— Они ведь знают, что я не Огнекрыл. Так почему же смотрят на меня как на божество? — устало обратилась Марфа к сестре Моне и опустилась на скамью. А та лишь улыбнулась.

— Люди здесь простые, не часто видят слухарок из Северного храма. А ты, к тому же, еще так юна и прекрасна. Ты им кажешься ангелом, Марфа.

Но Марфа не восприняла ее слова всерьез и лишь еще сильнее помрачнела.

— Вы ведь тоже раньше служили в нашем соборе, сестра Мона? Почему же ушли?

— Я не по своей воле ушла, — ответила она с усмешкой и продолжила тушить свечи. — Меня изгнали, Марфа.

— Как же… как же так?

— Собор опасное место, Марфа. Одно неосторожное слово, и ты уже падаешь на десяток ступенек вниз. Будь осторожна в своих суждениях, иначе накличешь на себя гнев, — ее взгляд вдруг стал серьезным, как никогда. Неужели даже у такой милой нежной женщины может быть такое выражение лица? Неужели храм Огнекрыла может так сильно менять людей? — Как бы сильно не было твое положение сейчас, все может разрушиться в следующее мгновение. Не забывай об этом, если хочешь задержаться в соборе подольше.

С минуту они смотрели друг другу в глаза посреди пустого зала, как вдруг откуда-то сзади послышался шорох.

— Ах вы негодники! Что это вы тут забыли? — Мона вновь вернулась в прежнее расположение духа и строго посмотрела на ребят, спрятавшихся за сваленными в кучу скамьями.

— Мы хотели посмотреть на сестру Марфу!

— Вот как? А дома вас разве не ждут?

Но ребята уже помчались к Марфе и окружили ее со всех сторон. Целый день они ждали, пока слухарка закончит проводить обряд, чтобы взглянуть на нее воочию, и теперь глаза каждого из них лучились и блестели от счастья.

— Сестра Марфа, расскажите нам историю из Учения Огнекрыла!

— Да, расскажите нам! Пожалуйста!

Слухарка вновь опустилась на скамью и внимательно посмотрела на ребят.

— А разве вы еще не слышали эту историю?

— Слышали… но все нам ее рассказывают по-разному. Нам хочется послушать ее от вас. Говорят, вы одна из лучших слухарок в Северном соборе Огнекрыла!

Марфа колебалась и взглянула на сестру Мону, но та лишь улыбнулась и кивнула ей.

— Ну, что ж, если вам хочется… — слухарка смущенно опустила взгляд. — Я расскажу кратко и так, чтобы вам было понятно.

Дети радостно устроились вокруг нее и с нетерпением ожидали, когда же сестра Марфа заговорит.

— Когда-то давным-давно, — начала Марфа, и взгляд ее тут же изменился, — на земле ничего не было. Ничего, кроме пепла. Наш мир был до того серым и пустым, что не за что было уцепиться глазу, и только Огнекрыл, наш Создатель, блуждал по земле. Однажды Огнекрыл вознесся к небесам и, обогнув всю землю по кругу, взмахнул своими огненными крыльями. В ту же секунду потянулся пепел к небу, и так были сотворены горы и деревья. Всемогущий Огнекрыл снова взмахнул широкими крыльями и призвал на землю дожди. В тот же миг заполнились провалы и котловины водой, а в воде зародились первые живые существа. Листья с макушек деревьев обратились крылатыми птицами и закружились в небе, приветствуя нашего создателя, и запели, благодаря его за новую жизнь. Решил Огнекрыл сотворить и более разумных существ, и назвал их «людьми». Люди были многогранными существами. Были они способны как ступать по земле, так и плавать в море и даже могли парить в воздухе наравне с Огнекрылом. Были у них крылья как у птиц. А говорили они странным, непонятным для нас теперь языком…

— Так это были те самые «глоры»? — не удержался один из малышей.

— Верно, первых людей, наших предков в письменах называли глорами, — ответила Марфа, улыбнувшись. — Я рада, что вам знакомо это название.

— Ох, ну что же ты перебиваешь! Сестра Марфа, рассказывайте дальше!

— Имея навыки, подаренные Создателем, глоры могли их совершенствовать и двигаться вперед. Могли учиться, обучать других и даже были способны создавать свои собственные творения. С каждым днем они все больше становились похожими на Огнекрыла. В этих людях гармонично уравновешивалось добро со злом, и Создатель гордился своими детьми.

