Я снова взглянула на телефон.

Ничего.

Десять дней. Волосатые простыни, мокрые лизания-поцелуи по утрам, постоянно виляющий хвост – десять чудесных дней Такер жил у меня. Я постучала в дверь Кристен, улыбаясь во весь рот. Она открыла и уставилась на меня.

– Ты, черт возьми, смогла.

– Сказала же, что смогу, – просияла я и, не дождавшись приглашения, протиснулась мимо подруги в дом. Такер и маленькая собачка Кристен, Каскадер Майк, весело кружились, виляли хвостами и тыкались друг в друга носами.

Кристен закрыла за мной дверь.

– Ты пешком? Это же миль семь, не меньше, ну ты и чокнутая.

– Да, знаю. – Мое возрождение и выход в свет одинаково шокировали как друзей, так и семью. – Мне нужно в туалет. Оливер проснулся?

– Нет, пока спит. – Она идет за мной по коридору. – Черт, да ты и вправду души не чаешь в этом псе, да? А кстати, – вдруг вспомнила она, – у меня для него кое-что есть.

Подруга исчезла и через секунду появилась снова, держа в руках собачью маечку с надписью «Я ЗАПРЫГНУЛ К СЛОАН ЧЕРЕЗ ЛЮК НА КРЫШЕ, А ВЗАМЕН ПОЛУЧИЛ ЛИШЬ ЭТУ ФУТБОЛКУ».

Я фыркнула. У Кристен был свой онлайн-магазин товаров для собак, которым она управляла из дома.

С футболкой под мышкой Кристен встала в дверном проеме туалета, прислонившись к косяку. Джоша дома не было, так что мы сразу вернулись в старые добрые времена, когда жили вместе и не закрывались друг от друга.

– Он удивительный. Ни разу не видела такого воспитанного пса, – поделилась я. – Уверена, хозяин потратил немало времени на его обучение.

Я вымыла руки, взглянула на свое раскрасневшееся лицо в зеркале и убрала за ухо выбившиеся волосы.

– А этот Джейсон не перезванивал?

Хозяин Такера так со мной и не связался. Два дня пес не переставая писал, несмотря на дорогие антибиотики, поэтому мне приходилось выводить его на улицу как можно чаще, иначе коврам пришел бы конец.

Поразительно, как сильно мотивирует обыкновенная лужа на полу. Серьезно. Лучше любого личного тренера. Такой активности мой фитнес-браслет еще не видел.

Естественно, со всеми эти прогулками мне было не до рисования. Зато мое тело, давно не видевшее солнечного света, неплохо загорело, да и физическая нагрузка, сказать по правде, оказалась в удовольствие. Поэтому, даже вылечив воспаление, мы не перестали гулять.

Сегодня я чувствовала себя особенно бодро и решила пройтись до Кристен пешком. Навестить ее и малыша. Если устану, то всегда могу вызвать такси, рассудила я. Но мы смогли, мы дошли, и это было победой.

– Полный молчок, – ответила я.

Я расклеила объявления с фотографией Такера на перекрестке, где нашла его, и написала на несколько сайтов потерявшихся животных. Даже зарегистрировала его в Обществе защиты животных как потеряшку. И каждый день оставляла Джейсону сообщения. Я уже начала думать, что Такера просто выбросили на улицу.

«Я спасла вашу собаку от гибели, и она отблагодарила меня, залетев, словно граната, в мою машину через люк в крыше. Позвоните мне, я сообщу, где его можно забрать. У меня к вам много вопросов».

«Здравствуйте, Джейсон. Это снова Слоан. Ваш пес описал весь мой дом, потому что у него воспаление мочевого пузыря оттого, что его не выводили гулять. Было бы замечательно, если бы вы забрали его, и пусть он обписает ваш дом. Спасибо».

«Это Слоан и Такер. Любовь Такера к дорогим кормам подсказывает мне, что, возможно, мы с ним близнецы, разделенные при рождении, он мне не по карману. Боюсь, я не смогу его прокормить. Не хотите мне перезвонить?»

