– Так-то да, но… – но кое-что все же могло поддерживать во мне жизнь, – проклятая печать содержит и твою чакру. Ты можешь подпитывать меня, а благодаря сендюзцу я увеличу запас за счет природной энергии.

– Это лишь в том случае, если я захочу.

Направление, в котором уходил разговор, мне не понравилось. Я напряглась и настороженно заглянула в глаза Орочимару, в которых увидела огонек ехидства. Меня что, шантажировать собрались? Учитывая, что счет шел на минуты, если не секунды, я испугалась. Испугалась, что мне придется бросить Риндзина в пучину безумия и надеяться на лучшее. А еще того, что мог предложить взамен своей помощи Орочимару.

– Ты мне что тут, угрожаешь? – не скрывая тревожного напряжения, спросила я.

Мужчина только ухмыльнулся и беззаботно покачал головой.

– Что ты, и в мыслях не было. Просто интересно, на что ты готова пойти ради своего демона. Так интригующе…

– Хватит уже юлить, чего ты хочешь? Я все сделаю.

– Прям все? – он нехорошо улыбнулся. – Осторожно с обещаниями.

Да твою мать, что он вообще делает? К чему клонит?!

– Эй, там! – крикнула Карин. – Вы что-то собираетесь делать или как?! Мы его не удержим!

– Ну так что, Мэйкум? – скосив на меня хитрый взгляд, спросил мужчина.

– Я же сказала, да, делай уже что-то! – не удержалась я от повышенных тонов.

– Превосходно.

– От меня что-то сейчас требуется?

– Дематериализуй цепи, иначе печать может и тебя затронуть. А так просто стой и наблюдай.

Стоять и наблюдать. Неужели только это мне и оставалось? Я обещала защищать тебя, помогать, не отворачиваться, а в итоге не сберегла от пучины безумия. Пусть шарингану и невозможно противостоять простому человеку, да и непростому, как ты, Риндзин, я чувствовала себя виноватой. Оставалось положиться на других. Надеяться, что для тебя еще будет шанс начать все сначала. А для меня – продолжить жить. Ибо черт его знает, на что я подписалась ради твоего спасения. Хотя, что бы не задумал Орочимару, оно того стоит.

Оно того стоит.

========== 16 - Остались только мы ==========

Помню, будучи еще ребенком, Каору засыпал у меня на коленях после тренировок. Мы сидели летними вечерами в саду, я гладила его по волосам, а сама смотрела на розовеющие от закатного солнца пики гор. Тогда нос щекотал сладкий запах цветов, тишину разгоняли стеклянные колокольчики. А сейчас… сейчас посреди поля боя, окутанного тьмой и запахом крови, опустив голову на мои колени, лежал Риндзин. Уже не демон, и даже не старик, а молодой мужчина, которого обошло время. Но не пожалело. Едва уловимое дыхание только и подсказывало, что он жив.

Как же он похож на Каору…

Земля задрожала, за ней последовал грохот, и из облака пыли неподалеку выросла древесная статуя. Ее размеры ошеломили меня, сердце болезненно дрогнуло от страха. Не ощущая в себе чакры Риндзина, вися в прямом смысле на волоске от смерти, видеть такую мощь оказалось страшно.

– Здесь мы закончили, – констатировал Орочимару и, отвернувшись от эпицентра схватки, добавил: – Не вмешивайся в сражение. Поддерживать тебя я смогу, но на большее я не подписывался. Поняла?

Его взгляд пылал злостью, хоть сам мужчина и казался спокойным. Но благодаря связи через проклятую печать, я ощутила жгучее раздражение и угрозу. Он не желал спасать Риндзина, который представлял для него угрозу, ведь демон не раз пытался его убить.

– Да, поняла, – не глядя на мужчину, намеренно сухо отозвалась я. – Я тебя не побеспокою.

Ревность его что ли захватила? Вот так поворот. Тем не менее расплываться в благодарностях не входило в мои планы, я все еще обижена за последние слова, которые Орочимару сказал мне при нашей прошлой встречи. Да и посадил меня в клетку, как зверя, опасного и бестолкового.

Молча развернувшись, Орочимару увел за собой своих людей. Карин напоследок неловко улыбнулась, я в ответ кивнула – все же она мне импонировала. Но как только они скрылись из виду, внимание вновь вернулось к Риндзину. Печать, пусть и временная, на его чакре моментально отрубила его, мутации тоже исчезли, но следы остались. Два шрама на лбу – след демонических глаз, часть волос потеряла пигмент.

