Ярость, ненависть, горечь захлестывают с головой. Глаза застилают слезы. Простить?! За то, что отняла у меня мужа?! За то, что разбила семью?!

– Оля… – Тимур хватает меня за руку. – Ничего не изменилось. Мы с Настей просто будем делить расходы на ребенка пополам.

– Это я! Я должна была родить от тебя ребенка! Я, а не она!

У меня началась истерика. Пять месяцев. Он обманывал меня пять гребанных месяцев!

Не помню, как я выбежала из больницы. Не знаю, каким чудом доехала до нашего подъезда, не попав в аварию на перекрестке – перед глазами стояла белая пелена.

Остервенело сбрасывала свои вещи в чемодан, который так любила брать с собой в отпуск. На Рождество мы собирались расписаться и лететь в США, к его маме. А теперь никуда не полетим.

Я чувствовала себя так, будто меня вышвырнули на улицу. Так выбрасывают вещи – ненужные и использованные.

Позвонила брату, попросила помочь мне съехать. Виталик оживился, поклялся, что уже выезжает. Видимо, денег у него совсем нет, раз так обрадовался моему звонку.

Тимур приехал внезапно, сразу же после моего звонка Виталику.

Он стоял посреди просторного холла, засунув руки в карманы брюк серого костюма, и его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Ты не уйдешь от меня, Оля. Разложи вещи обратно и успокойся.

– Попробуешь меня остановить? – вскинула голову, и на миг перестала скидывать в коробку свои вещи.

В те минуты я выглядела жалкой. Заплаканное лицо, растрепанные волосы, дрожащие руки.

– Оля, я не планирую создавать семью с Настей. У меня уже есть семья. Ничего не изменилось. Мы с тобой распишемся в декабре и займемся вопросом наследника на рождественских каникулах.

– Ты хоть сам понимаешь, о чем сейчас говоришь, Тимур?!

Слезы покатились ручьями. Мне было больно. До одури больно, что какая-то Настя утащила у меня из-под носа мечту о ребенке. Она просто соблазнила Тимура и забеременела! А я, как послушная жена, пила противозачаточные таблетки и ждала декабря! Дождалась…

Он подошел ко мне и больно впился пальцами в мои плечи.

– Оля, послушай! Я не люблю Настю. В моей жизни может быть только одна женщина – ты! Мне уже слишком много лет, и я не хочу ничего менять.

– А с ребенком, что ты будешь делать?! Вся больница в курсе, от кого Настя рожать будет?!

– Мои коллеги меня поймут.

– Жаль, что я тебя не пойму. Прости, но отныне наши пути расходятся.

Сбрасываю его руки и берусь за коробку. Тимур преграждает мне путь.

– Нет, Оля! Я никуда тебя не отпущу.

Уверенно, спокойно. Но я не обязана подчиняться.

– Ты предал меня.

– Ты не поняла, Оля? Я не отпущу тебя.

Швыряет коробку с моими вещами на пол. Они с грохотом разлетаются. Что-то хрупкое бьется вдребезги, усыпая осколками дорогостоящий ламинат. Я не успеваю даже вскрикнуть, как Тимур выворачивает мне руку и тащит в сторону спальни.

– Отпусти! Пусти!

Я сопротивляюсь. На этот раз слишком отчаянно, и на миг он даже выпускает меня из своей цепкой хватки. Несколько мгновений мы боремся, но Тимур сильнее меня.

Его правая рука оказывается на моей шее, и он с силой заталкивает меня в спальню. Ему удается швырнуть меня на кровать. В следующий миг он нависает надо мной. Его крепкие пальцы смыкаются на шее и начинают сдавливать. Я чувствую панику – мне нечем дышать. Отчаянно извиваюсь, пинаю его руками и ногами, но отсутствие воздуха делает свое дело – я слабею.

– Я не отпущу тебя, – хрипло шепчет в мое красивое лицо Тимур. – Я слишком сильно тебя люблю. Я твой Покровитель. Ты принадлежишь мне одному. Мне проще задушить тебя, чем отпустить.

Перед глазами плывут красные круги. Мой организм протестует, захлебывается в агонии, требуя вдохнуть. Все, чего мне хочется – это глотнуть хоть немного воздуха, но крепкая рука любимого мужчины перекрыла кислород. Я понимаю, что Тимур не отпустит. Он в том странном состоянии, когда ему проще задушить, чем отпустить.

