— Я тоже на себя злюсь, — едва слышно произнес Дамиано, но его слова заглушил нервный смех Виктории.

— Не поверишь, не только я телефон в машине забыла, — хохотала Вик, — но и она тоже.

Парень удивленно уставился на девушку, что никак не могла унять смех и размахивала в воздухе ее телефоном, не прекращая хихикать.

— Ах да, ее зовут Кейт, ну точнее Кетрин, — добавила она и, закрыв машину, побрела к дому, — завтра я точно поеду к ней, узнаю как она там и съездим куда-нибудь заодно, повеселимся. Ой, то есть уже сегодня, пять утра на часах, жесть.

Явно с приподнятым настроением Вики, закрыв машину, зашагала к дому, размахивая руками, в которых держала два телефона.

Дамиано шел позади, чуть отставая и, когда они уже были у дверей дома, тихо и искренне сказал ей:

— Спасибо, Вик… за все.

Виктория лишь слегка улыбнулась ему в ответ и зашла в дом, прикрывая дверь, понимая, что он вряд ли пойдет внутрь.

Не надо было других лишних слов, девушка и без них поняла, за что он благодарил ее. Она знала, что чем больше он казался сегодня бесстрастным, тем больше переживал.

Пусть он не сказал ей всего, но Виктория знала, что он не хотел, чтобы все это случилось, и не могла слишком сильно злиться.

Захлопнувшаяся прямо перед носом дверь оставила Дамиано одного наедине с самим собой.

Он мысленно отмахнулся от заманчивой идеи пойти к себе и поспать еще три никчемных часа, так как знал, что ни один сон его уже не посетит.

Вместо этого он устроился на белом шезлонге, что стоял возле бассейна и закурил очередную сигарету. Скрестив ноги и заложив одну руку за голову, Дам пытался сообразить, чего же он хочет в дальнейшем от той случайно подвернувшейся ему девушки.

Ему стало вдруг тошно от всей откровенности с которой он расспрашивал Викторию о ней, то есть о Кетрин… так ведь ее зовут.

С одной стороны, он мог забыть всю эту нелепую случайность и жить дальше, ни разу не вспомнив о ней, но сама мысль о том, что Вики сможет общаться с ней, гулять, проводить вместе время, приводила его в настоящее бешенство.

Злобно взъерошив чуть спутанные волосы и грязно выругнувшись в ответ на собственную идею, он вскочил со своего места и направился будить бедного Томаса.

Миновав входную дверь и поднявшись на второй этаж, он успел трижды отказаться от задуманного и столько же раз с еще большим азартом загореться идеей это воплотить.

Остановившись у двери друга, он был на сто процентов уверен, что делает все правильно, ведь это была его вещь, и он пришел ее забрать.

Стукнув дважды по двери костяшками пальцев и не дождавшись ответа, он бесцеремонно прошел внутрь, уклонившись от брошенной в него подушки.

— Эй, полегче!

В ответ послышалось лишь сдавленное полусонное мычание Раджи.

— Полегче! — передразнил тот, — можно поспать хоть часок без потрясений?

— Завтра отоспишься, — буркнул Дам, блуждая по комнате со скрещенными за спиной руками и делая вид, что очень заинтересован плакатом на стене.

— Мне не интересно, что ты тут забыл. Я собираюсь спать.

С этими словами Томас накрылся одеялом с головой, чтоб избавиться от навязчивого внимания друга, который ввалился в комнату в пять часов утра, не объясняя, что он тут забыл.

— Ага, спокойной ночи, — сказал Дамиано, продолжая ходить по комнате, вовсе не смущаясь тем, что ему не рады.

— Ты еще тут?

— Мм, ага.

Послышался скрип деревянного гардероба, где хранилось белье Томаса, который, услышав это, тут же показал свою голову из-под одеяла, а потом и вовсе приподнялся.

— Друг, у тебя конечно был трудный день и все такое, но может ты объяснишь, за каким чертом ты полез в мою одежду?

— Фу, Раджи… ты вообще их стираешь? — тут Дам протянул Томасу старые дырявые боксеры.

— Боже, за что мне это, — он театрально посмотрел в потолок, словно действительно обращался к Богу, — просто скажи, что тебе от меня нужно и убирайся.

— Так ты все же надумал сотрудничать? — Давид пытался задвинуть ящик, но какая-то торчащая оттуда майка ему мешала, — А я думал, что опять спящим прикинешься.

