Литмир - Электронная Библиотека

Ольга Батлер

Последний Кот в сапогах. Повесть о дружбе и спасении в блокадном городе

Последний Кот в сапогах - i_001.jpg

Иллюстрации Кати Милославской

© Ольга Батлер, 2022

© Катя Милославская, иллюстратор, 2022

Спроси меня про Ленинград

За столиком на Малой Садовой, у самого окна, ела булочки, пила кофе и шумно радовалась жизни компания молодых людей. Юноши и девушки обсуждали, куда бы им направиться после кафе и что еще интересного можно посмотреть в Петербурге. Они говорили о нем как о малознакомом городе.

Неожиданно их внимание привлекла сценка за окном. Там несколько человек, соревнуясь в меткости, по очереди подкидывали деньги к небольшой скульптуре на углу дома.

– Опс! Еще один промахнулся!

– Это кот что ли там сидит? Ему бросают?

– Конечно. Разве не видишь? В натуральную величину…

Чугунный кот степенно восседал на подставочке над головами прохожих. Щурясь, он сквозь серенькую холодную морось следил за людьми и их взлетающими монетками.

Скульптура была неброская, так что не каждый обратил бы на нее внимание. Это других петербургских существ – драконов, водных коней и всяких там горгулий, которые не таясь красуются на фасадах и решетках города, – взгляд не пропустит. А кошки, даже если они сделаны из чугуна, предпочитают оставаться незамеченными.

– Я слышала про этого кота, – сказала одна из девушек за столиком. – Загадываешь желание и бросаешь монетку. Если обратно не упадет, то все сбудется. Сейчас еще найду про него.

Она сосредоточилась на мобильнике, а ее друзья стали говорить о разных желаниях. Они вдруг вспомнили одного своего преподавателя, который мучил их в последнюю сессию. Хоть бы он немного подобрел… или уволился. Вот о чем надо попросить котика, со смехом решили студенты. Коллективное желание – это сила.

– Слушайте. Кота зовут Елисеем, – наконец объявила девушка. – Напротив него есть еще одна скульптура, кошка Василиса…

– Ну надо же! Мы два раза мимо проходили и ничего не заметили, – перебил ее бородатый парень с модным пучком на макушке.

– Ходить-то ходили, но только под ноги себе смотрели… А в Питере надо голову почаще поднимать. Все главное как раз наверху находится.

– Да тут смотри, не смотри… Уж очень эти фигурки незаметные.

– Так кошки же!

– А что-то еще про них написано?

– Написано, только вы мне договорить не даете, – то ли пошутила, то ли вправду обиделась девушка. – Ладно, все сначала… Это, типа, памятник кошкам, которые в годы войны спасли Ленинград от крыс. Котеек специально завезли из других городов.

– Своих не было, что ли?

– Свои все погибли во время блокады, – авторитетно заявил бородатый парень. Холеная густая борода странно смотрелась на его почти детском лице. – Общеизвестный факт. Ни одного кошака не осталось.

– Нет, не все погибли. Один ленинградский кот точно пережил Блокаду, – раздался женский голос.

Слова прозвучали совсем рядом. Студенты повернулись к соседнему столику. За ним сидели бабуля с внуком. Бабушка была обыкновенной аккуратной старушкой, таких много в Петербурге. В ее словах прозвучала обида за того выжившего кота, и молодые люди поняли: старушка знает, о чем говорит – она сама находилась там в то время.

– Извините, я не хотела вмешиваться в ваш разговор, – спохватилась пожилая женщина. В ухе у нее пластмассовой улиткой торчал слуховой аппарат.

– Ну что вы! – искренне заверили ее студенты, им очень захотелось услышать историю из первых уст. – А какое имя у того блокадного кота было? Не Елисей случайно?

Как многие туристы в Петербурге, они уже почувствовали, что внутри большого города находится еще один: тайный, оберегающий от чужих не только свои дворики, маленькие сады, каналы с темной водой, но и свое прошлое. И вот удача улыбнулась им. Этот недостижимый Питер не просто заметил их, он заговорил с ними голосом своего старожила. Им бы затихнуть да послушать, но они раньше времени выхватили подарок, стали бесцеремонно заглядывать внутрь. Они не собирались никого обижать, просто у них было очень хорошее настроение.