– Ну… что будем делать… с ним? – подойдя ближе, спросил Хаято.

Заботливо убрав прядь волос со лба Риндзина, я грустно нахмурилась.

– Вы – ничего, – и, сложив печати, поскольку запасы предоставленной чакры не позволяли моментальных техник, открыла портал и погрузила в него руку. – На этом ваш бой окончен. Возвращайтесь домой.

– Что? – удивился Хидеки. – Мы? А ты… ты тоже, тебя же здесь ничего не держит.

– И не вздумай оправдываться этим типом, – недовольно добавил Хаято. – Всегда знал, что он мутный, а знакомство с ним укрепило опасения.

– Не в Орочимару дело, а в нем, – опустила я взгляд на Риндзина. – Я не могу оставить его. А еще не могу привести в Белые Горы. Если нам не удастся остановить Учиху, наложившего на нас гендзюцу, и… если мне не удастся разрушить гендзюцу, пробудить Риндзина… он может устроить беспорядок.

– Мы бы справились вместе.

– Хм, – улыбнулась я поддержке Каору, – а еще пострадала бы провинция.

– Я не могу тебя оставить, ты же понимаешь.

– А еще, Хаято, ты не можешь оставить провинцию и свою семью.

– Но ты…

– Да-да, я тоже твоя семья. Ваша семья. А еще, – я осмотрела мужчин и улыбнулась, надеясь, что смогла удержать боль. – А еще я тут старшая. Все что я делала, это пыталась защитить вас. Мне не важно, ненавидите вы меня или любите, главное – чтобы вы были в безопасности. Я совсем об этом позабыла, увлекшись Орочимару и жизнью шиноби, но сейчас… даже демон Кушинада оказался частью нашей семьи. Но ты ведь об этом знал, верно? И ты, Каору?

– М-м? Знали? – в легком недоумении уточнил Хидеки. – Так, а вот сейчас я не понял.

– Поймешь, они тебе расскажут. Ты обязан рассказать, Хаято.

– Прости…

– Не передо мной извиняйся. Хотя, мы много что натворили. Но, думаю, стоит отпустить это, либо помнить… да, это надо помнить, и стараться не совершать ошибок. Поэтому, прошу, уходите с поля боя. Ваша битва окончена, но не моя. Этот портал ведет в убежище, которое мы отстроили. Чакры у меня немного, поэтому, вы либо вырубитесь, либо вам будет очень плохо, как после тяжелого похмелья. Извините, если придется пролежать на холодном камне, но так безопаснее.

– Мэйкум… – он хотел воспротивиться, но сдержал себя, во многом благодаря моему спокойному, но не терпящему возражения взгляду. – Спасибо. Я должен был отблагодарить тебя уже давно. Спасибо… ты… пусть ты и была жестока, но ты спасла жизнь моему сыну. Оборвала этот порочный круг и…

– Хаято, – мягко оборвала я брата, – прошу, я не смогу долго держать портал открытым и стабильным. Для меня лучшая благодарность, если вы выживите.

– Тетя…

– Все будет нормально, Каору, мы еще увидимся. Я не собираюсь помирать, мне это не по душе.

Они не спешили, не хотели уходить, хотя понимали, что я вряд ли оставлю им иной выбор. Хаято ранен, пусть Карин его и подлатала, однако выстоять против нынешнего врага он не в состоянии. Хидеки и Каору, конечно, вполне способны сражаться, но черта с два я допущу это. Эгоистично? Ну и пусть. У меня есть шанс защитить их от смерти, так что воспользуюсь им.

– Мы тебя ждем. И этого тоже, – сказал Хаято, указав на Риндзина, – он же…

– Не думаю, что он согласится, тот еще персонаж, – усмехнулась я. – Идите.

Понимая, что растягивать прощание уже бессмысленно, Хаято первым ступил в разрыв, за ним последовал Хидеки. Каору задержался, но, понимая, что сделать ничего не в силах, только улыбнулся и последовал за братом. Как только его фигура скрылась в золотых искрах, я убрала руку из портала и закрыла его. Осталась одна посреди камня и ночи, на границе поля боя без какой-либо возможности защитить себя. Но чувствовала себя спокойнее, чем когда-либо в жизни.

– Ладно, – опустив взгляд на Риндзина, я положила ему на лоб ладонь и перевела дыхание. – Теперь займемся тобой.