— Лучше уж спящим, чем съехавшим с катушек. Ах да, это же твоя роль…

— Что ж, я сам найду, не утруждайся.

— Что найдешь?

— Ту вещь, что ты у меня забрал сегодня, — произнес Дам, скривив губы в довольной ухмылке.

— Э нет, как ты там сказал? Оставь себе, потешься, — спародировал ему Томас, — тебе вдруг стало невыносимо одиноко без ее лифчика?

С этими словами Раджи упал на кровать, заливаясь хохотом. Дам лишь раздраженно вздохнул, закатив глаза.

— Найду и без твоей помощи.

— Как же, мне что еще два часа тебя тут терпеть? Я пошутил, отдам я тебе его, — заверил Томас, — тебе он нужнее.

Взлохмаченный Раджи потянулся к верхней полке шкафа и, выудив из кучи старой одежды заброшенный туда пару часов назад утонченный черный бюстгальтер, кинул его в Дами.

Тот поймал его на лету и, даже не сказав «спасибо», развернулся на пятках и пошел прочь из комнаты.

— Иди, иди, раз так подрочить неймется.

— Кретин, — огрызнулся Дам почти равнодушно, лишь показав в ответ татуированный средний палец с как всегда облупившимся лаком, и, не захлопнув дверь, пошел к себе.

Зайдя в комнату, он пару минут разглядывал кружева на белье, вспоминая как соблазнительно выглядела в них небольшая грудь девушки.

Он и сам не особо понял, зачем надо было отбирать у Томаса его новую игрушку, однако при мысли, о том, что тот будет держать в руках эту вещь так же, как он сам сейчас, становилось мерзко.

Закинув ее бюстгальтер к себе в шкаф, он едва заметно улыбнулся тому, насколько правильно смотрелась эта вещь на его полке среди аккуратно сложенной одежды.

Это не было для него трофеем, как считал Раджи, это было обещанием.

Он добьется от нее всего, чего захочет.

***

Невесомое, словно сотканное из облаков, бежевое платье девушки изящно развевалось по ветру, пока закатное солнце золотило завитые локоны ее каштановых волос, что непослушно выглядывали из-под светленькой косынки.

Плавно переступая с ноги на ногу, Кейт неспешно шла навстречу легкому бризу, ее нежные ступни утопали то в бархатистом жемчужном песке, то в крошечной волне, только что набежавшей на берег.

Длинные ресницы вырисовывали теплые тени на лице. Нежные алые губы расплылись в улыбке от ощущения его рук, что ласково притянули ее за талию к его груди. От горячего дыхания, пробежавшего по коже, мгновенно кинуло в жар.

Ей не нужно было оборачиваться или вглядываться в его глаза, она и без того знала, что его лицо в эту минуту озаряет блаженная улыбка.

Стайка певчих птиц резвилась над тихими волнами моря. Покрытая дымкой граница размылась, словно растушеванная кистью неизвестного художника: больше не было ни неба, ни воды, была только вселенная, принадлежащая лишь им двоим.

Успокоив и укротив бескрайние бури и шторма, пришла долгожданная и желанная эйфория.

Что это, если не рай…?

Лишь только его безмятежное дыхание нарушало неторопливый шелест волн.

Повинуясь невыносимому желанию заглянуть в его горящие глаза, девушка неловко обернулась, смущенно опустив нежные веки.

…а когда открыла, ничего уже не было.

Пустота.

Пришедшее ночью наваждение рассеялось дымом, словно и не бывало.

Утренняя духота тесной квартиры развеяла все прекрасные и безмятежные сны, погружая девушку в очередной нелегкий день.

Почему это всего лишь сон…?

Стало досадно, как и всегда после пробуждения от снов, что не исполнимы в жизни. Когда мечта была так близко, но ты возвращаешься в серую реальность, зная, что пути назад, в созданный твоим воображением мир, больше нет.

Да уж, в жизни у нее всё было несколько не столь романтично, как во снах…

Чтобы не позволить воспоминаниям о вчерашнем дне вновь себя захлестнуть, Кейт неохотно побрела в ванную комнату, приводить себя в порядок.

Сон на диване никого не красит, это уж явно. Девушка долго пыталась понять: поезд ее вчера переехал или она просто в клуб удачно сходила?