Будто чувствуя неладное, Мио тоже проснулась и начала плакать. Мицури и не сразу услышала это, поскольку в голове был лишь звон, и собственный кашель заглушал другие звуки. Осознав, что малышке что-то нужно, Мицури сильнее заволновалась в попытках хоть как-нибудь облегчить эти муки. Через пару минут кашель немного отпустил, но левая рука снова была в кровавых пятнах, что это, черт возьми, такое?!
Но нет времени рассуждать, и быстро вымыв руки и плеснув в лицо холодной водой, девушка поспешила в комнату к дочери:
— Маленькая, тише. Не плачь, Мио… — взяв её на руки, Мицури как можно спокойнее улыбалась. Как же сильно она сейчас заплакала, будто слышала, что происходит с мамой — мамочка здесь, мама рядом, не плачь, солнышко…
Покачивая малышку и поглаживая её маленькую спинку, Мицури облокотилась о стену — было тяжело… Мио успокаивалась под тихим голосом матери, постепенно переставая плакать, и смотря на Мицури так, словно всё знала и понимала. Ещё темные, но большие глазки смотрели на маму так сострадающе и переживая, что у Мицури сердце сжалось — дети так чувствуют своих матерей первое время, она об этом раньше не очень задумывалась.
— Мама в порядке, милая, всё хорошо, не надо так переживать…
Целуя младенца в лоб и улыбаясь уголками губ, Мицури вела себя как можно спокойнее. Мио лишь смотрела на неё, и через секунду тоже улыбнулась, так мило и красиво. Младенцы улыбаются искренне, и у них такая смешная улыбка, маленькие глазки засияли, словно звёзды за окном, и Мицури облегчённо вздохнула, продолжая укачивать малышку.
Задумавшись обо всем сразу, Канроджи смотрела в окно не двигаясь, лишь покачивая спящий комочек тепла и любви, но услышав стук в двери словно пришла в себя, слегка вздрогнув. Кто бы мог прийти так поздно в субботу? Соседи не ходят к ним в гости, а других знакомых нет, чтобы навещать.
Тихо оставив дочь на своей части футона и убедившись, что она спит, Мицури пошла ко входной двери, и открыв её, чуть застыла от удивления:
— Мицури-сан! — поклонился младший Ренгоку, широко улыбаясь — я прошу прощения за поздний визит, мой отец ушел в поместье, поэтому я остался один и решил навестить вас, Игуро-сан тоже ведь ушел?
— Сенджуро… Да, Обанай тоже ушел… А почему так поздно? — впуская мальчика в дом, Мицури, закрывая двери, снова почувствовала, что ей становится хуже, нет… Только не сейчас…
— Я готовил сакура-моти! Как-то раз Игуро-сан сказал, что вы любите их, решил принести вам немного.
— Спасибо… — едва натягивая улыбку на свое перекошенное лицо, Мицури погладила его по пушистым, ярким волосам, точно копия Кеджуро… — Отнесёшь на кухню? Я сейчас подойду.
— Конечно! А с вами всё в порядке?
Приподняв густые брови, Сенджуро вопросительно смотрел на неё.
— Да, не переживай, всё в порядке… Ступай…
Послушно пройдя на кухню, Сенджуро поставил небольшую плетёную корзинку со сладостями на стол. Давно он здесь не был, год так точно. Сенджуро очень изменился за это время, ему уже почти двенадцать, но он всё ещё такой маленький…
Ускользнув в комнату, Мицури стала искать что-нибудь, что могло ей помочь от кашля, но что она может найти? Специальных лекарств у неё нет, лишь от простуды и температуры. К счастью, пока она пыталась найти нужную баночку, кашель отошёл и стало легче, и несколько раз глубоко вдохнув, Мицури с облегчением посмотрела на спящую Мио:
— Видишь, Мио… Твоя мама делает много ошибок…
Закрыв ящик, Канроджи вернулась к Сенджуро как ни в чем не бывало, и поставила уже остывающий небольшой чайник снова на печь.
— Вы ужинали… Я вам не помешал?
Яркие, оранжевые омуты смотрели на неё так, словно в этом взгляде был сам Кеджуро… Слегка улыбаясь, Мицури покачала головой:
— Нет, не помешал, не переживай. Ты бери салат, я укачивала малышку…
— Малышку?
Сенджуро будто осенило, ведь он мало что слышал о них, так как отец ничем не интересуется, и даже пропустил такое событие, как ребенок!
