне печется, – пожаловалась Джулия, глядя в дальний угол, где сидел ее муж с Клэр на руках.

– В данном случае – по веской причине. – Ребекка положила две рукавицы-прихватки на кухонный стол рядом с плитой. Ее бостонский акцент усилился, морщины на озабоченном лице стали резче. – Терять сознание – не норма для послеродового периода. Ты же не хотела бы лишиться чувств, когда держишь на руках ребенка?

Джулия оцепенела. Эта мысль не приходила ей в голову.

– Быстренько съездить в больницу, – продолжала Ребекка, – и все успокоятся. В том числе и ты.

Джулия задумчиво прикусила губу, глядя на мужа с ребенком на руках.

– Но первым делом тебе нужно поесть, – продолжала Ребекка, показывая на кухонный стол. – Позавтракай как следует и с собой прихвати перекусить. Но в приемное отделение съездить надо.

– Согласна.

С другой стороны комнаты к ним подошла Рейчел.

– Окей, – согласилась Джулия, протирая глаза. Вдруг навалилась усталость.

Ребекка потрепала ее по руке и вернулась к плите, где разогревала на завтрак запеканку.

– Ух ты! Это что такое?

Рейчел схватила Джулию за руку.

– Габриель подарил.

– Ты посмотри, какой размер! – Рейчел выругалась от наплыва чувств. – Красиво-то как, вау!

Джулия улыбнулась ей, и они вдвоем подошли к столу.

– Итак? – спросил Габриель, пристально глядя на садящуюся рядом жену. – Каков вердикт насчет больницы?

– Поедем после завтрака.

Джулия протянула руки за Клэр.

– Ты ешь, я ее подержу. – Габриель переложил ребенка с руки на руку, и девочка открыла синие глаза.

– А, привет! – улыбнулся Габриель, склоняясь к ней поближе. – Доброе утро, принцесса!

Инфанта закрыла глаза и зевнула. Потом посмотрела на отца.

Джулия, глядя на мужа, почувствовала внутри что-то теплое и надежное. На лице склонившегося Габриеля, глядящего на свою крошечную дочь, читалась полная поглощенность. Она уже могла им вертеть как хочет.

Рейчел кашлянула:

– Очень красивое кольцо на руке у Джули.

Габриель просиял от гордости, когда жена подняла руку – показать кольцо Ричарду.

– А кроме поездки в больницу, – спросила Рейчел, – что у нас еще на повестке дня?

Габриель сказал, не отводя глаз от Клэр:

– Я надеюсь, кто-нибудь займется нашествием фламинго на газоне перед домом. Оно уже известило соседей о рождении Клэр. Я уверен, что русские уже тоже видели это скопище из космоса.