Кейт обреченно вздохнула и решила провести ближайшие два часа наблюдая за клубящимися облачками за стеклом или же затеряться в новой книге.

Еще не факт, что она будет интересной, но это как-никак неплохое средство, чтобы не смотреть на сидевшего в метре от нее итальянца, который испортил настроение не только ей одной, но и всем здесь, пожаловавшись на шум от телевизора.

Виктория чуть не расхныкалась, когда тот его выключил.

Кейт могла бы вступиться за подругу и этот несчастный работающий гаджет над креслом, но слышать пропитанный ядом голос вокалиста желания не было.

Все-таки она хотела получить максимум удовольствия от перелета, даже если кое-кому напротив вздумалось включить режим кретина.

Кейт выглянула в иллюминатор, когда самолет тронулся, постепенно набирая скорость.

Они взлетели.

Земля постепенно отдалялась, холодный воздух охватывал фюзеляж, обдавая порывистым ветром.

Через некоторое время самолет вышел на нужный эшелон, и Кейт могла созерцать раскрашенное во все существующие оттенки небо, мерно плывущее за круглым стеклом.

Заходящее за мнимую линию горизонта багряное солнце золотило облака, обращая их пушистые, напоминающие вату, края в насыщенный оранжевый цвет, плавно перетекающий затем в розово-сиреневый и даже темно-синий тон.

Хотелось оставить, сохранить в памяти навсегда этот чарующий и вдохновляющий момент, унести глубоко в сердце кусочек закатного миланского неба.

Она бы оставила для него отдельный уголочек в своей душе, чтобы возвращаться в него, когда что-то начинает тоскливо скрести по ребрам.

Возвращаться и вдыхать этот вечерний воздух, наполняющий изнутри чем-то легким и невесомым, чем-то волнующим и успокаивающим одновременно, таким, что хочется просто жить, осознавая, что все проблемы и трудности лишь незначительная пыль, стряхнув которую можно обнаружить под ней что-то прекрасное.

Голова освобождается от всех мыслей, и девушка почти забывает о сидящем напротив Дамиано, думая лишь о том, каким встретит ее город.

Каким встретит ее Амстердам…

Комментарий к 9.

Для меня эта глава была сложной, слова просто отказывались ложиться на текст, потому она вышла немного поменьше, чем остальные, но я очень надеюсь, что вам понравилось..😌💕

А следующие две части я не знаю вообще, как пережить, но обещаю постараться…😉

========== 10. ==========

Комментарий к 10.

Простите, что пропала на целых четыре дня (если не больше), выдалась сложная поездка к родным и немного отвлекла меня от написания новой части…((

Но сейчас всё в норме, и жизнь нашей Кейт продолжается..!!

Желаю всем приятного прочтения…😌💕

👇🏻👇🏻👇🏻

Заинтересованный взгляд не спеша скользил по ее хрупкому телу, по этим тоненьким ручкам, обхватывающим нежно-голубенький телефон, следил за тем, как пальчики откидывают в сторону прядь волос.

Кажется, каждый жест девушки Дамиано знает наизусть, воспроизводит в своей голове во сне, видит и мечтает, чтобы так же нежно эти подушечки пальцев касались его кожи.

На шее, на груди. Там, на спине, где она когда-то обводила ладонью узоры татуировок, заставляя табуны мурашек бежать по распаляющемуся с каждым соприкосновением телу.

Дамиано вымученно закрыл глаза и откинул голову назад до тихого хруста в позвоночнике, выгнулся, почти достигая макушкой кожаного подголовника.

Как же он устал…

Просто устал. От всего и от всех. В основном от себя.

И от всей бессвязной ерунды, что забивает его голову круглосуточно, не отпуская даже во снах.

Это стало словно неотступной манией, навязчивой идеей, крутящейся во вскипающих мозгах на повторе, мешая соображать, просто сводя с ума.

Как в вечной агонии он смотрит в ее глаза, слушает, как она говорит с его друзьями — с его блять друзьями — в то время, как он лишь сжимает кулаки, не имея права даже обернуться.

Пялится на нее. Бесстыдно. Нагло.

