Нырнув в свои размышления, Тори вздрогнула, ощутив касания к своему плечу.

– Вставай, тыковка, – прошептал Ник, помогая ей подняться.

Тори выскользнула из его рук, лишь бы не чувствовать прикосновений преступника, который только что прилюдно опозорил её, после чего решил проявить добродушие и отделаться простым извинением. Явно неискренним извинением.

– Не называй меня так, – бросила Тори, не смотря ему в глаза.

– Привыкай, – сказал он. Это ясно давало понять, что ей не стоит ожидать от него почтения.

После внутреннего опустошения, Тори ощутила переполняющее раздражение. Этот бессовестный не имеет и доли уважения к ней. А она не заслужила такого отношения к себе. Не настолько уж и отвратительно было её поведение, чтобы Морган имел право так неучтиво себя вести. В дальнейшем подобные выходки с его стороны терпеть точно не станет. Наверное, сейчас это кажется реальным, но тогда на сцене, она будто бы язык прикусила. И слова не могла сказать ему поперек. Николас Морган мало того, что выглядит как сам дьявол, так и его поведение вполне соответствовало владыке ада. Складывается впечатление, что эта преступная банда принадлежит не Мануэлю, а именно Моргану. И теперь под руководством этого человека, ей придется провести не один день. Это поистине начало катастрофы.

Тори отложила свой телефон в сторону, позабыв о просмотре ленты историй бывших друзей в социальных сетях. После того, как Ник искусно нашел лазейку в бизнесе отца, всё имущество Бенджамина отобрали. А подруги, с которыми Виктория проводила время, прогуливаясь по магазину и ночным клубам, внезапно стали невероятно занятыми личностями. Какое лицемерие и сколько фальши. Неужели количество денег в кармане так много значит для друзей? Возможно, эти люди ничего не знают об истинной дружбе. Теперь-то хорошо понятно, что дружили не с ней, а с её статусом.

Сосредоточиться на своих мыслях не дал устремленный взгляд Гвинет. По той причине, что их дом, который и домом нельзя толком назвать, вмещал всего две комнаты, ей пришлось жить в одном помещении со сводной сестрой. Этот момент не нравился даже больше, чем потеря счетов в банках. Гвинет старше всего на два года, но в любой непонятной ситуации, обязательно напоминает, насколько она взрослей и мудрей. Возможно, она в некотором роде менее вспыльчива, но точно не столь умна, как говорит.

– Чего тебе? – не выдержала косых взглядов Тори.

Гвинет заправила каштановый локон волос за ухо и оперлась подбородком на свои руки:

– Что случилось такого в «Gravity», что ты не хочешь рассказывать?

Тори отвела взгляд припомнив, как стояла лишь в одном белье на сцене, приниженная похотливыми взглядами преступников из Мортала и насмешками танцовщиц. Но больше всего стыдно было не за свою наготу, а за то, что не смогла себя защитить, покорно выполняя каждый приказ Николаса Моргана. Это совсем на неё не похоже. Что тогда случилось – останется загадкой навечно.

– Ничего, – кратко ответила Виктория. – Всё прошло хорошо. Что ещё рассказывать?

– Ночью ты вернулась злая с потёками от туши на щеках и просидела в ванной не менее двух часов. Всё хорошо прошло, говоришь? Ты ведь плакала. Так?

Тори не желала чтобы кто-то ещё услышал о её позоре. Гвинет ещё лет пять будет ей напоминать о проявлении слабости перед Морганом. Тори всегда отличалась особой непокорностью и завышенным уровнем гордости. Лишь отец имел над ней власть. Но то, что произошло в клубе, она не могла объяснить. Даже сама себе не была в силах сказать, что случилось с ней там, на сцене.

– Слезы счастья, – парировала Тори, лишь бы Гвинет отстала со своими расспросами.

Гвинет усмехнулась:

– Интересно было бы взглянуть, как несокрушимую Викторию довели до слез.

– Так пошли со мной. Нет? – Тори заметила на лице Гвинет растерянность после её предложения. – Боишься ведь.

– Нет, – возразила она, хмыкнув. – Я обязательно когда-нибудь приду. Я не застала тот период, когда у вас работал этот красивый парень. Николас? Так его зовут?

Тори напряглась лишь стоило услышать его имя. Она кивнула в ответ и принялась делать вид, что с интересом рассматривает старые пожелтевшие шторы.

– Вы дружили? Или ты как всегда настраивала всех против себя?

