– Изабелла, ты куда? Мы же еще не выбрали платье! – взбесилась маменька.

«И кто называет девочку, рожденную в России, Изабеллой?», – поморщилась я, вспомнив, сколько дразнилок было по этому поводу у моих ровесников, пока я не смирилась с белочкой и эльфёнком.

«Ну, и чего ты плачешь, Белочка-эльфенок, радоваться нужно, что ты у меня такая сказочная и необычная принцесса», – всплыл воспоминанием голос отца.

– Свадьбы не будет, – оповестила я уже на выходе из салона, – так что нечего выбирать.

– Да я…, да я… тебя! – задохнулась возмущением мать, так и не договорив, что именно она меня.

Растерянная свекровь лишь молча хлопала глазами, кипя от негодования, как закипевший чайник ‑ того и гляди засвистит. И я предпочла поскорее ретироваться. Мало ли что? Лучше быть подальше от возможного места взрыва.

– Убирайся из моего дома, – прилетело мне в спину материнское напутствие.

Усмехнулась, деланно. Как ожидаемо…

– Не боись! Я только вещи заберу и больше тебя не потревожу.

– Драгоценности не тронь! – можно подумать они там еще остались. – И машину оставь. Ты не имеешь на нее права! – бесилась женщина.

А я, не удержавшись, бросила в перекошенное злобой лицо зажатые в руке ключи:

– Оставляю! – рассмеялась я, чувствуя себя принцессой пожаловавшей безродной служанке плащ с королевского плеча.

Проследила взглядом, как падает к ногам этой недоматери чувствительный брелок, и моя машина отзывается громко орущей сигнализацией. Да, один этот ее взгляд полный крайнего негодования, оскорбленного в лучших порывах души человека, стоит сотни машин, и мне ни капельки не жаль расставаться с отцовским подарком. Все равно скоро я все себе верну!

Поймав такси, добралась до дома и, не отпуская, попросила подождать. Влетев в свою комнату, подхватила еще неразобранную после возвращения из Лондона сумку (и почему я этого не сделала за месяц пребывания дома?), засунула то немногое, что достала и выскочила из когда-то родного и теплого отцовского особняка.

– На вокзал, – скомандовала я.

Такси тронулось, оставляя за спиной дом полный воспоминаний. Дом, в который я больше никогда не вернусь, потому что вряд ли мне достанет сил переступить порог места, где я была любима, и где теперь нет ничего кроме холода и вечного напоминания о минувшем счастье.

Голова пульсировала, отзываясь острой болью. Что-то было не так. Эта резкая боль вспыхивала каждый раз, когда мысли возвращались к анализу. Виски раскалывались так, словно кто-то настойчиво сверлил в них дыры.

«Со мной что-то не так», – вернулась я размышлениям, преодолевая новый виток боли.

Да, я безумно любила отца, и его смерть меня непременно бы подкосила, но не настолько, чтобы я как зомбированная выходила замуж за Петеньку. И причем тут уши? Почему мысль об операции, на которую у меня уже есть больше половины суммы, стала решающей при выборе жениха?

– Ты не думай, ты нам и так очень нравишься. Но Петеньки будет неловко, и мы уже договорились с лучшими пластическими хирургами. Ляжешь в клинику, а когда вы вместе вернетесь из медового месяц, тебя никто не узнает, – науськивала меня будущая свекровь, и я согласно кивала.

Я? Это точно было со мной? Послушная я, казалась чем-то настолько нереальным, призрачным, что… Воспоминание кольнуло где-то в глубине, вызывая новый приступ режущей боли. Почему же думать так тяжело? Ладно, потом разберусь. А пока…

Нужно быстрее убраться из города, пока будущий свёкор не подключил тяжелую артиллерию и меня в наручниках и кандалах перевязанную вульгарным бантиком не доставили избалованному Петеньке. Зачем-то же я им понадобилась. Иначе, зачем вся эта суета со спешной свадьбой? Понять бы зачем….

Пока ехала в такси купила билет на ближайший поезд в направлении города, из которого когда-то приехал в северную столицу отец. Может, там кто-то знает, откуда у Владимира Фетисова оказалась на руках новорожденная девочка? Может, в старом доме остались следы и подсказки?

