– Вы, разумеется, правы мисс Миранда, – глаза дьяволёнка тускнеют, а плечо прижимается к моему. – Однако раз уж мы начали вскользь упоминать о личных проблемах наших коллег и считать это приемлемым, спешу напомнить вам, что покушение на жизнь и здоровье человека не относится к административным нарушениям. Поэтому, к проблеме нашего с вами судебного разбирательства я не смогу отнестись с таким же большим пониманием.

По залу проносится волна шепотков. Миранда самодовольно усмехается.

– Прошу прощения, мисс Аммиан! У вас есть доказательство неведомого преступления, которое я якобы совершила? Позвольте поинтересоваться: я ограбила банк, насмерть зацарапав охранника? Или, быть может, покушалась на вашу жизнь? – мерзость…

Аника прикусывает губу. Мускулы на лице Фрица едва заметно напрягаются. Даррен прикрывает глаза, обжигая мою кожу невыносимым холодом.

Никчёмные людишки. Ничтожества. Существа, не достойные жить на этой планете.

Кошмарный жар бежит по венам, расплывается в глазах тёмными пятнами, лишает слуха и разума. Тело дёргается в судороге, уже не поддаваясь контролю.

БА-БАХ…

– Вы говорите об этом? – …вдруг двери зала стремительно распахиваются, и на стол с грохотом приземляется Лика. Её приятельница-статуя встаёт рядом. Обе держат в руках по ноутбуку. – Я, безусловно, являюсь всеобщим кумиром, и очень хотела бы сказать, что пришла сюда с целью упиваться вашим восхищением и раздавать автографы, но увы. Ребята стали просматривать неудачные моменты фильма, вот итог, – всего одно нажатие кнопки, и на двух широких плазмах, что висят под потолком в противоположных концах зала, вспыхивают до боли знакомые кадры.

«PORSHE». Аника на асфальте. Крик Даррена. Толчок. Всеобщее облегчение и пара треснутых рёбер.

Мы приоткрываем рты одновременно.

– Я как раз собиралась вам это показать, но, услышав, что курятник взбушевался, не стала откладывать новости до начала фестиваля, – легко улыбнувшись мне, она бросает взгляд на морально уничтоженную Миранду. – И, дабы развеять будущие сомнения ваших коллег, официально заявлю – данное видео не является запланированной театральной постановкой, спецэффектов там не наблюдается, а вот повреждения участников вполне реальны. Беру полную ответственность за свои слова, приглашаю вас на съёмки нового фильма, – Лика разводит руки, послав нам четверым воздушный поцелуй. – А вам, мисс Миранда, желаю худшего адвоката в городе.

******************

– Что–что?! – я едва не поперхнулась от неожиданности.

Даррен приподнимается на локтях, выглядывая из-за спинки дивана. Аника моргает, смотрит в свою адскую коробочку ещё раз и весело улыбается.

– Он так и написал: «…дочь, извините за разговорную речь, потащила в кинотеатр на внезапную премьеру знаменитой студенческой мелодрамы. В меру своих сил и возможностей постараюсь закончить как можно скорее и избавить юную госпожу Аммиан от домашней рутины, а господина Аммиан…» – лицо Аники обиженно вытягивается. – «…от возможного отравления…». Что ж. Ужин нам придётся приготовить самостоятельно.

– Дружище Бернард всё верно подметил, – говорит Даррен сквозь смех. – Перспектива видеть меня завтра в добром здравии равна минус единице.

– Я не настолько плохо готовлю! – восклицает зеленоглазое несчастье, сжав кулачки. – Фриц, правда ведь? – безразличная статуя моментально перекрашивается в алый и прежде, чем успевает научиться говорить, оказывается прерванной.

– Пожалуйста, скажи, что «Mi-mi-ko FILM» здесь не причём, – я готова скулить, как капризный щенок, но надежда умирает последней, да? К тому же, смонтировать готовый фильм за какие-то жалкие часы…

– Ну…по крайней мере, они не поставили вас на обложку! – …под силу только этим дьявольским энтузиастам!

– На одну из четырёх – нет, – Даррен поднимает мобильный высоко над головой, рискуя не только своим гаджетом, но и возможностью дышать. – Что ж, весёлые ребята. Наверное, я поспешил с отказом в заключении контракта.

– Ещё одно слово, и ты останешься без ужина.

