С недовольным лицом Андрей выхватил у Влада палку и ударил ей крысу у лавки, которую тот и не заметил.
– Так бы и сказал, что спать хочешь, вон, крысу уже почти подпустил.
Влад хотел было возразить, но Андрей встал и грубо произнес:
– Иди отдыхай!
Влад покорно переместился на свободную лавку. У него не было ни малейшего желания возражать приказу товарища. Вряд ли у кого-нибудь в этой шахте возникнет мысль отказываться от отдыха. Но, невзирая на тяжкий труд, абсолютно все шахтеры относились друг к другу с пониманием и уважением и не старались переложить свои обязанности на других. Накрывшись заштопанным покрывалом, Влад мгновенно заснул. Через некоторое время его разбудил Андрей. Он сообщил, что Серега и Гена, оставшиеся у забоя, нуждаются в его помощи. Сделав пару глотков воды, шахтер поспешил на помощь. Подойдя к забою, Влад увидел торчащий из светло-серой соленой поверхности тот самый прибор, которым вырезают кубы, и что возле него стоял Серега, почесывая затылок, в то время как второй шахтер пытался вырвать в одиночку из стены стальное лезвие механизма.
– Резак опять в какое-то дерьмо воткнулся, ни туда ни сюда не поддается. Нужно будет втроем одновременно ударить, может, толку больше будет,– пытаясь вытянуть клинок из соли, сквозь зубы произнес Гена.
Взявшись за кувалды, шахтеры начали одновременно по команде Гены наносить удары по основанию широкого лезвия. После множества попыток клинок полностью вошел в минерал. Затем Гена надавил на педаль прибора, и сталь с хрустом и скрежетом полностью вышла. Уложив светло-серый куб соли на деревянную доску, шахтеры бережно, чтобы тот не развалился, погрузили его в тачку. К концу смены рудокопы поместили на весы десять кубов и еще с десяток десятилитровых ведер соли. Посмотрев на весы, Гена радостно произнес:
– На одну смену меньше работать, если все так же пойдет.
Наконец-то настало время полноценного заслуженного отдыха для трудовой бригады. В то время как Иван и Костя вернулись с охоты без добычи, они вместе с одноглазым Андреем отправились к забою, а их место у костра заняли остальные. Было решено, что за костром и продуктами будет следить Гена, так как его работа у забоя с помощью «кубореза» отнимала меньше всего сил и позволяла бодрствовать дольше остальных. Укрывшись одеялом на лавке, Влад моментально провалился в глубокий сон, а когда проснулся, отправился с Серегой в одно из ответвлений шахты, где рабы охотились на крыс. Вооружившись совковой лопатой, молодой рудокоп шел следом за своим товарищем, который по ходу узкого тоннеля проверял ловушки для крыс.
– Умнеют, твари,– с досадой в голосе тихо произнес Серега. – Научились сухари из ловушек вынимать, оставляя нас в дураках. Ну, ничего, надеюсь, хоть вручную поймать сможем.
И сразу же после этих слов Серега бросил в сторону свой фонарь и прыгнул в темноту. Луч фонаря проскользнул по отсыревшим соленым стенам, и в этот момент Влад заметил движение возле распластавшегося на земле шахтера. Совершенно не думая, раб моментально нанес удар плашмя по серой туше, которая тут же подскочила и была окончательно свержена повторным ударом лопаты. Не теряя времени, Влад прижал жертву подошвой дырявого шахтерского ботинка и начал надевать толстые рукавицы. Подняв с земли фонарь, Серега посветил лучом в морду оглушенной крысы, которую держал Влад.
– Попалась сучара! Жирная-то какая, теперь можно и не продолжать. На ужин всем достанется по хорошему кусочку.
