Ему стоило огромных усилий совладать с собой и желаниями и не поддаться досягаемому искушению. Сакура пока не должна видеть его шкаф со скелетами и знать, что творилось у него голове. Она слишком добрая и невинная для этого ― всему своё время. Чтобы Сакура не обратила внимание на его эрекцию и не испугалась, её следовало отвлечь, и сознание срочно подкидывало одну идею за другой. Приподнявшись на локте, Саске коснулся её чуть прижатых волчьих ушей. Шерсть на них оказалась гладкой и бархатистой, и он с удовольствием принялся поглаживать их по самому краю. Сакура заскулила, как сытый довольный щенок, её уши навострились, а хвост игриво завилял. Саске был рад наблюдать столь очаровательную реакцию истинной омеги и в глубине души пожалел, что не встретился с ней раньше. Ни одна бета не способна так возбудить альфу лишь своим видом и инстинктивным поведением. Природа создала её идеальной, и ничто не смогло бы дополнить это великое творение. Слегка наклонившись к ней, Саске чуть слышно подул ей на ухо. Оно на мгновение дёрнулось, а шерсть встала дыбом. Улыбнувшись, он провёл по кромке языком, сорвав с губ Сакуры очередной стон. А когда он легко прикусил хрящ и снова сжал грудь, она протяжно промычала.
Сакура полностью подчинилась ему, как самка ― самцу. Она не сопротивлялась и позволяла делать с собой что угодно. Саске внутренне ликовал. Конечно, это стоило большого труда, и любая бета давно бы сдалась ему, но это пройденный уровень. Куда интереснее и увлекательнее подчинять робкую, смиренную омегу, которая непонятным образом сводила его с ума. Почти незаметно для Сакуры Саске сложил её руки на груди и сжал запястья. Другой ладонью он медленно оттянул резинку её штанов и по кружевной ткани белья двинулся ниже. Не ожидая этого, Сакура вздрогнула.
― Ты мне доверяешь? ― Он понизил голос до шёпота.
― Саске? ― откровенно забеспокоилась она.
― Только да или нет?
― Да-а, ― робко вставила Сакура.
― Тогда совсем чуть-чуть раздвинь ноги.
Немного неуверенно Сакура послушно выполнила просьбу, и пальцы Саске проникли дальше. К его радости, ткань трусиков промокла насквозь, и он по-хозяйски провёл по белью, восторгаясь своей работой. Несмотря на все внешние барьеры, Сакура не была каменной, и он возбуждал её, заставляя течь, как во время соития. Придерживая её руки, Саске коснулся внутренней стороны бедра. Нетронутая ни одним альфой кожа была тонкой и чувствительной, и Сакуру знобило от каждого касания. Он плавно подушечками пальцев исследовал неизвестную ранее территорию, удерживая Сакуру в удобном для него положении и стараясь продлить трепетный миг доминирования. От наслаждения она часто вздыхала, замирая, покусывала губы, закатывая глаза, и иногда царапала его ладонь когтями. Впрочем, это лишь пуще возбуждало Саске. Вернувшись к трусикам, он нащупал набухший выступающий клитор. Случайно задев его, Саске едва успел закрыть рот Сакуре ― и её сладостный крик утонул, не покинув груди.
― Сакура! ― зашипел он ей на ухо. ― Ты хочешь, чтобы сюда сбежались все родственники? Поверь, дедушке и бабушке это не понравится так, как тебе.
― Прости, я не ожидала…
― Вот, ― Саске приставил оголённое запястье к её рту. ― Кусай, если хочешь, только не кричи. Иначе все наши планы полетят коту под хвост.
