― Саске, если ты покажешь мне замок, я тоже буду счастлива, ― тихо произнесла она, чтобы услышал только он. В ответ Саске лишь ухмыльнулся, словно это было само собой разумеющимся.

Обогнав их на лестнице, Цукико-сан снова оказалась впереди.

― Всё, теперь можно идти домой! ― категорично заявила она.

Сакура кивнула, согласившись с ней, хотя Учиха этого не увидела.

Через несколько минут, пройдя сквозь ворота с каменной аркой и по мосту над прудом, Сакура оказалась в небольшом дворе с ухоженным садом. Деревья и кусты разных сортов гармонично уживались вместе, а садовник наверняка хорошо знал своё дело. Идиллию нарушали только два молодых рабочих, которые курили и громко разговаривали, отлынивая от работы.

― Да-а-а, я бы пожил здесь, ― начал первый.

― И я… Командовал бы всеми и ничего не делал, ― поддакивал ему второй.

Даже находясь за спиной Цукико-сан, Сакура заметила, что она тряслась от злости и чудом сдерживалась, чтобы не вмешаться. Расстегнув пуговицы на манжетах, Учиха высоко закатала рукава.

― Повезло же кому-то родиться с золотой ложкой во рту…

― Ага, и вся жизнь как рамен¹…

Пару раз Цукико-сан сжала и разжала кулаки, словно готовясь к атаке, и тихо подкралась к ним сзади. Прежде чем они повернулись, она вцепилась в их спины острыми когтями, покрытыми серебристым лаком.

― А-а-а! ― вскрикнули оба парня и обернулись. ― Да как ты…

― Госпожа… Это вы? ― пропищал второй.

― Что вы тут оба устроили? ― как чёрная туча вознегодовала она. ― Сколько раз я говорила, не курить на рабочем месте? А куда вы стряхивали пепел? В мои кусты?!

― Не-ет-нет, ― в один голос протянули оба, качая головами.

― Если увижу окурки, то заставлю вас их съесть!

Глаза Цукико-сан сверкали, как у тигрицы, которая защищала детёныша, правда, вместо последнего был красиво оформленный сад.

― Не увидите, это точно, ― клялся один, кивая.

― Я что, ослепну к тому времени?

― Нет, что вы. Этого больше не повторится.

― Конечно не повторится. Увижу ― уволю, и пойдёте курить на все четыре стороны.

Учиха гордо развернулась и продолжила путь, а Саске и потерявшая дар речи Сакура ― за ней. Остановившись, Цукико-сан разулась и поднялась на энгаву².

― Зато теперь мы знаем, что испытывает Мадара-сама ночью, ― прошептал второй, поглаживая разболевшуюся спину.

Вероятно, он надеялся, что это не достигнет ушей его госпожи, но она расслышала и, быстро кинув тяжёлую сандалию в него, крикнула:

― Ах вы, псы неблагодарные!

Двое парней, не дожидаясь, когда полетит вторая, спешно скрылись за воротами.

― Когда я войду в дом, верните мою обувь на законное место!

Глубоко выдохнув, она поправила причёску и добавила:

― Вот же негодники! А вы что стоите, идите сюда.

Сакура посмотрела на Саске и поняла, что он тоже побаивался тётю. Всё-таки у неё тяжёлая рука. Сглотнув, он приобнял Сакуру и направился с ней к дому.

― Ох, неужели я и вас напугала, прошу прощения в таком случае. С ними по-другому нельзя: совсем развинтятся.

Когда Сакура и Саске оказались рядом с ней, Цукико-сан прежним мелодичным голосом спросила:

― Ну что, Сакура, тебе понравилось здесь?

― О-очень, ― робко ответила она, желая провалиться на месте, точно была причиной недовольства хозяйки поместья.

― Ещё раз прости. Я не привыкла разговаривать с девочками, потому что воспитала двух сыновей, а за ними всегда нужен глаз да глаз.

― Всё нормально.

― Надеюсь, я исправлю свою оплошность.― Она медленно подошла к Сакуре и по-матерински положила руки ей на плечи. ― Мне бы хотелось подружиться с тобой. Ведь ты такая обаятельная омега.

― А вы очень красивая альфа.

― Кхе-кхе, ― неожиданно закашлялся Саске. ― Сакура…

― Ах, милая, ― перебила племянника Цукико-сан. ― С чего ты взяла, что я альфа?