Но вот однажды гордыня и тщеславие перевесили чашу весов, и пожелали глоры свергнуть своего Отца и заполучить его огненные крылья. Они напали на Огнекрыла, желая сломить и поглотить его плоть. Однако Создатель был могущественнее своих детей и в ярости Он сжег человеческие крылья. Тогда-то глоры и потеряли способность летать, потеряли они и свое бессмертие и даже забыли тот древний загадочный язык, на котором раньше могли общаться с Огнекрылом. В тот день наш Создатель выжег множество символов на камнях, чье значение мы и сейчас пытаемся понять.

— Так, значит, Учение Огнекрыла написано языком древних глоров? Поэтому нам так трудно его понимать?

— Верно. А затем Огнекрыл погрузился на самое дно моря, так глубоко, чтобы люди не смогли к нему приблизиться. С тех пор море покрылось льдами и снегами, а сам Огнекрыл уснул долгим сном.

— Но почему же Огнекрыл опустился в море? Почему не покинул наш мир?

— Потому что этот мир Огнекрыл создал самостоятельно и, даже несмотря на то, что мы предали его, он продолжал любить нас.

— И что же было дальше?

— Это и есть конец главной истории. С тех пор Огнекрыл хоть и уснул, но все равно продолжает наблюдать за нами, и тем людям, что прожили праведную жизнь, дарует перерождение в мире, где можно снова обрести возможность летать и понимать язык Огнекрыла. А погрязшие во грехах возвращаются на землю снова и снова. Наш Создатель оставил нам послания, которые нам все еще предстоит расшифровать. И, как мы уже знаем из Учения, в тот день, когда люди вновь обретут духовное равновесие, когда их души станут легкими, словно перышко, тогда Огнекрыл вновь поднимется со дна морского, вернет людям крылья и воссоединит нас с теми, кого мы когда-то потеряли.

В письменах еще множество историй о тайнах нашего мира, но, к сожалению, мы еще не все из них смогли перевести.

— А кто же их переводит?

— Настоятели храмов, старшие слухарки…

— И вы тоже, сестра?

— Да, и я тоже.

— Как здорово!

Глаза у детей сверкали, словно звезды. Никогда им еще не рассказывали эту историю, словно сказку, полную волшебства. Теперь их сердца наполнились нежной любовью к Огнекрылу. И кто знает, может быть, в будущем эта любовь лишь окрепнет и приумножится желанием жить честно и праведно. По крайней мере, именно в это Марфе хотелось верить.

— Ну что ж, а теперь-то вам точно пора по домам, — вернулась сестра Мона и, конечно же, ей в ответ посыпались протестующие возгласы. Но уже и правда было поздно, так что ребятам пришлось отправиться домой. Но напоследок они еще долго прощались с Марфой.

— Ох и тяжелый был день, — вздохнула Мона, когда все разошлись. — Ты можешь расположиться в моей комнате, Марфа, но там тесновато. Не останешься у своих родственников? Я слышала, у тебя здесь тетя?

Сестра Марфа задумчиво смотрела в сторону дома отца. Дома, в который она уже никогда не вернется. И в глазах у нее промелькнула горечь.

— Нет… — Марфа обернулась и улыбнулась уголками губ. — Лучше останусь у вас.

***

Ранним утром, едва холодное солнце успело показаться из-за горизонта, на широкую заснеженную пустошь уже вынесли ложе, свитое из ветвей и колючих листьев. На той постели покоились те, кому больше никогда не открыть глаз; те, чьи жизни унесло море, болезни и тяжкий труд. Выстроившись полукругом, серые люди стояли и не произносили ни слова. Их измученные лица, покрытые морщинами и шрамами, были словно маски. Лишь изредка в толпе слышались всхлипы и детский плач, и эти звуки, подхватымаемые морозным ветром, разносились вдоль Снежного Королевства, а затем разбивались об острые камни у берегов Ледникового моря.

Так же, как вчерашний день был переполнен радостью, так же сильно день сегодняшний был обвит горем.

Марфа тоже была здесь. Ветер играл с ее фатиновой вуалью и все ему было нипочем. Сжимая в руках атласный мешочек, слухарка приблизилась к телам мертвых. Их оледеневшие конечности и посиневшие лица, их одежда, покрытая тонким слоем льда и усеянная россыпью мелких снежинок… казалось, эти люди были всего лишь статуями, высеченными из камня и льда. Осторожным движением Марфа рисовала на лбу у каждого невидимый треугольник и нашептывала при этом что-то неразборчивое. Что-то, что поймет лишь один Огнекрыл.