― Ого, так ты живёшь в музее?
Саске надменно посмотрел на неё с высоты своего роста и, горделиво кивнув, сел на диван, закинув ногу на ногу. Бросив на него короткий взгляд, Сакура направилась изучать помещение. Первым, на что она обратила внимание, был находящийся в специальном шкафу полный комплект самурайских доспехов: рогатый шлем, панцирь, латная юбка, поножи и наручи. Издалека могло показаться, что за стеклом стоял живой человек, замерший в боевой готовности, но над маской, закрывающей только нижнюю часть лица, была пустота. Она подошла к ним и, скрестив руки на груди, начала рассматривать. Лак на металлических частях поблёскивал на свету, а причудливое плетение шёлковых шнурков завораживало. Сакура обошла стеллаж по кругу и, утвердительно кивнув, заговорила:
― Так это копия…
― Оригинал, примерно конец восемнадцатого века. Они принадлежали одному из моих предков, а ко мне временно перешли от дяди. ― Саске поднялся и сел на мягкий подлокотник, оказавшись чуть позади Сакуры. ― Если ты посмотришь чуть ниже, то заметишь меч. Вот его мне подарили, когда я первый раз победил в чемпионате по японским боевым искусствам.
Сакура обернулась, и Саске увидел удивление и некоторое сомнение в её глазах.
― Он… ― немного погодя продолжила она.
― …тоже настоящий, ― договорил за неё Саске, ― но принадлежал другому моему предку, жившему немногим ранее.
― Почему это всё находится здесь?!
― А где это должно находиться? ― быстро переспросил Саске.
― Не знаю, например, в государственном музее…
― Похоже, ты не понимаешь главную вещь. Это частная собственность моей семьи, мы никому ничего не должны, ― уверенно произнёс он. ― Изначально и меч, и доспехи находились в родовом поместье, которым сейчас владеет мой дядя. Но поскольку, кроме него, я единственный мужчина в семье, который посещает додзё и увлекается боевыми искусствами, клинок подарили мне. Латы находятся здесь по другой причине: дядя хочет назвать меня своим наследником в обход моих кузенов, отца и брата и надеется таким способом уговорить меня на эту сделку.
― Это незаконно? ― ещё больше поразилась Сакура.
― Вполне законно, я же тоже Учиха. Он волен оставлять своё имущество кому пожелает в пределах нашего клана. Однако это понравится не всем: не хотелось бы портить отношения с дальними родственниками… Кстати, если ты когда-нибудь побываешь на экскурсии в моём родовом замке, то не верь ни единому слову: там находятся лишь хорошо воссозданные копии доспехов и меча.
― Видимо, твой дядя тебя очень любит… ― тихо сказала Сакура и прикусила кончик языка.
― Мы очень похожи, к тому же моего отца и братьев не заботят фамильный бизнес и наследие предков. Они мыслят слишком приземлённо…
― А ты? ― резко перебила его Сакура.
― У меня очень большие планы, на тебя в том числе.
Саске встал с места, в то время как Сакура сделала небольшой шаг назад. Он тяжело выдохнул, но решил соблюдать отведённое ею расстояние. Сакура развернулась и обратила внимание на полку с мангой и висящие над ней плакаты известных персонажей. Из-за эмоций, переполнивших её, она вскрикнула, прикрыв ладонями лицо.
― Что, что случилось? ― заботливо спросил Саске и подошёл поближе.
Тома на полке начинались с первого и заканчивались семьдесят вторым, но два сборника стояли не по порядку.
― Действительно ужас, ― возмутился он и поменял их местами, угодив своему эго и внутреннему перфекционизму.
― Я даже не заметила, что тут что-то не так. А ты иногда бываешь занудой, Учиха Саске, ― весело рассмеялась Сакура.
Саске взглянул на неё исподлобья, и Сакура виновато потупилась.
― Зачем ты тогда кричала?
― Я удивилась наличию всех томов. Честно говоря, не думала, что ты любишь мангу.
― Это же сёнэн², когда я прочитал первую главу, мне было двенадцать, а когда Кишимото закончил их публиковать ― семнадцать. По-моему, это один из самых популярных комиксов в мире, его новая работа мне кажется не такой интересной.
― И мне тоже, ― ответила она, присев на корточки перед рядами книг. ― В смысле мы ведь ровесники, мне было столько же. И да, очередная его работа вряд ли достигнет такого же успеха.
― Хоть в чём-то мы солидарны.