***

На поезд я почти опоздала. Выбежала на нужную платформу, когда уже громкоговорители громко вещали, что посадка завершена.

– Что же ты так, малец? – попенял на меня сердобольный седовласый проводник, запуская в свой вагон.

Не обращая ни на кого внимания, пошла в свой вагон. Тяжелая спортивная сумка на плече, рваные джинсы унисекс, такая же джинсовая куртка, темные очки и бейсболка, делали из меня щуплого парнишку.

Открыв дверь третьего вагона, увидела двух парней бандитской наружности, рыскающих по вагону экспресса. Моментально сориентировавшись, спешно закрыла дверь и юркнула в туалет. И только проделав все это, задалась вопросом: «зачем?».

– … села в поезд? – раздался голос одного из них, подошедшего ближе к двери санузла, на которую я опиралась.

– Босс сказал да, – ответил второй, дергая запертую дверь.

Навалившись всем телом, испуганно замерла, затаив дыхание.

– Не дергай, их еще не открывали, – вмешался кто-то третий, прогоняя замешкавшихся у двери мужчин.

Шаркающие шаги, хлопнувшая дверь и голоса удалились, стихли. Простояла еще несколько минут, прислушиваясь к тишине. Интуиция вовсю вопила, что разговор ведется обо мне и мне нужно превратится в незаметную мошку на этом окне и подслушать. Только она же и подстегивала быстрее сбежать и скрыться, избегая любопытствующих глаз этих двух индивидов.

Вытянув симку из смартфона, смыла ее в унитаз. Выглянула из туалета и, никого не заметив, вышла, желая как можно скорее спрятаться. Увидев, первое же свободное место возле стайки подростков, примостилась рядом. Обычно такие полубандитские компании я избегала, но сейчас невольно видела в них союзников.

– Ты что здесь делаешь? – озадачил один из них меня вопросом.

Присмотрелась к компании внимательнее. Взгляд безошибочно выделил вожака этой стаи – тихий, спокойный парнишка в стороне, на пару лет младше меня, с пронзительным взглядом волчонка, который исподлобья наблюдает за противником.

– Тише ты, – одернула я заговорившего, смотря прямо в глаза этого волчонка. – От мужа сбежала, ищут, – кивнула в сторону скрывшихся мужчин.

Вожак присмотрелся ко мне, но ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул, и я расслабилась.

– Нам то, что…, – начал было заговоривший, но, не заметив поддержки со стороны главаря, удивленно смолк.

Спустя некоторое время разыскивающие кого-то мужчины вернулись. Остановились рядом с нами.

– Парни, вы тут девушку не видели? Молодую, красивую, – спросил один из них, подбрасывая ключи от машины в руке.

– Да вот перед вами сидит, – ответил говорливый, взглядом указывая на девицу, притулившуюся и самозабвенно целовавшуюся с одним из парней.

– Да не… не такую, – отмахнулся второй мужчина.

– Чем это не такую? Не такую молодую или не такую красивую? – начал провоцировать на скандал их парень, чувствую себя в окружении своей стаи значительно сильнее этих двух амбалов.

Зря он так. Эти раскидают их как кегли по вагону и не заметят. Но драки избежать удалось, многообещающе усмехнувшись и плюнув под ноги парнишке, два шкафа свалили.

– Ты в следующий раз лучше молчи, Гвоздь, – предупредил волчонок, взглянув так сурово, что говорящий запнулся, словно подавился уже готовыми вырваться из его рта словами.

Дальнейший путь прошел без эксцессов. Подозрительные мужики больше не появлялись, подростки сошли за пару остановок до моей, а я так и осталась сидеть, вперившись взглядом в окошко.

Не доехав одну остановку до пункта назначения, сошла с поезда. Если они знали, куда я еду, и каким поездом, мне вполне могут устроить горячий прием, так что лучше поймать попутку. Только желательно еще опустошить карты и сделать это так, чтобы меня не выследили. Пожалела, что не отдала одну из них ребятам и не попросила отвести след. Задним умом все сильны. Деньги сняла тут же на вокзале и как раз успела до отправления поезда. Буду надеяться, что они решат, будто я в него же и запрыгнула.