— Да, у нас родилась девочка, — искренняя улыбка словно осветлила бледное лицо Мицури, и поедая рис, она подвинула ближе к нему вторую порцию — Не стесняйся!
— Спасибо… — взяв пару палочек, Сенджуро сложил руки перед собой в знак благодарности, и потом приступил к еде — Девочка… Я поздравляю вас! Даже и не слышал об этом…
— Ничего, мы никому особо и не говорили, так что не волнуйся, она спит. Если захочешь, покажу тебе. Ты не боишься ночью так ходить?
— Нет, — отправляя в рот немного риса, Сенджуро с аппетитом брал ещё и салат — Демонов же почти нет.
— Это правда, но и без демонов хватает опасностей, тебе уже одиннадцать?
— Ага, скоро будет двенадцать.
Мальчик улыбнулся, поправив несколько прядей, что выбились из высокого хвоста.
— Ты очень похож на Кеджуро…
— Спасибо… Все так говорят. Если бы братик выжил… У него тоже была бы семья, да?
— Конечно… Но у судьбы свои планы на каждого, даже если это очень больно. Мы с тобой, и не волнуйся, уверена, Кеджуро гордился бы тобой!
Детские глаза дрогнули и снова поднялись, встретившись с салатовыми глазами Канроджи. Она знала, что говорит, ведь хорошо ладила с его братом и была уверена в своих словах. Мальчик едва улыбнулся, и немного засмущавшись опустил глаза — на самам деле, редко ему об этом говорят. Отец, пусть даже перестал так много пить, всё ещё не очень участвует в его жизни и мало чем интересуется, а друзей у него нет.
— Правда-правда, поверь мне, я хорошо знаю Кеджуро! Тогда переночуешь здесь? Уже очень поздно.
— Если вы разрешите, — кивнул Сенджуро и отложил палочки — Спасибо вам Канроджи-сама… Я очень скучаю за братом… Вы ведь дружили?
— Да, он был моим учителем и наставником, он очень добрый и приятный человек.
Убирая посуду со стола, девушка поставила две небольшие глиняные чашечки, в которых был зелёный, мятный чай.
— Да, согласен…
Поставив свою чашку ближе к себе, Сенджуро вдруг задумался — воспоминания о брате были единственными, что приносило ему спокойствие и вместе с тем грусть. Он единственный, кто его любил и поддерживал, но судьба забрала его, даже не предупредив… Как же больно отпускать тех, кого так любишь!
С удовольствием выкладывая сладкие моти на тарелку, Мицури уже наслаждалась этим прекрасным вкусом — она просто обожает сладости и всё в этом духе! Да и есть она любит больше всего на свете, конечно после Игуро, он на первом месте.
После скромного ужина Мицури провела мальчика в комнату, где он будет ночевать. Он раньше приходил к ним по выходным, но с этого года ушел в школу, и поэтому не появлялся здесь до самого рождения Мио. Но это не так страшно, всё ещё впереди, он может приходить сюда когда захочет, Мицури всегда рада видеть его светлую головушку и чистый взгляд.
После полуночи все сладко спали, тишина и покой царили в доме, но Сенджуро не мог сомкнуть глаз уже третий час подряд, словно что-то не давало ему уснуть, с чего бы? Все же хорошо, отчего бессонница? Сидя на футоне, он смотрел в окно, не выходя из комнаты, он все же прислушивался к тишине, в надежде, что его бессонница просто какая-то ошибка или сбой, что все в порядке. Но его детский разум словно ощущал что-то нехорошее, и тихо встав, он пошел на кухню, выпить воды. Заметив горящий свет в комнате по другую сторону коридора, он остановился — Мицури забыла потушить свет? Или не спит?
Тихо ступая по прохладному паркету, Ренгоку едва слышно постучался в приоткрытые сёдзи, но не услышав ничего в ответ, не решался заходить. Но здесь ванная, может и правда просто горит свеча? Аккуратно толкнув сёдзи в сторону, Сенджуро застыл от шока, его глаза задрожали, а зрачки расширились — он не мог поверить в то, что видит, и сначала подумал, что всё это сон. Перед ним на полу лежала Мицури, словно и не дышала, слева стояла свеча, что как раз и была видна из коридора.
Понимая, что здесь явно что-то не так, Сенджуро стал сильно переживать, заметив следы крови на полу в том месте где была Мицури. Сенджуро вдруг побледнел, обнаружив, что её ладонь так же в крови. Детская голова отказывалась принимать увиденное, и в панике его руки задрожали:
