Это даже не ирония. А какая-то ебанутая шутка судьбы.
– Что?
Ему не нравилось, когда я смотрела на него дольше обычного, от этого я теряла самообладание и становилась мрачной и подозрительной. Глядела прямо в душу и видела правду.
– Ничего. Пойду погуляю.
Интуиция подсказывала, лучше действительно уйти, пока есть возможность. Силы восстановились, поэтому и прыгать я могла уже достаточно высоко и далеко. Огнеупорный костюм все еще на мне, я словно и не вылезала из шкуры героя, только сменила удобную любимую куртку на плащ. Теперь уж действительно выглядела, как злодей. Ужас, летящий на крыльях ночи.
Даже после сдачи экзамена на временную лицензию и при подготовке, чтобы стать про-героем, в офисе все, кому не лень, намекали о смене костюма. Что-то более яркое и запоминающееся. Даже будучи Светлячком, я получала замечания, что выгляжу, скорее, как серая моль. Но я настолько привыкла быть в тени, что одна мысль приковать к себе чужие взгляды чем-то броским вызывала дискомфорт.
Я хотела стать героем, а не разукрашенным клоуном. И сейчас эта «серость», вероятно, спасла мне репутацию. Глупо надеяться, конечно, что никто не запомнит меня при Лиге злодеев, что из гражданских никто не вспомнит, как я сжигала полицейских, как убивала неугодных мафии и Лиге злодеев людей. В моих глазах даже нет ни капли сожаления. Может быть, таким образом, запретив мне чувствовать, Аямэ помогала мне, а не пытала…
Чем ближе я подбиралась к знакомому с детства району, тем сильнее волновалось. Все еще казалось, что это испытание или тест, и я искренне опасалась попасться сестре. Пусть она и отдала меня Лиге злодеев, однако она все еще считала меня частью Юмемия, посредником, нежели проданной вещью.
А вот для Даби я забавная игрушка. Поначалу я думала, что владелец огненной причуды хотел меня, как дополнение к своей силе. Для Лиги злодеев важны сильные люди. Как же я ошибалась, что все могло оказаться до банального так просто. Чтобы Аямэ и позволила какому-то психу просто интереса ради сделать меня своим цербером? Серьезно?
С самого начала это казалось подозрительным. По рассказам матери за церберов ее семья готова была убить любого, лишь бы защитить от толпы любителей-хозяев. Пусть и жестокой любовью, но Аямэ любит меня, младшую сестру. А как Юмемия она готова пойти на любые жертвы, чтобы вернуть цербера под контроль семье. Да, Старателя так просто не сдвинешь с шахматной доски, но и какому-то левому парню меня не отдашь, лишь бы избавиться от связи с Энджи Тодороки.
Если бы Аямэ напрягал Даби, она бы убила его. Не знаю, удалось бы ей, но она бы не допустила того, чтобы парень заполучил меня. Какой-то парень… а он не «какой-то». В нем ненависти к Старателю не меньше, чем в Аямэ. Догадалась ли сестра, что Даби – это Тоя Тодороки, или же он рассказал ей об этом? В любом случае, они оба желали обрушить свой гнев на мужчину, и в таком контексте уже и не так жалко отдать меня Лиги злодеев во имя общего дела.
Вообще ход идеальный и подлый. Я бы сказала, жестокий. Сможет ли Старатель победить Даби? А Тою? Сможет ли отец поднять руку на сына? И даже если сможет, чтобы образумить, то как насчет меня, лезущей под каждый удар, чтобы защитить хозяина? Может, я и никто для Старателя, но… все же есть подозрение, что и он ко мне привязался.
Район лежал в вечерней мягкой суете. Ни громких звуков, присущих дневному час-пику, ни утробной тишины, которая, наверное, Токио вообще не присуща. В какой-то степени мне было страшно приближаться к дому Тодороки, я предпочла осмотреться вокруг с высоты одной из многоэтажек. Сердце покалывало от тревоги. Ну, хоть что-то я еще чувствовала. Возможно, эффект техники Аямэ не постоянный, сейчас мне было куда лучше, чем когда я фактически выползала из той комнаты…
Я так стояла довольно долго. Может, я неправильно поняла слова Даби, а, возможно, он решил поиздеваться надо мной. Забавно бы вышло, не услышь я непривычный для ночного города шум. Свист колес и какой-то треск.
Сердце застучало быстрее.
Успокойся, возможно, обычная авария, но… но, блин, не игнорировать же.
