— Э-это… О Боже… Кто она?
— Это Мара, друг мой, — спокойно ответил священник. — Это потусторонняя сущность, которая не принадлежит ни волшебному миру, ни миру маглов. Это третий мир, мы зовём их миром душ, маглы зовут миром мёртвых и, собственно, они не ошибаются. Мары пришли к нам с западной стороны в период Второй Всемирной Войны. Магловской войны. Тогда кошмары были у всех… — грустно усмехнулся мужчина и снова взбодрился, взял монокль у мальчика и спрятал во внутренний карман. — Мара такой дух… Она, чаще всего именно она, а не он, питается кошмарами и, если можно так сказать, благодаря этому высасывает положительную энергию. Естественно, чтобы у человека было ещё больше кошмаров и было пропитание для таких, как она. Только, увидев Мару, можно забыть о спокойном сне.
Экзорцист мягко и негромко рассмеялся, а вот остальным, в особенности Бомгю, смешно совершенно не было.
— Но ведь… Она ведь не сможет войти внутрь? Нет же? Разве… Разве её никто не видит?
— Нет, не сможет, и нет, не видят. Ваш барьер ещё достаточно силён для того, чтобы не пускать никого из других миров. А Мары, на самом деле, абсолютно невидимы. Ты увидел её, потому что я захотел этого. Этот прибор позволяет мне видеть тот мир. Линза, которая вдета в монокль, — осколок зачарованного зеркала.
— Зеркало?
— Проклятая вещь… — улыбнулся он. — Это зеркало притягивает взгляд к тому духу, который ближе всего. Духу из другого мира, естественно. Есть же духи, которые принадлежат миру волшебников, например, те же Ёкаи или Кумихо.
— В каком смысле проклятая?
— Чевон, мне кажется, это всё заходит слишком далеко, — упрекнул мужчину стоящий позади Тэхун, убрав руки на бока. Профессор Пэк, стоящий рядом, только согласно кивнул, поддерживая коллегу.
— Он поделится с нами секретом, и я считаю, что нужно отплатить. Мальчик с видениями и кошмарами — это сложнее, чем я думал.
— Я не хочу сеять страх в академии, ученики и так пускают слухи о том, что произошло на днях… — не желая упоминать несчастный случай с Бомгю, мужчина обошёл тему и просто намекнул. Экзорцист повернулся и взглянул сначала на преподавателей, затем на свою напарницу, которая, уловив взгляд, полный надежды, встала и подошла к мальчику, встав с другой стороны.
— Я понимаю ваши опасения, господин Ким, — мягко пролепетала она, её голос был устойчивым, ровным и спокойным. Серые волосы выпали из-за уха и защекотали щёку парнишки, который совсем немного поморщился. Женщина положила ладонь ему на плечо. — Я не думаю, что мальчик будет много говорить об этом. Тем более мы вроде хотели привлечь одного из учеников…
— Госпожа! — отчаянно выдохнул Тэхун, накрывая лоб ладонью. — Зачем вы…
Харин улыбнулась, смотря на смешанные эмоции завуча, и взглянула на Бомгю. Он неуверенно кивнул, надеясь, что она расценит этот жест как благодарность. Чесон тем временем усмехнулся и рассмотрел свой монокль.
— Проклятыми предметами называются те, на которых, логично, висит некое проклятье, оставленном призраком. Его можно обезвредить, имея специальные знания и навыки. Этим предметом может быть любая вещь, которую выберет призрак, и, чаще всего, она находится рядом с местом смерти или там, где призрак находится больше всего. Помимо зеркала, можно встретить разные музыкальные шкатулки, детские игрушки, блокноты… Это чем-то напоминает крестраж.
— Крестраж?
— А ты, друг мой, прогуливаешь занятия? — усмехнулся мужчина, из-за чего Бомгю покраснел от неловкости и стыда. Наверное, стоило прекратить прогуливать уроки о тёмной магии. — Крестраж — это артефакт, который носит в себе часть души своего хозяина. Естественно, он создаётся путём применения тёмного волшебства, без этого никак, ведь расколоть свою душу может только тот, кто убил человека. Кхм… С проклятыми предметами похожая ситуация. Душа человека, умершего насильственной смертью, не способна обрести покой и теперь нуждается в мести. Ну, в зависимости от того, кто перед нами…
Экзорцист усмехнулся и снова поймал неодобрительный взгляд завуча, который указывал на свои наручные часы. Мол, время шло, пора закругляться с разговорами, мальчик и так слишком много узнал.
