В помещении кроме режиссера, состава съемочной группы и еще пары незадействованных в данный момент актеров больше никого нет. Удивленное перешептывание нарастает, становясь все громче.
— Могами-сан, спускайтесь, нам необходимо кое-что проверить. — Режиссер обращается уже непосредственно к Кьеко, но та словно не слышит его. — Возможно, есть проблема с реквизитом…
Резко развернувшись, она вдруг направляет оружие на режиссера, и тот почти физически чувствует прожигающую точку между глаз. Чей-то испуганный вздох из конца зала эхом рассыпается по помещению, хотя о грозящей опасности сейчас в курсе только два человека… или три?
Могами поднимает подбородок и смотрит так, словно в ее силах испепелить человека при помощи одного взгляда. Переполненная ненавистью и злобой она произносит сквозь зубы:
— Меня зовут… Айяно.
И даже если ей скажут, что через минуту это здание взорвется, она не уйдет, пока не закончит. Эта решимость предельно ясно читается в ее взгляде.
Айяно снова переводит взгляд на мачеху.
— Что, матушка, язык проглотила?
— Что… что с тобой происходит, я не понимаю?! — отвечает женщина, невольно продолжая ей подыгрывать. Она забыла все слова в мгновение ока, но каким-то образом этой девчонке удается вытягивать из нее все необходимые реплики.
Режиссер неровно выдыхает, и его ноги подкашиваются, но к счастью, стул оказывается как раз рядом. Шепот затихает и, кажется, все решают, что это была всего лишь очередная размолвка между актером и режиссером. Каждый продолжает свою работу, хотя осадок недопонимания все же остается.
Рен наклоняется и что-то шепчет режиссеру, а тот, все еще находясь в странном оцепенении, кивает.
— О, да сегодня у нас вечер встреч старых знакомых, — криво улыбается Айяно, когда на сцене появляется Тсуруга-сан. — Не ожидала и тебя сегодня встретить, Джун.
Рен смотрит в глаза Айяно, заглядывает в самую сердцевину бушующего шторма, но никак не может отыскать в этой буре Могами Кьеко. «Где же ты?»
Она никогда не пренебрегла бы распоряжением режиссера лишь ради забавы, лишь ради того, чтобы показать другим свое превосходство. Так почему же она продолжает играть? Или… просто не может остановиться? При мысли об этом Рен чувствует, как пересыхает во рту и появляется въедливый привкус горечи.
— Она здесь не при чем, отпусти ее, — говорит Тсуруга, кивнув в сторону «мачехи».
Встретившись лицом к лицу с человеком, достойным дать ей отпор, у Айяно ярче прежнего загораются глаза. Что ж, так будет даже интереснее, думает она.
— Пфф, да подумаешь. Все равно она скучная. — Айяно отводит от нее взгляд, и женщина как будто приходит в себя, хотя в голове все равно какая-то каша. Боже, что с ней сегодня происходит? Может, она не здорова? У нее еще будет время поразмыслить о том, что случилось, но не сейчас. Заметив режиссера, активно махающего ей рукой, она на нетвердых ногах выходит из павильона, оставляя Рена и Кьеко один на один.
Айяно тем временем легко запрыгивает на стол, начинает по-детски болтать ногами и надувает пузырь из жвачки, но оружие из руки и не думает выпускать. Она держит в руках настоящую бомбу, чей фитиль уже, вероятно, подожжен, но в ее глазах нет и капли тревоги.
— Отец постоянно нахваливал тебя, говорил, что ты лучший его ученик. — Реплика из заключительного эпизода, Рен сразу ее узнал. — Как-то даже проговорился, что хотел бы иметь такого сына, как ты. И знаешь, мне кажется, будь у него выбор, он бы выбрал тебя в качестве своего ребенка, а не меня.
Слишком рано она раскрывает образ Нисиды, слишком быстро. Чего она добивается? К какому финалу она собирается привести этот диалог? И кто на самом деле стоит сейчас перед ним?
— …Ты был так близок с моим отцом, даже слишком. Ловил каждое его слово, сопровождал повсюду, словно тень. — Она играючи вертит в руке пистолет, приковывая всеобщее внимание к механизму, несущему смерть. Всего одна неосторожность и эта штука изменит мир до неузнаваемости. — Отец не просто хотел сделать тебя своим преемником, он был готов передать тебе все свои навыки и раскрыть все тайны своей профессии. Так скажи мне, — она смотрит исподлобья прямо в глаза, — как же так получилось, что в самый ответственный момент ты не смог защитить его?
— Ты ведь знаешь, я желаю найти убийцу Нисида-сенсея не меньше тебя.
