И что тогда? — думала Клея. Она не знала. Она даже не совсем понимала, из-за чего именно нахлынула на них эта новая волна взаимного отчуждения. Но она твердо знала, что никогда не опустится до того, чтобы выйти замуж за человека, которому она всего лишь «нравится».

«Нравится». Какое жалкое слово! Ей очень нравится итальянское мороженое, но она прекрасно может обходиться и без него. «Нравится!» Он даже не представляет себе, в какое она пришла отчаяние, когда он произнес это слово!

В общем, в последние месяцы они только общались — вполне вежливо и в то же время достаточно холодно и сдержанно, и, по сравнению с тем, что было между ними раньше, это выглядело насмешкой. Чем больше у Клеи рос живот, тем острее становился ее язычок. А когда она поняла, что ее положение позволяет ей высказывать ему очень многое, а настоящего отпора он все равно дать не может, ей стало доставлять удовольствие все больше испытывать его терпение. Конечно, она отдавала себе отчет в том, что использует не самое лучшее средство отомстить ему, сознавала, что ведет себя довольно мелочно. Но остановиться уже не могла. Ей трудно было сдерживать в себе накопившуюся горечь — сердце ее было разбито, глупое, слабое сердце, которому так и не придется любить своего избранника. Максу не нужна была ее любовь. Ему не было важно, чтобы именно она родила ему ребенка. Он просто примирился с судьбой, пытается сделать хорошую мину при плохой игре. И надо отдать ему должное: он не отказался от нее, хотя в глубине души сама она считала, что только этого и заслуживала.

В понедельник утром, когда Клея как раз собиралась идти на очередной ежемесячный осмотр к гинекологу, в квартире раздался телефонный звонок.

— Хэлло? — ответила она, немного запыхавшись: ей никогда не удавалось застегнуть пряжки на светлом, цвета морской волны комбинезоне, который стал ей явно тесноват.

— Как хорошо, что я застала тебя, Клея! — Это была Эми. Голос ее звучал необыкновенно бодро, без всякого намека на одышку. — Что ты делаешь?

— Одеваюсь и разговариваю с тобой, — весело сказала Клея, стараясь удержать трубку под подбородком. — Через полчаса мне нужно быть у врача.

— А… Ну тогда не буду тебя задерживать, — разочарованно протянула Эми, поняв намек Клеи. — Не забудь сказать врачу, что у тебя на ногах появились небольшие отеки.

— Да, мама, — коротко ответила Клея. Невозможно было вступать в долгую медицинскую дискуссию с матерью в такую жару.

— И скажи про усталость, обязательно скажи про усталость…

Вчера вечером Клея допустила ужасную глупость — уснула за столом, прямо на глазах у Эми и Джеймса. Они сильно расстроились и, как обычно, во всем винили ее работу. Джеймс почти силком затолкнул ее в машину и отвез домой. Он даже подождал, пока она примет душ и ляжет! При этом они не дали ей ни малейшей возможности объяснить им, что просто она ни минуты не сомкнула глаз прошлой ночью из-за того, что ребенок у нее в животе сильно толкался!

— Хорошо, мама, — послушно согласилась Клея. — А что ты хотела мне сказать?

— Ах да… — Эми была немного обескуражена, она не привыкла к скромной покорности со стороны дочери. — Мы хотим позвать гостей в следующую субботу. Ты придешь? Наверно, это будет последний званый вечер, который мы устроим перед родами. Джеймс считает, что позже я уже не справлюсь с обязанностями хозяйки. Ты могла бы приехать в субботу утром и остаться на ночь, как обычно. А в воскресенье Джеймс отвезет тебя домой. Я думаю, это было бы для нас неплохим развлечением, как ты считаешь?

Клея облегченно вздохнула, когда пряжка наконец застегнулась.

— Да, звучит заманчиво. Спасибо. Я обязательно приеду.

— Ну вот и хорошо, — обрадовалась Эми. — Как ты переносишь жару? Джеймс говорит, что в Лондоне от асфальта пар идет. Но у нас тут совсем неплохо, воздух довольно свежий. Все-таки не повезло нам с погодой! Подумать только, уже почти шесть недель живем как в бане, да и сама я размером с дом! Неужели природа не сжалится над нами?