— Господин…
— Я расскажу тебе больше когда-нибудь в следующий раз. О друге поведаешь мне завтра, — мягко ответил Чевон и убрал монокль в карман. — Сейчас нам стоит приняться за дело. Многие дети ложатся спать, и Мара будет насылать на них свои чары кошмаров. К сожалению, от этого защитный барьер не спасает.
— Мне стоит позвать его? — спросил Джисон.
— Да, пожалуйста, господин Пэк, — кивнул священник. Преподаватель простился со всеми на время и вышел из кабинета, но не успел студент удалиться в свою комнату, как дверь кабинета снова открылась, и на пороге появился белобрысый юноша с острыми и грубыми чертами лица. Он, поправив чёрную рубашку, оглядел всех в комнате и сконцентрировал внимание на Бомгю, которого, если он правильно всё понял, здесь быть не должно.
— Доброй ночи, господин Сон, господин Ким, и вам, господа, — парень низко поклонился всем и прошёл в середину кабинета. Чхве знал этого парня, они как-то общались, и после этого он понял, что, наверное, иметь дело с ребятами из мифологического — не очень идея.
— Привет, Кай, — всё же улыбнулся он, пусть и как-то нервно. Тот лишь кивнул ему и обернулся на своего декана, который что-то начал причитать. Бомгю, вздрогнув и поджав губы, поклонился всем и попрощался, так как чувствовал буквально физически, что его присутствие с каждый секундой становилось всё более нежелательным.
Идя по коридору в свою гостиную, он думал о том, почему же Кай принимал участие в обряде экзорцизма и как он вообще связан с этим всем, если, насколько он помнил, тот не очень любил людей. «Наверное, призраки ему поближе», — усмехнулся про себя Бомгю, и настроение стало получше.
Когда он переступил порог своей спальни, было уже одиннадцать часов вечера, и все его соседи давно лежали в кроватях, кто-то смотрел аниме, кто-то переписывался, кто-то… Бомгю показалось, что учился, но это вряд ли. Его кровать, к слову, тоже была занята, и он в который раз обречённо вздохнул и скрестил руки на груди, возмущённо притоптывая ногой.
Над помятой постелью висела в воздухе девушка вниз головой и скрестив ноги, и в руках её был какой-то учебник, в который она внимательно вчитывалась. Её выкрашенные в тёмно-синий волосы едва касались одеяла, но парень даже с этого расстояния заметил, что пара волосков уже затерялись в его покоях. Он человек не из брезгливых, но сейчас он, вообще-то, хотел лечь спать. Что было безнадёжным, так это то, что даже его жмыр никак не повлиял на девушку — он просто лежал на подоконнике, с ухмылкой (насколько это было понятно через шерсть) наблюдая за сценой, как за кино.
— Девочка, ты комнату свою не потеряла? — возмутился он. — Я где спать буду, на полу?!
— Ну чего, чего ты разорался? — вздохнула она, переворачиваясь обратно головой вверх, теперь она лишь левитировала, как нормальная волшебница. — Я так, погостить пришла. Ты чего такой злой? Чего уже случилось? Опять с Ёнджуном поссорились?
— Хватит о нём! — вдруг высказал он, сам не ожидая, что скажет такое. Словно это и не он был. Однако по лицу гостьи нельзя было сказать, что она крайне удивлена такой вспышке, наоборот. Она плавно села на кровать и спустила ноги на пол. Бомгю расслабил напряжённую челюсть и сделано выдохнул, подгоняя даму свалить с насиженного места.
— И не стыдно поднимать девушку?
— Юбин, — проворчал тот обиженно, и девушка сжалилась над бедным мальчишкой, давая возможность ему упасть плашмя. Кровать была не только мягкой, но и тёплой, и его лицо тронула улыбка. Смягчился поди.
— Так что случилось?
— Прошу, отстань от меня сейчас, я не в настроении болтать. Устал! Ты время видела хоть? Одиннадцать часов, а ты мучаешь меня своими расспросами! Кого угодно достанешь, — бубнил он без конца, подтянув к себе подушку и подняв её, положив голову на мягчайшую вещь во вселенной. Юбин хмыкнула и вдруг послышался звук, похожий на взрыв потолочной лампочки. Тюль заиграл без сквозняка, даже дверца шкафа дёрнулась и распахнулась.