Она недоверчиво хмыкает, опускает взгляд на свою «игрушку» и, повернув ствол к своему лицу, обводит пальчиком дуло по кругу. Рен перестает дышать в этот момент. Все вопросы потом, сейчас необходимо как можно скорее вытащить ее из этой роли, ведь дальше по сценарию… Нет, нет, она же изменила порядок следования сцен, а значит, и финал тоже может измениться, верно?
— Хочешь сказать, что желаешь этого даже больше чем я? Пфф…
Айяно поднимается и направляет ствол Рену прямо в голову. И целится она достаточно метко.
— Можешь выстрелить в меня, если так этого хочешь, — Тсуруга произносит это, вполне осознавая, что за этим последует и как на эти слова отреагирует Нисида.
«Только, умоляю, — оглушающе стучит в голове мысль, — не направляй его на себя!»
— Неплохая идея, — усмехнувшись, она спускает курок. В один щелчок все переворачивается с ног на голову. Отдача отбрасывает Айяно назад и та ударяется о край стола.
Режиссер резко вскакивает, ближе к сцене пробирается и ничего не понимающий Яширо. Где-то позади Одзава Эри зажимает ладонями рот, чтобы не закричать.
Вспышка, оглушающий звон, а за ней парализующая тишина.
Вот и все? Как же легко все может закончиться — лишь одно нажатие изящного женского пальчика на спусковой крючок, и в ту же секунду все вокруг исчезнет.
Но секунды ускользают одна за одной, а Тсуруга все еще стоит на месте, не шелохнувшись. Все еще дышит и не ощущает пули в голове. Патроны… холостые?
— Ну вот, опять обманули, — Айяно пожимает плечами, как ни в чем не бывало. — Какое разочарование, а ведь я все же надеялась, что это не просто хлопушка.
Что?
Это не реплика Нисиды. Это вообще не реплика из сценария, но и не Кьеко. Так что же тут происходит в конце концов?! Тсуруге хочется вырвать этот чертов пистолет у нее из рук, хочется схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока эта Айяно наконец не исчезнет.
Но Нисида, словно поняв намерения актера, направляет ствол в конец зала, игнорируя взволнованный возглас, разлетевшийся по залу.
— Эта девчонка… — и сейчас Рен понимает, что указывает она на Одзаву. Эри-чан сжимает ладонями рот до побеления кончиков пальцев, и, всхлипывая, подавляет нарастающую истерику. «Зачем… зачем она это делает?! — мысленно кричит Эри. — Она знает, что это я все устроила? Поэтому… поэтому разыграла весь этот спектакль? Чтобы уничтожить меня?» Еще секунда и Одзаве кажется, что Могами собирается прилюдно очернить ее, рассказать всем о том, кто украл холостые пули из хранилища и подверг жизнь каждого присутствующего в зале опасности. Всего несколько слов и она растопчет ее карьеру, репутацию, жизнь… всё.
Но Кьеко все еще лениво жует жвачку, все еще смотрит мутным взглядом, она все еще во власти Айяно. Нисида лишь хмыкает и опускает ствол, вот только то, что она говорит, поражает сильнее, чем выстрел.
— Эта девчонка не способна показать меня такой, какая я есть на самом деле. А я не хочу существовать, будучи подделкой.
«О чем она говорит? Это какой-то эксперимент, а не репетиция?» — проносится в голове у каждого, и только Тсуруга в ужасе ощущает, как с гулким шумом трескается “четвертая стена”.
— Только эта девушка, — она тычет дулом себе в грудь и горько улыбается, — может подарить мне настоящую жизнь.
Возможно, Тсуруга сошел с ума, но неужели она сейчас говорит… о Кьеко? Она как персонаж желает быть отыгранной Могами-сан?
— Я никогда не просилась на свет, а этот идиот, Огава, просто взял и обвинил меня во всех своих несчастьях. Сам ушел, а меня выбросил на суд этим людям, сделал меня безвольной марионеткой в руках чужаков. Конечно, так намного проще, и все же… если я не нужна ему, то какой смысл в моем существовании? Если я так ему ненавистна, нужно было просто сжечь рукопись в самом начале… — Айяно смотрит на Рена с горечью и как будто желает отыскать в его взгляде сочувствие, но встречает лишь недоумение. Она снова хмыкает. — Ты ведь не понимаешь, о чем я говорю, не так ли? Знаешь, из тебя получился отличный Джун, но… Не волнуйся, я знаю, что не смогу слишком долго удерживать контроль, а значит, скоро ваша дорогая Могами Кьеко вернется. — Нисида смотрит на пистолет и в тот самый момент, когда все готовы облегченно выдохнуть, она вдруг резко поднимает взгляд и улыбается. Всего пары слов достаточно, чтобы вновь вернуться к изначальному финалу: — Вот только и отдать свою жизнь в чужие неумелые руки тоже не могу. Поэтому единственный выход для меня… — она поднимает кольт выше.
