— Валим, — неожиданно предлагает Чонин, помогает ей вернуться к машине и самостоятельно увозит девушку от участка, прямиком держа путь к подпольному доктору, который сможет оказать ей необходимую помощь. Позади них включается сигнализация. Кажется, кто-то третий в здании вызывает подкрепление, и совсем скоро здесь появятся полчища копов с огнестрелом. И действительно — сигнал тревоги доходит даже до Чонгука. К сожалению, вынужденный оставить крестницу в больнице, он просит Мённу проследить за ней и вместе с остальными офицерами уезжает на базу. К их появлению всё уже чисто, никого в округе нет, и Хосок громко ругается, хлопая дверью своего авто. Они обнаруживают два трупа и сбежавшего заключённого, по Сеулу уже летают вертолёты с яркими прожекторами, которые тщательно выискивают сбежавших. На белом кафеле участка видны кровавые следы от женских туфель.

Чонгук опускается на корточки возле первого трупа и рассматривает рисунок на подошве. Название бренда и размер ноги — ничего более, но можно смело предположить, что виновница этого буйного вечера — девушка.

— Если это была та чертовка, что испоганила жизнь Чимин, то ей не жить больше на этом свете! Собственноручно её прикончу! — Хосок делает обход по зданию и ничего примечательного не находит, только кровь на полу открытой камеры, и её забирают на экспертизу. Их коллега просматривает камеры видеонаблюдения и говорит, что, к сожалению, абсолютно все записи стёрты без возможности восстановления.

— Ловлю тебя на слове, — Гук встаёт, нервно оттягивая галстук. Сегодня днём, когда они рылись в палате Чимин для нахождения хоть каких-то улик, Хосок отыскал два русых волоса, которые по длине не подходили пациенткам, а по цвету их врачам и медсёстрам. Они смеют догадываться, что эти волосы принадлежат таинственной незнакомке, которая гадит им в жизнь.

— Нужно прочистить дороги, — включив рацию и связавшись с постами, Хосок ныряет в полицейскую тачку и рвётся с места, огибая угловатые улицы ночного мегаполиса. Чонгук фотографирует кровавые следы, просит коллег предоставить изъятые пули из тел пострадавших в качестве улик, и поднимается в офис Сомун. Он садится на диван и роняет лицо в раскрытые влажные ладони, вслушиваясь в тиканье часов. Ему кажется, что он переступил порог чёрной полосы в своей жизни. Дорогие ему люди один за другим попадают в опасные ситуации, близкие к летальному исходу, их преследует ангел смерти и дышит в спину. И если с Ёнхи ещё всё будет хорошо, то вот у Намджуна серьёзные травмы, даже несмотря на то, что он был пристёгнут и сработала подушка безопасности. Автомобилю не хватило ещё нескольких ударов для того, чтобы загореться. Слава богу, Тэхи не так сильно пострадала и уже лежит в палате, а не в реанимации. Джису уже на месте и информирует всех о состоянии их друзей, и она обещает пробыть там, пока их не транспортируют в сеульскую больницу, в которой они зарегистрированы. Чонгук безумно боится за них, не может думать ни о чём, и даже побег Кая и убийство его коллег не волнуют его так сильно, как жизнь близких людей. Зажмурив глаза и прижав сложенные ладони к лицу, он свистящим шёпотом читает известные ему молитвы. Может, это и не поможет им, но это сможет немного успокоить своё внутренне состояние.

Раздаётся телефонный звонок, но ему нужно время, чтобы найти в себе силы достать мобильник из кармана и определить набирающего абонента. Перед глазами плывут круги, он не может сконцентрировать внимание на экране прежде, чем он потухает. Но звонят снова, и он берёт трубку, придавливая пальцами глаза и шмыгая носом.

— Слушаю.

— Ты как? — встревоженный голос сестры бьёт по ушам белым шумом. Он относит телефон подальше, пытаясь привыкнуть.

— Глупый вопрос.

— Понимаю. Держись, оппа, я знаю, что ты сильный. Я уже в больнице у нашей хулиганки, принесла ей пончиков.

— Спасибо. Последи за Мённой и Ёнхи.

Он откидывает телефон на диван и устало ложится на спинку, накрывает лицо рукой, спасаясь от яркого света ламп. Ещё немного — и он просто свихнётся. Через полчаса он всё-таки встаёт и выходит на улицу, чтобы проветрить голову и вдохнуть морозного ночного воздуха. Сегодня у него очередная бессонная ночь. В его мешки под глазами можно уже складывать все документы о закрытых делах Южной Кореи. Он садится на полуметровое каменное ограждение возле рассады у лестницы участка и смотрит в небо. Оно тёмное, тучное, звёзд совсем не видно, как и луны. Но Чонгуку и не хочется их видеть, потому что это единственный свет в его жизни на данный момент. Ноги почти сразу мёрзнут, ледяные плиты жгут бёдра даже сквозь брюки. Сегодняшняя ночь обещает быть тёплой, но к трём часам завывает ветер и медленно сыпет снег.