Тори резко повернула голову в сторону Гвинет. С каждый днем Виктория начинала всё больше понимать, как плохо относилась к людям, которые были ниже статусом. Теперь, когда довелось испытать сложности бедной жизни, в ней появилось лишь раздражение к богачам с завышенным чувством собственной важности. Когда-то она была именно такой. О своем поведении Тори сейчас очень сожалеет. Правда ведь, что действительно стоящие мысли начинают посещать разум тогда, когда уже сложно что-то поменять. Вероятно, это и есть самый важный урок от жизни для чрезмерно избалованной Виктории Далтон.

– Я не принимала прислугу за друзей, – ответила Тори.

– Как ведь судьба распорядилась, – задумалась Гвинет. – Теперь ты в качестве прислуги Николаса.

– Скоро всё встанет на свои места. Мне нужно немножко потерпеть, – прошептала Тори. – Потом я больше не буду такой, как прежде.

– Я немного порыскала в Гугле и узнала много нового о Мануэле Кано, и его преступной группировке Мортал. Отец говорил, что они занимаются продажей наркотиков и оружия. Но я нашла информацию о том, что эти люди ещё и спонсируют проституцию и работорговлю.

Тори сделала паузу, вслушиваясь в слова Гвинет.

– Говорят, что они силой заставляют невинных девушек делать это. – Быть не может, – прошептала Тори. – Это невозможно. Ник не тот человек, который будет участвовать в подобной грязи.

Гвинет пожала плечами:

– Кто знает. За восемь лет он мог очень сильно поменяться, Тори. Но я бы была осторожнее на твоем месте. А то вдруг и тебя может ждать эта участь. Остерегайся этих людей.

***

Главной затеей этого утра стала организация саботажа. Не идти на поводу ни у кого и делать то, что хочется. В случае Виктории основной целью было не идти вновь в этот бордель Мануэля. Просто взять и наплевать на все правила и обязанности перед отцом. И это стало последнее, о чём она подумала перед тем, как вновь переступить порог «Gravity».

Утреннее помутнение так и не было реализовано. Что уж там, стоит признать, Виктория Далтон обречена. Нужно закрыть рот, не жаловаться и просто делать то, что в будущем даст свои плоды. По крайней мере, должно дать.

Она оглянулась, не обнаружив взглядом тех самых великанов, что должны стоять на входе. Охраны не было. Вероятно, удалились на обед. Как можно оставить столь знатный, переполненный ценностями клуб без охраны? Какие-то не ответственные работники. Если бы этот клуб принадлежал Тори, она бы тут же отдала приказ уволить их.

Может, случилось что-то действительно важное, если их здесь нет?

Тори прошла вперед по широкому застекленному коридору и не спешила перед входом в зал. Там было пугающе тихо. Неужели никого нет? Быть такого не может. Она остановилась прищурившись, как только услышала медленные, но громкие шаги.

– Ты нарушил договор, – прозвучал устрашающий голос Мануэля Кано и Тори инстинктивно прижалась к стенке, будто пыталась спрятаться. – В нашем деле иначе и быть не может. Мы ищем выгоду для себя, – ответил мужчина, чей голос был для Тори не знаком.

– В поисках выгоды ты нашел только свой смертный приговор, – эти слова произнёс Николас.

Тори широко раскрыла глаза, потеряв надежду на то, что Ник всего лишь адвокат и не замешан в ужасных деяниях Мортала во главе с Мануэлем. Как могло такое произойти, что Николас стал преступником? Он ведь успешный адвокат с достаточно популярным именем в мире юриспруденции, если верить интернету. Как можно совмещать свою работу с преступной деятельностью? И главное – зачем? Какая цель у этого человека?

Она сделала маленький шаг вперед и медленно выглянула из-за угла, чтобы утешить свое любопытство. Мануэль стоял напротив незнакомого мужчины. Ник раскованно сидел на диване, держа пальцами толстую сигару. А вокруг этих двоих были ещё с десяток мужчин разных возрастов. Их одежда была совершенно разной. Тори представляла себе иначе преступную группировку. Они выглядели не так, как в её любимом криминальном сериале «Сыны анархии», где среди банды был одинаковый стиль. В Мортале один человек был в дорогом костюме, другой – в старых рваных джинсах и кожаной потрёпанной куртке. В стороне стоял мужчина лет тридцати пяти одетый в полицейскую форму. Это как ещё понимать? Мануэль привёл на свою сторону сотрудника правоохранительных органов? Весьма удобно. И полиция в его составе, и адвокат. Кто ещё может оказаться замешан в деяниях бесчестных преступников?