Влад довольно улыбнулся и, поглядев на оглушенную крысу, свернул ей шею. Вновь заготовив ловушки с сухарями, шахтеры вернулись к костру, у которого уже собрались все остальные и оживленно обсуждали трудовые рекорды. Как выяснилось, поставленная задача выполнялась очень быстро, поэтому можно было посвятить некоторое время отдыху и развлечениям. По законам шахты, тот, кто добыл пищу, не занимался готовкой. Поэтому за качественную прожарку крысиного мяса отвечал Андрей, который всю свою вольную жизнь провел в постоянных походах вместе со своей бандой и умел обращаться с подобной «дичью». У каждого из шахтеров имелось немало историй из жизни до того, как их заключили в рабство. Но Владу казались самыми таинственными и интересными жизни Андрея и Сереги, о которых он их старался лишний раз не спрашивать, так как дурной нрав разбойника не позволял открываться посторонним людям, даже тем, с кем суждено было провести остаток жизни. Полной противоположностью этой загадочной паре были трое остальных шахтеров. Но Владу они не были интересны, так как их жизни в большей степени были схожи. В уютной атмосфере дружного шахтерского братства Влад часто забывал о своих переживаниях и даже нередко смеялся с историй Андрея, который в ярких подробностях с изрядной долей самоиронии делился своими впечатлениями от приключений. Но Андрей не только любил рассказывать о себе, иногда он незаметно для остальных заставлял шахтеров вспоминать какие-то истории из своей жизни, так как был уверен в том, что воспоминания и рассказы о них не дадут человеку сойти с ума в заточении. И это действительно работало, как заметил Влад. Поэтому одноглазый старался вытянуть из каждого шахтера какие-то даты и цифры, информацию о количестве пройденных километров, съеденных редких и дорогих блюд, уничтоженных некрофагистов, пойманных животных и – только в случае с Серегой – количество убитых врагов. Тут-то Влад вновь помрачнел, пытаясь вспомнить, сколько раз ему приходилось вступать в схватку с некрофагистами. В это время Андрей рассказывал очередную историю:
– Ну, я так понимаю, кое-кто из вас не был в Крепости, да? – Костя и Гена закивали. – Так вот, если окажетесь там, не думайте, что за ошибки можно будет откупиться. Эта мысль меня и сгубила, когда я впервые там оказался. Мне тогда было восемнадцать, и я туда отправился по… Не буду говорить, зачем да почему…Так вот, – откусив черный кусочек жареной крысы и прожевав, Андрей продолжал,– я сделал свое дело, и на выручку решил загулять, да тогда же и познакомился с одной девицей. Закрутилось у нас с ней все. Ну, думал, зиму переживу, вернусь к ней да женюсь. Да не тут-то было, застукал я ее, значит, с одним сопляком, ну как сопляком, такой же молодой парнишка, как и я, только щуплый какой-то, больной весь, ну и в порыве гнева чутка не рассчитал. В итоге его вперед ногами понесли, а я уже думал, куда пойду за это. Честно говоря, даже и не подозревал, что в тамошнюю тюрьму запрут меня. Вообще не знал, что там тюрьма есть! А потом уже, когда пригляделся, то понял, как в этой долбаной Крепости все непросто устроено. Документы, законы, порядки, тьфу!..– Он нервно сплюнул в сторону. – В общем, удивился я очень.
Тут его перебил Иван, который жил неподалеку от Крепости:
– Ну, так с тюрьмой-то что было?
Подкинув деревяшку в огонь, Андрей продолжил:
– Да ничего особенного, просто в этой самой тюрьме задумка такая же, как и здесь. Только вертухаи там не такие злые. Там ты ночью спишь, а пока день стоит, то должен работать в месте, где обычные трудяги получают еду да монетки резные за это. Вот у меня свербело в одном месте, когда я в кандалах рыл грядки вместе с каким-то стариком, который за эту же самую работу получал мешок муки каждые пятнадцать дней. И вот представьте, я так целый год работал за миску тюремной баланды. Ну а зимой, когда копать было нечего, меня отправили на скотобойню, где было еще больше таких вот трудяг, работающих там по своей воле, а не по приказу, как его там… – и задумчиво почесал лоб.
Тут, расплываясь в улыбке, добавил Иван:
– …Судьи. По приказу судьи.
Андрей возмутился и дернулся на лавке у костра:
– Да! По приказу судьи, блядь! Вот придумают же такое, нет, чтобы по-нормальному спросить с человека, придумали какого-то судью, бумажки, заточение. Завидую я вам, мужики, кто в этой Крепости не бывал, голова меньше болеть будет.
Тут подал голос задумчивый Серега, который разминал запястья после работы:
– Чтобы ты ни говорил, Крепость эта – жирное место для каждого из нас. Никто не пропадет.