Так, словно имел ее уже тысячи раз в каждой комнате их гребаного дома, растягивал на том кухонном столе, даже не заметив вошедшего Томаса, привязывал жестким ремнем к своей кровати, а в ванной трахал, прижав низом живота к той ледяной раковине.

Он даже сейчас буквально насилует ее своим безумным взглядом.

Безумным, ведь она просто сводит с ума, лишая возможности думать вообще, одним своим присутствием, а если ей вздумается хоть на малейшую секунду, хоть на миг поднять на него свои серебристые радужки…

Боже… Да он же просто…

Просто не выдержит этого, ворвется с этого кресла и накинется изголодавшим по ее губам поцелуем.

Не прошло еще и дня, а Дамиано уже скучает по вкусу ее губ, по этому сладковатому нежному оттенку вишневой гигиенической помады, которой она пользуется.

Такой нелепой… абсолютно не подходящей ни к ее повседневному макияжу, ни к стилю одежды, но такой…

Такой, что сознание отключается, когда этот бездарный привкус приторной вишни смешивается под давлением его губ с горьким запахом сигарет.

Две крайности. Не сочетающиеся. Разные до невозможности, но не способные — больше нет — не способные существовать отдельно.

Дамиано громко выдыхает, и отчаянный выдох этот пропадает, тонет в мерном гуле воющих за прозрачным стеклом иллюминатора турбин.

Вот бы смешать с этим шумом все бесполезные мысли, которые беспрестанно давят сверху, загоняя больное подсознание в безвыходный угол.

Чтобы просто не думать.

Хотя бы эти бесполезные полтора часа, тягучие и липкие, словно только что заваренная карамель, но лишенные ее сладости.

Хотя бы эти девяносто оставшихся минуточек, пока шасси со свистом не коснутся полосы, провести без мучительных мыслей, набивающих сознание.

Чтобы не вспоминать это долбаное утро и свихнутого Томаса.

Если бы он только знал, что этот чертов кретин все испортит под утро еще больше, чем ночью, то предпочел бы вообще не показываться на глаза друзьям.

Однако вместо этого он снова сделал хуже, вновь наблюдал, как девушка смаргивает подступающие слезы, стараясь скрыть ото всех свои покрасневшие глаза.

Но он все видел. Каждую маленькую слезинку, что стекала по коже. Не только видел, он чувствовал.

Чувствовал горящие порезы на щеках, словно эта соленая влага на лице девушки невидимым огнем прожигала его в тех же местах.

Но это было утром…

Сейчас ее серые радужки беспрестанно бегали по экрану смартфона с каким-то сосредоточенным интересом во взгляде.

Похоже, она читала…

Тоненькие пальчики Кейт медленно завели прядь волос за ухо. Дамиано захотелось натянуть ее на кулак и потянуть назад, заставляя девушку выгнуться в пояснице, прижимаясь к нему бедрами…

Этими бедрами, которые он стискивал своими жесткими руками, прижимая к шершавой поверхности деревянного стола, ощущая ее нежную кожу, покрытую мурашками от его прикосновений, и еще…

Нет. Нахер.

Он не станет думать об этом.

Дамиано скривил губы так, словно что-то очень горькое перекатывалось на языке.

Хотелось достать из кармана и выкурить целую пачку этих несчастных сигарет, чтобы отвлечься, но совсем рядом была Кейт и эта ее дурацкая нелюбовь к дыму.

Бесит.

Выводит из себя до тлеющей под ребрами ярости.

Взгляд карих глаз не желал отпускать ее облик из своих оков, и Дамиано лишь молча наслаждался, бесцеремонно разглядывая брюнетку.

Именно разглядывая, любуясь тем, как подрагивают ее реснички, когда глаза увлеченно двигаются то вниз, то вверх по страничке.

Сегодня на девушке были кожаные брюки клеш в цвет ее волос, довольно необычные, учитывая ее стиль, и бежевая свободная блуза с широкими рукавами.

Подперев рукой щеку, от чего ее лицо стало лишь еще более милым, она сидела, полностью погрузившись в книгу. Для нее не было уже вокруг самолета, городов и стран, мелькающих за стеклом иллюминатора, не было и нахально смотрящего на нее безотрывно Дамиано.

Однако он был. И если не в ее собственном отдельном мирке, то в реальности уж точно.