– Серьёзный аргумент, – принц, наконец, поднимается на ноги и являет нам свой «божественный лик». – А заказы принимаются?

– Губу не раскатывай, – стянув жакет, я распахиваю дверцы кухонных шкафов и внимательно изучаю многозначительное содержимое. – Все любят спагетти? А филе индейки?

– Ты собираешься…готовить? – Аника и Фриц удивлённо следят за моими движениями.

– Гляньте на себя! Бледные, шатающиеся. Вот-вот с голоду помрёте, а ещё даже не решили, кто будет махать половником на кухне. Всё, устраивайтесь поудобнее и готовьтесь пускать слюнки по невероятно вкусному запаху, – в конце концов, я люблю кулинарию. Очень. Честно. И никакой другой мотивации быть не может.

В связи с тем, что все мы, утомлённые фестивалем, сейчас готовы загрызть целого кабана, приходится действовать быстро. Но это не значит, что вкус будет менее превосходным. Варю спагетти, параллельно тушу мясо в жаровне, восхитительный соус с восточными приправами и щепоткой перца уже на подходе, когда…нож решает, что засиделся на магнитной панели. Задеваю его рукой, кухня оглашается металлическим звоном, и густая чёрная кровь едва ли не попадает в кипящую воду.

Ну уж нет, судьба, на этот раз мы обойдёмся без сюрпризов.

Наспех забинтовав палец, продолжаю готовку.

– Я жду ваших комплиментов! – поставив на стол последнюю тарелку, поправляю узор из бумажных салфеток и снова созываю на ужин. Тишина. Поднимаюсь на второй этаж, мягко ступаю за дверь гостиной…и последующие несколько минут не могу согнать с лица тёплую улыбку.

Фриц спит, откинув голову на спинку массивного дивана и обняв Анику, что прикорнула на его плече, одной рукой. Бордовый галстук сполз к груди, волосы взлохматились, распущенные (редчайшая редкость!) косы Аники слились с его наполовину расстёгнутой кремовой рубашкой.

Даррен, заснувший на пушистом ковре…не сменяет выражения лица даже в расслабленном состоянии. Распластался около стола с книгой в руках, скрестив ноги и подложив ладонь под голову. Пробудится, и я, как минимум целый день, буду хохотать над его «старческой болю» во всём теле.

Наулыбавшись вдоволь, проверяю, чтобы все окна в комнате были плотно закрыты, и спускаюсь к ужину. Хвалю себя любимую, налетаю на тонну углеводов и после второй полной тарелки подумываю остановиться…но теплое – оно же самое вкусное! Хотя, боюсь, даже с моим зверским аппетитом такое количество еды осилить невозможно.

– Поможешь мне, Бернард? – слуга, осторожно вошедший в дом и не заметивший меня в полумраке, каменеет от неожиданности.

– Леди Рошель? – обведя взглядом сервированный стол, он по обыкновению выгибает брови. Я уже успела соскучиться по такому выражению лица.

– Как прошёл поход в кино? – спасибо, любопытный мозг. Теперь именно ты будешь страдать ночью от недосыпа, пока я, вся пылающая от злости и стыда, буду шнырять по дому в поисках успокоительных.

– Замечательно, – Бернард поджимает губы и с откровенной серьёзностью заглядывает мне в глаза. От недостатка света седина в коротко остриженных волосах мужчины делает его и без того суровое лицо очень бледным. Прямо всевышний Дракула… – Конец вышел очень неожиданным.

– Да-а? Надо будет глянуть, – состряпав кое-какую улыбку, я поспешно сгребаю грязные тарелки в посудомоечную машинку. – Если голоден – налетай, пока не остыло, а я, пожалуй…

– Леди Рошель, – ох, так и знала. Режим «заботливый родитель» активирован. – Ответите мне, пожалуйста, на один вопрос?

– Я ничего не подсыпала в спагетти, просто соус получился очень пряным.

– Вы не задумывались, почему господин Аммиан привёл Вас в дом?

– Я же всё-таки…

– …ведьма, которую воскресила леди Аника, – я буквально остолбенела.

Здра-а-асьте. Приехали. Вот так тёмный дворецкий. Моё нестандартное мышление было готово принять что угодно и от кого угодно, но не сочетание «Бернард-знание правды».

– Вы маг? – теперь сходство с Дракулой научно объяснимо…