— Да, хорошо было бы, — ответила Клея, которую тоже донимала жара. Сейчас была середина июля, а солнце нещадно палило с начала июня. — Мне нужно купить себе что-то из одежды, — рассеянно сказала она, с огорчением глядя на свой комбинезон, который еле сходился в талии. — Сегодня у меня все утро свободное, поэтому после врача я пойду за покупками — как раз куплю себе что-нибудь красивое к субботе! — весело решила она. — Ой, мне уже надо бежать.

Когда Клея уже почти выходила из квартиры, телефон зазвонил еще раз. Сначала она решила не поднимать трубку, но потом бросилась к аппарату, так как любопытство победило.

— Клея? Ты не забыла, что сегодня тебе надо пойти к гинекологу?

— Я только что была у двери, чтобы выйти из дома, — нетерпеливо доложила она своему собеседнику. Она завязала волосы в узел на макушке, потому что, болтаясь по плечам, тяжелые пряди раздражали ее, но зато сейчас шпильки начали врезаться в голову, и это оказалось не менее неприятно. Поэтому голос ее звучал очень недовольно. — Что тебе нужно. Макс? Я опаздываю. — Но Макс был спокоен и не поддался на ее тон. Клея представила его в офисе с отличными кондиционерами — ему-то сейчас совсем не жарко! Клея понимала, что несправедлива к нему, но в последнее время достаточно было любого пустяка, чтобы всколыхнуть в ней острую неприязнь к Максу.

— Я вот что подумал, может, подвезти тебя после врача на работу? — спросил он ровным тоном, не обращая внимания на ее раздражение. — Здесь так жарко, что дома плавятся. Скажи мне, когда ты освободишься? Я тебя встречу.

— Спасибо, не надо, — отказалась она с досадой. Опять он самоуверенно навязывает ей то, что считает нужным! — Я не поеду на работу сразу после врача. — Она терпеть не могла рассказывать Максу о своих планах, потому что они неизменно вызывали его резкую критику. В голосе ее зазвучала оборонительная нотка: — Мне нужно пройтись по магазинам — купить кое-что из одежды.

— Но не в такую же жару! Никуда ты не пойдешь! — услышала она в ответ — как и ожидала! Начинается, подумала она, тоскливо разглядывая потолок. — Почему бы тебе не воспользоваться услугами специальных домов моделей, которые вышлют тебе образцы нужного размера? Ты могла бы все их перемерить дома… Я не понимаю…

Тут ее терпение лопнуло, и она оборвала его самым беспощадным образом:

— Да разве ты не знаешь, что это стоит огромных денег? И так уж случилось, что таких огромных денег у меня нет!

— Если бы только ты отступилась от своих дурацких принципов и согласилась, чтобы я помогал тебе, то могла бы позволить себе абсолютно все!

— Понятно, ты предлагаешь мне деньги, которыми хочешь откупиться от меня, очистить свою совесть?.. — Но как только у Клеи вырвались эти слова, она и сама им ужаснулась. Такой гадости она ему еще никогда не говорила.

Ответом ей была звенящая тишина в трубке, и, пока Клея кусала губы, сожалея о своем нелепом выпаде, Макс, она была уверена, закипал от злости в своем прохладном офисе. Затем послышался его тяжелый долгий вздох. Клея замерла.

— Ты знаешь, Клея, — сказал Макс устало и грустно. — Я никогда не думал, что когда-нибудь ты можешь быть мне неприятна, но сейчас мне иногда кажется, что это возможно.

Он положил трубку, а она еще некоторое время продолжала стоять у телефона, сгорая от стыда.

— Так… вам придется несколько замедлить свой темп жизни, молодая леди, — доктор Филдинг помахал карандашом перед носом притихшей Клеи, — иначе мне придется положить вас в больницу, и там вас заставят отдыхать — понятно?

Клея покорно кивнула.

— Такая жара сваливала женщин и посильнее, чем вы.

Он посмотрел на ее опущенную голову, мягкую линию щеки и подбородка — и удивленно улыбнулся. Перед ним сидела необыкновенная красавица. И беременность ей очень шла, она добавляла глубины всему ее облику, проявляла какие-то дополнительные штрихи, которые в обычном состоянии были бы скрыты. Может быть, сейчас в ней больше чувствовалась теплота ее южного происхождения… А вот тот мужчина, который бросил ее, должно быть, совсем уж безнадежный идиот. Ведь Клея Мэддон была из тех редких женщин, которые с возрастом только хорошеют. Во всяком случае, у него самого поднялось настроение просто из-за того, что она сидела в его кабинете, — своим присутствием она скрасила весь его день.