— Пост двести семь, приём, — раздаётся шипение рации из кармана. Чонгук вынимает её и зажимает специальную кнопку.

— Слушаю, приём.

— Я ничего не нашёл, все улицы пусты, снять с каждого автомобиля видеорегистраторы в районе пятидесяти километров мы не можем. Воздушный патруль ещё проследит за городом, но наши полномочия на этом заканчиваются. К сожалению, есть шанс, что мы их снова упустили. Приём, — огорчённо вздыхает Хосок.

— Понятно. Нужно связаться с прокуратурой и договориться об охране для семьи Ким. Я могу оплатить. Приём, — Чонгук трёт глаза и, кажется, вытирает совсем свежие слёзы. Ему не стоит сейчас плакать, потому что это не поможет.

— Чонгук, я понимаю, что ты сейчас разбит. Тебе надо отдохнуть и обдумать всё с утра. Поезжай домой, а я свяжусь с Джису и прослежу за успешным переводом их в нашу больницу, приём.

— Ладно, — он отключает свою рацию, ещё раз трёт пальцами глаза и садится в свой автомобиль, действительно едет домой.

К счастью, Джухён сейчас у его мамы и не будет капать ему на мозги лишний раз. Она ему не сильно мешает, но сейчас она окажется лишним балластом. Дома его привычно встречает Хван, который, наверное, надеялся, что вернулась девочка. Чёрный домовёнок носится в ногах хозяина, из-за чего тот грозится несколько раз упасть, и убегает обратно на второй этаж. Чонгук принимает тёплый душ, потому что отмораживает себе всё, что только может, и надевает толстовку, которая висит на нём мешком. Все его мышцы словно сдулись, и теперь он похож на какого-то торчка с мигренью и бессонницей. Иногда, смотря в зеркало, он действительно думает, что нужно начинать нормальный образ жизни, строить себе правильное питание и ходить в спортзал, брать пример с младшей сестры, но всё это остаётся лишь в мыслях. Он всегда начинает с завтрашнего дня.

Гук поднимается в спальню и ложится на кровать, смотрит в потолок, слушая храп своего четвероногого друга, что свернулся калачиком на подушке. Они с сестрой совсем отдаляются друг от друга, становятся совершенно разными: она вся такая правильная и идеальная, своенравная и уверенная в себе молодая женщина. И он криминалист-психолог, который сам нуждается в психотерапевте и который почти каждую ночь мучается от страшных кошмаров. Всегда ли они были у него? Такое ощущение, что всю жизнь. Чонгук вдруг вспоминает, что Дженни дарила ему на один из дней рождения ловец снов. Красивый, кажется, она смастерила его сама, но Чонгук совершенно забыл про него. Где он может лежать?

Парень опускается на пол и вытаскивает из-под кровати чёрный чемодан, с волнением в пальцах звякает молнией и раскрывает его. Внутри лежат старые вещи, один семейный альбом, ловца снов на поверхности нет. Чонгук поднимает в руки увесистую книгу и открывает на случайной странице. Маленький шестилетний он катается на управляемой машине в центральном сеульском парке. Следующая случайная страница — девятый день рождения Дженни, она с упавшим на глаза колпаком задувает свечи на торте. Сердце дрожит при просмотре таких тёплых и нежных фотографий. Он открывает в третий раз, и из альбома выпадает маленькая фотокарточка на пол. Чон поднимает её. Он, десятилетний, стоящий рядом с папой на фоне старой машины. Кажется, она принадлежала его отцу, но почему-то парень её смутно помнит. У него есть какие-то воспоминания, связанные с ней, но он не может воспроизвести их в мыслях. Парень закрывает глаза и сосредотачивается. Десять лет… Это ведь тот самый год, когда?.. Что тогда произошло? Куда они ехали? Зачем? Медленно, нитка за ниткой, он приходит к одному-единственному неутешительному воспоминанию: они приезжают к какому-то заброшенному сараю с отцом и каким-то мужчиной, которого Чонгук видел в своей жизни всего два раза. Не запомнил. Но сердце бьётся быстрее от мыслей о нём. Кто второй мужчина? Друг отца? Коллега? Совсем ничего, словно этот отрывок стёрли из его памяти. Что может помочь ему вернуться обратно?