― Но ведь… Э-это… ― Сакура на мгновение замялась, не зная, что сказать. ― Вы, и ваш запах, и…

― Видишь ли, я случайно с утра надела рубашку мужа. Я бываю такой рассеянной, ― остановилась она и стыдливо поджала губы, ― а переодеваться мне было лень.

― Так вот в чём дело… ― Саске стукнул себя по лбу. ― А я никак не мог понять, откуда взялся запах дяди.

― Но ведь эта рубашка хорошо сидит на вас, ― попыталась оправдать её и себя Сакура.

― Такая мода, дорогая, унисекс. Всё и для всех.

Цукико-сан мягко коснулась головы Сакуры и продолжила:

― Какая же ты всё-таки милашка, и как повезло Саске. Лишь бы Шисуи нашёл себе похожую девушку, ― взмолилась она, подняв руки. ― А если ты хочешь ещё одно доказательство, то вот, посмотри.

Учиха повернула голову в сторону и, отогнув воротник, показала часть шеи и плеча: на коже виднелась пара сине-фиолетовых меток. Ни один альфа в здравом уме не позволил бы оставить на себе след, если только он втайне не являлся омегой. Носить метку означало принадлежать кому-то, что из-за гордости и предубеждений альфы не позволяли себе. Цукико-сан определённо была омегой своего мужа.

― Убедилась?

― Ага.

Узнав это, Сакура по-новому взглянула на неё. Округлые, как у манула, уши, нежный взор, небольшие клыки. Похоже, Саске прав ― мир обманчив. Звук отворяющейся двери вывел Сакуру из размышлений, а снова заговорившая Учиха заставила обратить на себя внимание:

― Пойдёмте, котятки? Нас уже ждут.

***

Стоя в гостевом помещении и ожидая окончания приготовлений, Сакура смотрела на внутренний сад: медленно покачивающиеся невысокие деревья, каменные статуи, кустарники разных форм и молодую траву. В них и звуках природы ― шелесте листвы, перезвоне колокольчиков и шуме воды в фонтане ― она искала храбрость и покой. Вечер с Учихами обещал быть захватывающим, но от этого не менее пугающим. Ей хотелось познакомиться с семьёй Саске, увидеть их вживую, а не на фотографии, узнать, чем и как жили потомственные аристократы. Но страх опозориться перед ними, сделать или сказать что-нибудь не так с каждой минутой становился сильнее. Сакура боялась, что они сочтут её недостойной Саске, будут расспрашивать обо всём, а в конечном счёте не захотят её видеть больше никогда. Из-за этих навязчивых мыслей Сакура не могла найти места, сомнения и переживания не оставляли её, и временами ей хотелось бежать из замка со всех ног.

Единственным светлым пятном в тёмном царстве волнений были Саске и его тётя. Сакура надеялась, что те не дадут её в обиду родственникам, в особенности Цукико-сан. Она так ловко справлялась с подчинёнными, указывала на недостатки в их работе и подбадривала, настраивая на нужный лад. Сакуре даже показалось, что они смотрели на начальницу с уважением и трепетом, ведь именно она была ближе всех к их непосредственному работодателю. Саске тоже немного побаивался Цукико-сан, возможно, из-за её методов, или положения, или влияния на братьев и дядю. Его-то ― Учиху Мадару-сама ― Сакура опасалась больше всего. Он представлялся ей строгим, властным и придирчивым альфой, имеющим связи при дворе императора и управляющим всем замком и семьёй. И хотя Саске и Цукико-сан отзывались о нём с искренним теплом и любовью, страх перед ним не исчезал.

― Успокойся, тебе нечего бояться, ― тихо произнёс Саске, подойдя и приобняв её со спины.

― Я знаю, но всё равно… ― застенчиво ответила Сакура.

― Уверен, что ты им понравишься.

― А в этом есть какие-то сомнения? ― спросила появившаяся в комнате Цукико-сан. ― Я прекрасно понимаю твои волнения, Сакура, потому что почти тридцать лет назад была на твоём месте. И поверь, мои свёкор со свекровью были не такими, как сейчас, милыми старичками, а мой муж ещё не стал главой семьи. За мной пристально наблюдали много лет, а теперь я с пристрастием слежу за всеми, ― весело захохотала она.

― Я понимаю, но вдруг что-то пойдёт не так…

― Всё пойдет как надо! Пару лет назад, кстати, мой старший сын Обито тоже привёл к нам свою истинную. Уверяю тебя, всё прошло идеально, можешь сама у Рин об этом спросить. Правда, не без моей помощи, но это уже не твоя забота.