– А можно мы сами догадаемся? – не унимались молодые люди. – Барсиком тот кот был скорее всего. Или… Васькой?

– Нет, я лучше знаю. Мурзиком его звали! – подхватил игру бородатый парень. Вежливую улыбку старушки он расценил как одобрение. – Я угадал?

Пожилая женщина не пришла ему на помощь. Вместо ответа она сказала своему внуку, что пора собираться домой. И сняла свой бежевый плащик со спинки стула. Может, не расслышала? Нет, ее слуховой аппарат работал исправно: она только что разговаривала с официантом, расплачиваясь за кофе.

Всем наконец стало понятно, что бабуля с характером, она не намерена развлекать незнакомую молодежь воспоминаниями про блокадного кота. Слишком уважает память о нем. И вообще эта история не из тех, что рассказывают на ходу. Но, направляясь к двери, старая женщина все же остановилась перед столиком студентов:

– Его звали Рыжиком. Иногда просто Рыжим.

Тут пластмассовая улитка в ее ухе издала слабенький, но очень въедливый писк. Господи, как только она терпит эту назойливую штуковину в своем ухе?

– Мы все собирались придумать другое имя, но так и не придумали, – словно извиняясь, сообщила старушка притихшей компании.

Бабушка и внук вышли на улицу. Полюбовавшись Василисой, которая кокетливо замерла на карнизе второго этажа, они подошли к Елисею.

– Я хочу монету к нему закинуть, – сказал мальчик.

– Сейчас, Петенька.

Старая женщина торопливо раскрыла свою сумку, чтобы найти деньги, но мальчик остановил ее. У него у самого в кошельке было полно мелочи и кое-что покрупнее имелось: родители снабдили перед поездкой.

Зажав в кулаке новенькую двухрублевую монету, Петя сосредоточенно примерился, размахнулся…

– Эх!

Сверкающая денежка упала на землю, не долетев до Елисея.

– Ты поближе встань, вот так подкинь, – с неожиданным азартом подсказала внуку бабушка.

После третьей попытки монета осталась у кота.

– Получилось! – засмеялся мальчик.

– А желание-то загадал?

– Забыл! – Петька, совсем не огорчившись, весело развел руками. – Да это и неважно!

Он просто был рад тому, что не промахнулся.

Бабушка и внук медленно зашагали по улице. С неба летели редкие снежинки, они щекотали лицо и сразу таяли на губах.

– Баб Тань, а вы ведь про своего кота им сказали, – вдруг произнес мальчик.

Но бабушка как будто не услышала его.

– А что мы завтра делаем? – погромче спросил он.

– Поедем в Петропавловскую крепость. Хочу показать тебе монетный двор, Петенька. Там твой прапрадед работал.

Пока они шли, ветер усилился, снежинки стали впиваться в лицо. Они больше не казались ласковыми.

– А еще что-нибудь там есть? – без особого энтузиазма поинтересовался внук, натягивая капюшон. Ему было зябко в Петербурге.

– Музей космонавтики. В него тоже сходим.

– Это уже получше! – оживился он, а она в который раз с любовью подметила, что Петя улыбается так же, как все в их роду – до гусиных лапок возле глаз. Ее единственный, любимый мальчик…

Баба Таня давно поняла, что петербургская история семьи, возможно, закончится на ней, одинокой старухе. И сейчас она просто утешалась мыслью о том, что успеет поводить внука по самым важным местам, из рук в руки передать ему этот город.

Она не просила судьбу о многом. Всего лишь хотела, чтобы внук заметил простор реки, особенное серебро облаков и парад прижатых друг к другу домов и не жаловался бы больше на порывы влажного ветра, который наполняет легкие густым морским воздухом. Ну, а потом… Что потом ее мальчик будет с этим делать, куда поместит этот город в своей памяти, зависело только от Пети.

Отворачивая лица от роя колючих снежинок, они вышли на угол Невского и остановились перед витриной Елисеевского гастронома полюбоваться порхающими в ней механическими ангелочками.

1
{"b":"779917","o":1}