Сакура молча кивнула. Снова проведя по её животу, Саске ловко проскользнул под ткань штанов и задержался на увеличившемся клиторе. Он легонько коснулся его, и Сакура выгнулась, сжав зубы, чтобы не вскрикнуть от удовольствия. Обведя его по кругу, Саске принялся ласкать через бельё, но желание устранить всякую преграду на пути к сокровенному месту не оставляло его. Он терзал клитор сверху вниз и из стороны в сторону, прищипывал и зажимал меж пальцев, наблюдая красноречивую реакцию Сакуры. Она таяла в его руках и не хотела, чтобы он останавливался. Её сладкие губы были искусаны до тёмно-красных отметин, дыхание стало частым и шумным, а глаза молили продолжать. Трусики намокли ещё сильнее, и жажда проникнуть под них стала невыносимой. Он прокрался под кружево, как разбойник, и застал Сакуру врасплох. После первого прикосновения она укусила его кисть, сдавленно простонав. Нежный, шёлковый на ощупь клитор оказался намного чувствительнее, чем он предполагал. Его действия заставляли тело Сакуры трепетать, а ноги ― содрогаться в конвульсиях. Она металась и мешала ему, от чего Саске приходилось крепко прижимать Сакуру к себе. По участившему громкому дыханию, несдерживаемым всхлипам и потерянному взгляду он понял, что она близка. Окунув пальцы в выделяющуюся смазку, Саске ускорился. Его движения стали отрывистыми и беспорядочными, он хотел, чтобы она впервые испытала яркий оргазм рядом с ним и всю жизнь благодарила судьбу за это. После очередного касания она вздрогнула и замерла, с трудом выдохнув. Потерев клитор ещё пару секунд, он остановился и приложил ладонь к её лону…
***
С самого первого прикосновения Саске Сакура потерялась в пространстве и времени. Она пыталась слушать его и подчиняться, но незнакомое с новыми ощущениями тело словно не принадлежало ей. Она старалась контролировать дыхание и сердцебиение, но те постоянно срывались на бешеный темп, клялась молчать, но едва не вскрикивала от наслаждения. Ей было хорошо, но от этого одновременно плохо. Она ругала себя, говоря, что недостойна Саске, что они не подходят друг другу, но тут же забывалась в его ласковых руках. Его действия и запах сводили с ума, заставляя подчиняться любому слову. Аромат возбуждающегося Саске становился отчётливее и окутывал её с макушки до кончиков пальцев, словно она была его собственностью. Постепенно Сакура привыкала к грубоватой коже ладоней, справлялась с эмоциями и успокаивалась, но как только он переходил к следующей запретной зоне, всё начиналось заново. Её разум не был готов к подобного рода ощущениям, и она пыталась сопротивляться неизвестности, отталкивая его. И наоборот ― организм требовал большего, и Сакура притягивала Саске, умоляя не прекращать. Она дико боялась, что он остановится и уйдёт, но Саске, как безумец, следовал своему замыслу, принося ей удовольствие.
Когда он коснулся её губ, Сакура едва не умерла от счастья. Его были суховатыми, но требовательными и настойчивыми. С каждым поцелуем он словно покорял её, захватывал в ловчие сети и, как конкистадор, завоёвывал, размещая на необследованной территории флаги-метки. Она неустанно проигрывала в этой войне, несла потери в виде стонов и окончательно пала, поддавшись его азартности и напористости. Ему показалось, этого мало. Действия Саске походили на сладкие пытки, а мучения Сакуры вызывали у него ухмылку. Он пленял её шею, массировал грудь и перекатывал между пальцев сосок. Все логичные протесты, не покинув уст, разбивались в пух и прах ― Саске ощущал себя победителем. Её тело казалось чужим: она выгибалась ему навстречу, хотела прижаться сильнее, когда расстояния между ними не было вовсе, желала дотронуться до него и заглянуть в наглые, не знающие стыда глаза. Но что бы он ни делал, она ощущала неистовое блаженство и в глубине души жаждала проникновения.
Пока Саске не коснулся её трусиков, она не замечала, насколько промокла. Сакура стыдилась этого, но реакция Саске говорила об обратном. Он был удовлетворён и радовался результату, оценивая его как собственник. Мысли Саске были не читаемы, но предположить, чего он хотел, не составляло труда. Когда Саске коснулся клитора, Сакура чуть не подпрыгнула на месте. Сначала она испытала нечто похожее на боль, но чувство кардинально изменилось, приобретя восторженную окраску. Она переживала ни с чем несравнимое удовлетворение. Пальцы Саске то ускорялись, то замедлялись ― тогда она интуитивно сжимала его руку, и он возвращался к прежнему темпу. По организму пульсирующими волнами начало растекаться тепло, но особый жар пылал внизу живота. Она чувствовала, что должно произойти что-то особенное, если он не устанет терзать её. Саске, видимо, тоже это понимал, убыстряясь. В одно мгновение всё остановилось: она вздрогнула, не осознавая, что произошло, а затем откинулась на Саске, испытав феерию эмоций. Этот яркий фейерверк нельзя было сравнить ни с чем, испытанным ранее. Агония чувств, непрекращающийся жар и нежные поглаживания Саске. Он угадал её состояние и осторожно поцеловал в висок, заключив в объятия.