Сакура мягко улыбнулась и поднялась. Над постерами рамках висели около трёх дюжин фотографий, сделанных в разные периоды жизни Саске. Она поднимала глаза то на одну, то на другую, но на самом большом снимке задержалась дольше всего.
― Это ты? ― поинтересовалась она, указав на высокого мальчика, занявшего первое место в соревнованиях. ― Тогда тебе подарили меч?
Саске осторожно подошёл к ней сзади, взял её руку в свою и сместил кончики пальцев на третье призовое место. Сакура наклонила голову к плечу, вероятно, пытаясь понять произошедшее, немного поморгала, но так и не смогла разобраться самостоятельно. Кубок за третье место держал маленький, худенький мальчик, уступающий в росте обладателям первого и второго мест на полторы головы. Она прищурилась и снова встретилась взглядом с Саске ― в её живых глазах он заметил искреннее желание узнать истину.
― Сложно победить, когда твои соперники намного выше и крупнее тебя, ты так не считаешь? ― завершил Саске и отодвинулся от неё, чтобы она чувствовала себя комфортно.
― Это ты? Но разве не все альфы с детства больше обычных детей?
― Должно быть, я прямое доказательство этого заблуждения… ― Он таинственно замолчал на пару секунд. ― Я ведь уже говорил, что был таким же, как ты. Но ты или не послушала меня, или не поверила на слово. Правда в том, что до семнадцати лет я считал себя омегой, а не альфой, и вёл вполне обычную для этого подвида жизнь: прилежно учился, старался не высовываться на улицу вечером и боялся, что меня изнасилуют в каком-нибудь забытом Ками дворе.
― Серьёзно? ― усомнилась Сакура, скривив лицо.
Саске сделал рукой неопределённый жест в сторону снимков и продолжил:
― Похоже, что я вру?
Сакура снова вернулась к портретам. На снимках Саске был запечатлён один, с друзьями, с семьёй, дома, в кафе или на улице. Но до определённого момента с них смотрел на неё бледный невысокий мальчик или парень хрупкого телосложения. Его братья в то время были выше и шире в плечах ― конечно, старшие, но разница всё равно очевидна.
― До семнадцати лет я отставал от сверстников в росте и весе, моя мама постоянно боялась, что я упаду и сломаю себе руку или ногу. Но этого, к счастью, не происходило. К двенадцати годам я более-менее разобрался с тем, что значит быть альфой, и однозначно не причислил себя к этому полу. Как-то раз я сказал об этом отцу, но он запретил мне об этом даже думать. К слову, мой отец ненавидит омег, а омег-мужчин на дух не переносит.
Услышав это, Сакура пошатнулась и едва не упала.
― Всё нормально, не переживай. Моя мать тоже омега, его чувства, скорее, относятся к зазнавшимся и одиноким особям. В общем, не волнуйся по этому поводу. К пятнадцати годам я окончательно смирился с этой мыслью и ждал, когда у меня начнётся первая течка. Но этот момент всё не наступал. В один из дней отец отвёз меня к доктору, впрочем, мы довольно часто посещаем частную клинику. Тот провёл несколько недешёвых исследований и заявил, что я не могу быть омегой, потому что у меня нет матки, как у всех представителей слабого пола. Бетой я быть тем более не могу из-за ушей и хвоста. Мой отец был счастлив как никогда, а я всё думал, что произошла какая-то ошибка. В моей семье тоже все отреагировали более чем положительно, в то время мой дядя как раз предложил мне стать его наследником… Ах да… Пока все радовались и осыпали меня поздравлениями, я не успокаивался и не отказывался от мысли, что всё-таки родился омегой. Так было до семнадцати лет, когда однажды утром я проснулся другим человеком…
― Что же произошло тогда? ― не выдержала напряжения Сакура и вмешалась в его монолог.
― Что? Это очень сложно описать словами. Я почувствовал необузданную энергию и желание обладать всем, что принадлежит мне по праву. Я вдруг осознал, что всё в этом мире может стать моим, стоит только приложить немного усилий. С того дня мой организм стремительно менялся: за несколько месяцев я вытянулся и набрал вес. Мой удар тоже стал намного сильнее: я заметил это, поскольку не переставал посещать додзё. Ко всему этому прибавилась ещё одна незначительная проблема… Но не думаю, что ты захочешь обсуждать со мной утреннюю физиологию мужчин, ― добавил Саске и тихо рассмеялся.
