Растрогавшаяся Тирна тут же забросила туда свое одеяло. Дикки проворчал, что так баловать Карамельку не хорошо, но отбирать у ребенка подстилку не стал.

– Она просто еще маленькая,– оправдалась Тирна.

Завтракали очень весело – Дикки и Финли наперегонки уплетали пирожные. Причем дорф успевал отдавать должное еще и миске с отборным мясом. А вот лиса свое мясо игнорировала.

– Здесь так хорошо,– вздохнула Тирна,– и дело даже не в выборе еды. Просто так спокойно, тихо. Роскошный вид на морской рассвет. Хотела бы я тут попить вина на закате.

– Если повезет, то еще и к воде сходим.

– Так это не иллюзия? – ахнула Тирна. – Я думала, это особая комната, часть которой изображает балкон, а часть иллюзорный артефакт. Там море? Но у Кальдоранна почти нет моря. И оно не такое!

– Это не моя тайна,– улыбнулась Грета.

– Понимаю. И понимаю, что тебя возненавидят все еще больше. И по баллам впереди, и дерра Ферхару себе отхватила.

– Ты моя лучшая и единственная подруга, так что тебе тоже достанется народной любви,– утешила Тирну Грета.

– И то верно. Тогда я требую вина и закат, должны же у меня быть какие-то преимущества,– пошутила та.

После завтрака подруги не сразу вернулись в свою комнату. Еще немного посидели, понежились на солнышке и полюбовались далекими волнами. После чего Тирна предложила спуститься в парк и сорвать цветов.

– А что, я вазу сделаю, закреплю рунами и продержится пару суток. Страсть как хочется чего-то хорошего, яркого в комнате. Какого-нибудь сюрприза,– аргументировала она и Грета не стала спорить. Она и сама хотела цветов.

– Дикки всех распугает,– заметила Грета, и Тирна пожала плечами:

– Завтрак еще идет. Это мы очень быстрые.

Первой жертвой Тирны стала келестинская чайная роза. Редкий куст не имел каких-либо выдающихся внешних данных – на первый взгляд это была обычная чайная роза. Вот только цветет этот куст круглый год не обращая ни на жару, ни на мороз. Даже град ей не страшен.

– Что-то с шипами колдуны перестарались,– вздохнула Тирна и потянула палец в рот,– очень острые.

Вернувшись, подруги занялись своими делами. Тирна принялась колдовать над вазой – потому что прекрасным цветам нужна особенная оправа. А Грета взяла мамины конспекты и решила немного почитать. Общее время отведенное на завтрак еще не прошло и до начала экзамена оставалось около двадцати минут. Все бы хорошо, да только на ее постели свернулась кольцами крупная, яркая змея.

Грета даже не успела закричать, когда змея резко распрямилась и, будто выпущенная из пращи, устремилась ей в лицо. Но не долетела. Чудовищно извернувшись, Дикки в прыжке перехватил смертоносную змейку за кончик хвоста и втянул в рот как тонкую колбаску из вареного теста.

«Вкусно»,– мурлыкнул дорф,– «И яда много. Хорошо. Клыки станут ядовитыми».

– Ага,– выдавила из себя Грета и тихонечко опустилась на пол. – Клыки это хорошо.

С пола ее подняла Тирна и перетащила на свою постель. Барьер, как ни странно, это позволил.

– Дикки, ты же меня понимаешь, да? Твоя сестра плохо себя чувствует, поищи пожалуйста еще змей. Или что-то другое, что может представлять опасность.

На обыск комнаты у дорфа ушло меньше минуты. Но никаких сюрпризов обнаружено не было. Грета сидела на постели с крайне потерянным видом. Рядом с ней притулилась Финли.

«Даже я не успела бы»,– эту фразу лисы услышали все. – «Я тебе заранее все прощаю, кот».

«Она семья»,– в ответ раздалось басовитое мурлыканье Дикки.

– За что? – тихо спросила Грета. – Неужели придворная должность стоит жизни?

– Бабушке твоей ремня бы отсыпать за твое воспитание,– выразительно ответила Тирна. – Да, она стоит жизни – твоей, моей, чьей-нибудь еще. За ради места у юбки королевы могут подослать змею. Ради места у ног короля змею подсунуть королеве. Золото и власть правит миром, и люди хотят их получить.