Я прошла следом за Кристен на кухню и налила Такеру воды с кубиками льда. Сама уселась на гранитную столешницу, и Кристен подтолкнула ко мне стакан с холодным чаем.

– Можно я скажу, как счастлива оттого, что ты наконец выходишь из дома?

Мое настроение тут же испортилось, и подруга изучающе подняла на меня карие глаза.

– Кристен, тебе не кажется странным, что Такер появился как раз в годовщину аварии?

Она молча помешивает чай в ожидании, когда я продолжу.

– Такер в буквальном смысле свалился на меня с неба. Знаешь, какой он породы? Новошотландский ретривер, – я отстучала пальцами каждый слог этого длинного слова. – Охотничья собака, Кристен. Утки.

Кристен как никто другой знает, что это значит. Брэндон обожал охоту на уток. И каждый год они с Джошем летали в Южную Дакоту.

– А что, если это Брэндон послал его ко мне? – сказала я, борясь с нарастающим комком в горле.

Подруга сочувственно улыбнулась.

– Я уверена, Брэндон не хотел бы видеть тебя такой несчастной, – тихо произнесла она. – Грустить два года – чертовски долго, Слоан.

Я кивнула и вытерла лицо воротом футболки. Затуманенными глазами я уставилась на детский стульчик, придвинутый к кухонному столу. Кристен была болезненным напоминанием о той жизни, какая могла быть и у меня. Если бы Брэндон был жив, если бы мы поженились, как и планировали, то у меня наверняка был бы собственный малыш и я приводила бы его поиграть с годовалым сынишкой Кристен и Джоша.

С Кристен мы дружили с шестого класса. Со средней школы наши миры двигались по одной траектории. Мы все делали вместе. Все самое важное в наших жизнях случалось параллельно.

Джош с Брэндоном тоже были лучшими друзьями. Я представляла себе, как мы будем вместе путешествовать и растить детишек. Станем соседями. Но теперь у Кристен своя дорога, без меня. Ее жизнь идет своим чередом, а моя разрушилась со смертью Брэндона. Я словно застряла в замедленном кино. Попала во временную петлю и не могу из нее выбраться.

До сих пор.

Во мне что-то щелкнуло. Может, причиной стали режим, к которому приучил меня Такер, или прогулки, или солнце. Может, мысль, что этот пес – подарок мужчины, которого я потеряла, и знак, что надо попытаться. Я всегда верила в знаки. Ну не могло это случиться просто так. Из множества машин в мире Такер попал именно под мою. Будто выбрал меня.

Я достала телефон.

– Кстати, чуть не забыла позвонить Джейсону.

Его ровный тембр уже стал частью моей повседневной жизни. Но на этот раз после включения голосовой почты механический женский голос сообщил мне, что места в почтовом ящике нет.

Знак?

Я взглянула на Кристен, которая молча смотрела на меня.

Решено. Порывшись в телефоне, я нашла нашу с Такером фотографию, снятую несколько дней назад, прикрепила ее к сообщению для Джейсона и отправила.

– Ты права. Брэндон хотел бы видеть меня счастливой. А этот Джейсон, если когда-нибудь и объявится… Пошел он к черту.

Под звук отстегивающихся ремней безопасности самолет подкатил к нашему выходу. Из крошечных вентиляционных отверстий перестал поступать воздух, и мне сразу же стало жарко. Я стянул с себя толстовку и одернул черную футболку под ней.

Наклонившись ко мне, Кэти вскинула брови.

– Отлично пахнешь, – сказала она с австралийским акцентом. Затем приподняла мою руку. – Ух! Линея, пощупай, какие мускулы.

Перегнувшись через меня, Линея ударила подругу скрученным в трубочку журналом.

– Мужчина уступает свое место в первом классе какому-то вояке, а ты в благодарность всего его облапала. Тебе следовало бы… О! Какие мускулы!

Я усмехнулся. Все четыре часа полета из Новой Зеландии в Австралию я, словно котлета в сэндвиче, был зажат между Кэти и Линеей. Но место посередине стоило такой жертвы. Эти две незнакомки были чертовски обаятельны. Развлекали меня всю дорогу. Лучше, чем бесплатный бурбон и теплое полотенце.