– Твою мать, б…ть! – слышится голос брата где-то рядом. Звон разбитого стекла. Цепкие пальцы на моей шее слабеют.

– Олька! Черт… что это такое?!

Я отползаю к спинке кровати, пытаюсь отдышаться. Мой братец-бездельник приехал за мной чуть раньше, потому что ему очень нужны деньги, и это спасло мне жизнь. Теперь он стоит, сжимая разбитый ночник, а Тимур лежит на постели лицом вниз.

– Ты… ты убил его? – держась за шею обеими руками, хриплю я.

Виталик щупает пульс у Тимура.

– Нет, он дышит. Оклемается через пару минут.

– Давай, едем отсюда, пока он не очнулся!

Страх придает мне сил на последний рывок. Я сползаю с кровати. Мой чемодан стоит тут же, у шкафа. Виталик послушно подхватывает мои вещи, и мы быстро выходим из спальни.

– Как ты попал в квартиру? – хрипло интересуюсь я.

– Так дверь была открыта. Я сразу подумал, что-то неладное творится. Вот и вошел. А в спальне шум был. Я сначала подумал, что вы сексом занимаетесь!

– Ох, Виталька…

– Он у тебя, чё, дебил совсем? Он же тебя задушить хотел, Оля!

Ты на шею посмотри! Там синяки остались!

Я всхлипываю. Брат забирает у меня из рук коробку и указывает на дверь. Киваю. Он прав, надо уходить, пока Тимур не пришел в сознание.

– Ладно, не реви, у мамы все вместе как-нибудь потеснимся, – открывая мою машину, философски размышляет Виталик. – Только скажи, у тебя деньги есть, перезанять? Мне Дашка всю плешь проела…

Я отчаянно киваю. Трясущимися руками передаю ему ключи от машины – сесть сама за руль в таком состоянии не могу. Мне все еще не верится, что мой любимый мужчина хотел меня задушить.

Первую неделю я ютилась у родственников. Но жить в трешке вместе с братом и его семьей очень тяжко. Невестка Дарья каждое утро на нервах – то измеряет температуру маленькой дочке, то варит ей кашу, то фыркает от тесноты. Мама постоянно ворчит, что от нас много шума. Брат трусливо прячется в спальне за компьютером – он никак не может найти новую работу. Мама содержит всех за свою мизерную пенсию и продолжает ворчать.

Но все эти житейские неурядицы переживаемы.

Меня пугало другое. Тимур преследовал меня: поджидал после работы, писал десятки сообщений в «фейсбук» и на почту. Я никак не могла понять, почему взрослый мужчина, состоявшийся профессионал, никак не хочет оставить меня в покое.

Безумно зависимая от него раньше, теперь я также безумно боялась встречи. Я знала наверняка – Тимур способен на убийство в порыве ревности.

Мне повезло, мой братец-бездельник так и не нашел себе работу. Он вызвался исполнять роль телохранителя за мизерную плату – забирал меня по вечерам с работы.

Однажды Тимур пришел ко мне в офис. Обеденный перерыв был в самом разгаре, и мы с Ринкой жевали салаты из супермаркета.

Не знаю, как Тимура пропустила охрана. Видимо, сотрудник службы безопасности был занят более важным делом, чем высматривать нарушителей пропускного режима.

Тимур стоял в дверях нашего с Ринкой кабинета на двоих, где мы принимали посетителей, и смотрел на меня.

Я испугалась его взгляда, но все же вышла в коридор.

– Оленька, привет. Нам очень нужно поговорить.

– Тимур, ты хотел задушить меня. Разве не помнишь? – скрестив руки на груди, глухо поинтересовалась я. Моя внешняя бравада была обманчива – все тело пронизывала противная мелкая дрожь.

– Нет, Оленька, конечно же, не хотел!

– Ты практически лишил меня способности дышать! Мне повезло, что двери квартиры остались открытыми. Меня спасла чистая случайность.

– Оля, все было не так! Ты придумываешь! Мы повздорили, и я лишь хотел тебя напугать!

– У тебя хорошо получилось. Теперь я боюсь тебя по-настоящему.

– Но…как же наша любовь, Оля? Поездка в Америку? Ребенок?

– У тебя уже есть ребенок. И он не от меня.

– Оль, давай я заеду вечером? Заберу тебя с работы, мы поедем в твой любимый ресторанчик, вместе поужинаем и все обсудим. Я могу не признавать этого ребенка. Настя оставит его себе.