Это будет, конечно, забавно, если таким образом Даби решил позабавиться. А на самом деле Шото где-то в академии, а Нацуо с Фуюми по обыкновению сидят одни дома, пока Старатель работает. Просто обоссаться от смеха.
Возможно, лучше бы и посмеялась я. Добравшись по крышам до широкой дороги, в свете уличных фонарей увидела, как над асфальтом поднимаются белые полосы… слезающие с дорожной разметки.
– Что за хрень?
Очередной второсортный злодей решил позабавиться в поздний час, навести шума? Это мне так повезло что ли нарваться на разборку с героями? Хотела бы сказать, что да, однако заложник злодея, закутанный в кокон, моментально привлек внимание.
– Нацуо? Какого хера?..
Привлек он внимание ровно до того момента, пока из автомобиля, остановившегося посреди дороги, в облаке пламени на врага не сорвался Старатель. Мозгу стало больно в тот момент, когда машину покинула и непобедимая троица студентов.
– Твою мать…
Иных слов просто не было. Наблюдая за происходящим – простите – цирком со стороны, не находила в себе подходящих эмоций, чтобы правильно отреагировать на ситуацию. Лишь стояла и в растерянности наблюдала, как злодей, используя Нацуо как щит, фактически обездвижил мужчину. Мидория, Шото и Бакуго реагировали на ситуацию быстрее, даже на поднятые в воздух машины с пассажирами, которых злодей использовал отвлекающим маневром.
Все это прекрасно… а что мне-то делать? Я понимала, во мне буквально все кричало, что нужно броситься вперед и спасти парня. Это же Нацуо! Пусть мы с ним и не так часто общались, он хорошо относился ко мне в последнее время. Но я не могла и шага ступить.
Испытание на верность. Мне дали четыре часа на вечернюю прогулку, и если я не вернусь к назначенному сроку… Одна мысль о том, что со мной сделают, пугала до того, что дышать становилось трудно. Я могла сдаться, показаться Старателю и просить о помощи, но сейчас все по-другому. Аямэ поняла, что я не оставлю попыток к бегству, поэтому уже не тратила время на уговоры. По-хорошему я отказалась сотрудничать, и теперь…
Руки дрожали от страха. Меня словно держали на невидимом поводке, не позволяя и шага ступить ближе. Но мне нужно увидеться с ними, сказать, что я хочу вернуться, не предавала их, не сжигала полицейских по своей воле… Но как тогда я им объясню то, что творю сейчас? Будет ли мне прощение?
Прощение. Нет, не об этом речь. Будь ты проклят, Даби, вот как, значит, решил поиздеваться надо мной? Ты прекрасно понимаешь, что я остаюсь лояльна семье Тодороки, тем людям, которые остались для тебя в прошлом. Хотел, чтобы я беспомощно наблюдала за тем, как они страдают? Без возможности помочь им? Без возможности просить о помощи?
– Хуево ты меня знаешь, ублюдок.
Одернув себя и хлопнув по щекам, чтобы прийти в чувства, бросилась вперед по крышам, опережая удаляющегося по дороге злодея. Мидория помогал пострадавшим выбраться из машин, а пока Старатель приходил в себя, Шото и Бакуго гнались за противником. Шото был ближе к неприятелю, и пока орущий парень находился позади, это могло сработать. Только он сможет увидеть…
Подойдя к краю крыши, положила запястье правой руки на левое предплечье, как если бы держала в руке пистолет. Но целиться пришлось по пальцам, на которых я сконцентрировала пламя и щелчком выстрелила им по злодею. Огненный щелбан, прекрасное оружие для стремительных и точечных атак, ударил по голове противника, заставив его потерять равновесие и упасть.
Внезапная атака со стороны осталась незамеченной для Бакуго, а вот Шото явно удивился, однако был вынужден тут же атаковать врага льдом, заточая в ловушку. Нацуо отбросило прочь, поэтому Бакуго пришлось поторопиться, чтобы спасти его.
Мне нельзя было задерживаться, голубая вспышка пламени могла попасться и другим на глаза. Но мне важно, что ее заметил Шото, он тут же обернулся в сторону, откуда произошел выстрел. С такого расстояния и не поймешь, что выражал его взгляд, но парень определенно опешил. Все еще боясь, что идея отвратительная, я тем не менее, выругавшись, махнула рукой зазывающим жестом и бросилась прочь, пока меня никто не заметил.