Грета смотрела на подругу и не знала, что говорить и что делать. Телайла убедил ее надеть кольцо, Алистер сказал «моя жена». Но кто она на самом деле? Разве бывает свадьба без клятв, без жреца и без брачной ночи? Кто она теперь? Грета Линдер, Грета Ферхара или соискательница Грета, бесправная, обреченная умереть, чтобы дать дорогу более решительным?

Взгляд упал на Дикки. Затем под локоть ткнулась Финли и Грета фыркнула, вот уж кем-кем, а бесправной и обреченной она быть не может. Не с такой поддержкой.

– Кто это мог сделать? – нахмурившись спросила Тирна. – Ты сидишь на моей постели, только потому что я тебя попросту затащила. Кто мог войти в комнату и положить змею на твою постель?

– Не стоит забывать,– Грета зябко поежилась,– что где-то здесь бродит тот, кто протащил на отбор дорфью стаю и мелкого бейра. Думаю, что и змею подложить он мог.

Тирна задумчиво потерла подбородок и медленно покачала головой:

– Не скажи. Он подменил животных за которыми вряд ли кто-то пристально следил. А вот в отношении комнат соискательниц все иначе. Даже ты не можешь просто взять и подойти к моей постели. Мы обе не могли подойти к пустующему месту.

Кивнув, Грета посмотрела на место третьей соискательницы. Теперь там обосновался дорф.

– В таком случае остается еще два варианта: змею забросили в открытую дверь, змею принесли по приказу Алистера.

Последнее Грета произнесла совершенно убитым тоном. Тирна обхватила ее за плечи и серьезно сказала:

– Уверена, что дерр Ферхара убивает иным способом. Ты забываешь про уволенную Ванду, про мору Вирстим, про Риви. Наверняка есть еще кто-то, кто имеет доступ к комнатам.

Грета глубоко вдохнула, медленно выдохнул и хлопнула в ладоши.

– Значит так,– грозно произнесла мэдчен Линдер. – Дикки уходит на луг, Финли воет, Тирна плачет, а я умираю от укуса змеи. Ты ее отрыгнуть обратно не можешь?

«Переварил. У нас это быстро происходит»,– вздохнул дорф. – «Могу ядом плюнуть. Но жалко, хороший яд, смертельный. Противоядие не подобрать».

– Плюй.

– А зачем? – Тирна пощипала себя за щеки,– просто, не докажем же ничего.

Вздохнув, Грета поняла, что настал момент каяться. И если разговоры о некромантии она все же хотела опустить, то кое в чем другом стоило бы уже и признаться.

– Телайла привел меня в, м-м-м, ну, назовем это сокровищницей,– помялась Грета,– и заставил надеть кольцо. Пришел Алистер со своей родственницей и назвал меня женой. И с тех пор я не могу его найти, поймать и поговорить. Понимаешь? Получается, что я обманом выскочила за него замуж…

– Какой замуж? Ты чего? Где жрец, где храм? Клятвы брачные – где? Все это «и в горе, и в радости, и в сторону мускулистого соседа не посмотрю»? У нас в деревне знаешь, что парни делали? С городскими девчонками?

– Что?

– А всю зиму плели красивые, витые шнуры, природной магией напитывали, а потом в город на ярмарку и там «женились» на идиотках. Мол, возвращение к истокам, брак по дриадскому обычаю.

– Между нами ничего не было, а кольцо не снимается,– вспыхнула Грета. – Вот я и хочу поговорить.

– Артефакт небось. Стоп, так это он двери открывает? Ну ясен пень ты ему жена – если ключ от его дома у тебя и с руки не слазит. Теперь ему только жениться и остается. Но я рада. Вы друг другу подходите. Как-то вот ощущаетесь правильно.

Тирна отвела глаза и вдруг, словно невзначай, заметила:

– А письмо не надо, не передавай. Что уж там, можно подумать впервые он откат увидел.

– Я уже отдала,– соврала Грета. – Просто дверь открыла и на его стол положила.

Почему-то ей казалось, что не так безнадежны чувства Тирны. Вдруг произойдет чудо? Конечно, если бы Алистер мог вернуть друга, он бы это уже сделал. Но он совершил невозможное, удержал душу. Ведь призрак это как слепок души, тот же Дони уже давно не помнит большую часть своей прежней жизни. А Тель настоящий, все помнит, чувствует, просто умер. Это, правда, серьезный недостаток, но ведь человек-то он хороший?

Тут Грета призадумалась, а человек ли Телайла? Если Алистер дракон, то и его друг дракон? Или нет.