Немного расслабляюсь и позволяю вечернему свиданию идти своим чередом. В ресторане пью слишком много вина, лишь бы не думать. На мне впопыхах переодетое новое платье из дорогого магазина, которое намного откровеннее утреннего. Глубоко внутри я понимаю, что утренние обвинения – лишь предлог, чтобы сорвать на мне напряжение. Мозг плавится от вина, и думать о разрыве очень не хочется. Страшно остаться одной, без средств и обаятельного спутника жизни, которого обожают благодарные пациенты и коллеги на работе. Страшно остаться без Тимура. Уже выпив достаточно много, начинаю понимать, что чувство к нему – нехорошая зависимость, от которой сложно избавиться. Как я проснусь утром не в его объятиях? Как буду жить, зная, что не услышу его бархатный голос по телефону?

Понимаю, что у меня один выход – смириться с положением вещей, или уйти. На «уйти» пока нет никаких ресурсов.

Второе сентября, утро

Вино оказалось крепким, и меня мучает похмелье. Но ничего не поделаешь, надо ехать на работу.

– Вызови такси, – подает голос из кухни Тимур.

Он в благодушном настроении – прием в больнице начинается с полудня, и утро в его полном распоряжении.

Заглядываю на кухню. Тимур готовит сытный завтрак на двоих. Омлет скворчит на сковороде, горячие сэндвичи с ветчиной и сыром плавятся в микроволновке, а свежесваренный кофе распространяет божественный аромат. Из одежды на нем только спортивные брюки, и я неловко замираю в дверях кухни – он великолепен. Упругие мышцы, идеальный пресс, красивый профиль. Ему тридцать семь, но на внешних данных это почти не сказывается.

Вспоминаю прошлую ночь – и по коже летят мурашки. Тимур умеет доставить удовольствие, если захочет. Его ласки – умелые, властные, помешанные на хмеле от вина, разливались горячим наслаждением до самого рассвета и до сих пор отзываются сладким эхом где-то глубоко внутри.

Он резко оборачивается. Губы расплываются в улыбке.

– Ты такая красивая, когда на тебе нет ничего, кроме полотенца.

Выключает плиту и уверенно двигается мне навстречу. Тело тут же откликается на его приближение. Я хочу сопротивляться, и не могу. Низ живота сводит сладким предвкушением.

Тимур обнимает меня за талию и осторожно распускает затянутое на груди полотенце.

– У тебя потрясающая грудь…

Не дожидаясь ответа, его руки начинают сминать округлые груди. Губы скользят по нежной коже. Язык дерзко дразнит соски, а ладони уже мягко гладят спину. Все ниже и ниже… Я не успеваю опомниться, как оказываюсь посаженной на край мраморного стола. Тимур втирается между моих ног, и я чувствую низом живота его восставшую плоть.

Властным движением руки он распускает мои собранные в пучок волосы, и они рассыпаются по плечам густой светлой волной.

– Да, я хочу трахать тебя именно так… – хрипло шепчет он. – Совершенно голую, зарываясь лицом в твои волосы…

Укладывает меня спиной на стол и властно разводит мои колени.

– О, да, я хочу видеть тебя там… всю, малышка…

Его руки оглаживают внутреннюю сторону бедер, скользят по самым горячим местам, и с моих губ срывается стон. Бесстыдные ласки и шепот делают свое дело – все тело охватывает горячее желание. Впиваюсь ногтями в столешницу и чувствую спиной прохладную твердость мраморной поверхности. Все меркнет, теряет значение. Здесь и сейчас я принадлежу ему и только ему.

Он не заставляет долго ждать, резко врывается и насаживает на себя. Рывки, рваные, грубые, на всю длину, заставляют забыться и вскрикивать от наслаждения. Еще немного, и низ живота охватывает сладкая тяжесть. Промежность сводит горячими спазмами, и я обхватываю коленями бедра Тимура. Несколько рывков в унисон, и он обрушивается на меня тяжестью своего крепкого тела.

Я лежу на спине, обессиленная и растрепанная.

Мои зеленые глаза снова горят.

Нет, он не извинился за инцидент прошлым утром, но ведь это ничего не значит. Дела говорят больше, чем слова. Он купил мне цветы, подарил другое платье и всю ночь доставлял неземное наслаждение, заставляя кричать в его руках. До хрипа, до одури. Я просто не могу от него уйти.

…Все рухнуло в тот же день, в обеденный перерыв. Мы с Ринкой собирались выйти из конторы за салатами в супермаркет на другой стороне улицы.

– Как твоя личная жизнь? – улыбается Ринка, остановившись рядом с моим рабочим столом, который завален документами.

– Вроде налаживается, – улыбаюсь в ответ, и перед глазами плывут сладкие сцены утреннего секса.

И вдруг в телефоне всплывает сообщение.

«Я жду от него ребенка. Он просто не решается тебе сказать».

Сообщение от одной из коллег Тимура, терапевта Анастасии. Она числится у меня в друзьях на «Фейсбук». Мы вместе ездили на базу в прошлом году, отмечать день медработника. Там нас с Тимуром называли идеальной парой, а она восхищалась нашим союзом.

По спине бежит холодок. Тимур мне изменяет с коллегой? Такого просто не может быть. Не может, и все! Мы же идеальная семья! Конечно, он задерживается в больнице. Ночные дежурства тоже есть, но у кого из врачей по-другому?

«Срок большой, уже пошел пятый месяц. Прости, что так вышло. Я слишком сильно люблю Тимура. Знаю, что у вас нет общих детей. Только поэтому я рискнула и сохранила беременность. Мне тридцать два, Оля. Этот ребенок – моя последняя надежда на материнство. Ты сильная, найдешь себе другого мужчину».

Нервно сглатываю и чувствую, как жалко дрожат руки. Пятый месяц? У Тимура роман на стороне уже почти пять месяцев, а я ничего не знаю?! Как же я измену в глазах любимого мужчины не увидела?!

Мне горько, больно. Ведь я тоже хотела ребенка. Тимур уговорил подождать.

«Под новый год распишемся, а потом заведем карапуза», – убеждал меня он. Я улыбалась и соглашалась. Принимала противозачаточные таблетки, прописанные одной из его коллег, и безоговорочно верила нашему плану на будущее.

«Тимур, он… понимаешь, его нельзя не любить. Прости меня, если сможешь», – летит следующее сообщение, добивая на месте.

Глаза застилают слезы. Сердце летит куда-то вниз, в пропасть, и разбивается вдребезги. «Идеальная семья. Врач и юрист».

Вот и идеальная семья. Прожили вместе полтора года, а какая-то Настя не удержалась от соблазна… Да, Тимура нельзя не любить. Даже если он периодами срывается на агрессию. Высокий, красивый, с пожизненной миссией спасать людей. Сгорающий на сменах, объект поклонения всего коллектива центральной городской больницы и пациентов…

Я не выдержала. Позабыв про обед, села за руль своей машины и поехала прямо к нему на работу.

– Оля? Что случилось?

Растерянный взгляд таких любимых серых глаз в ординаторской. Распахнутый белый халат, кружка с растворимым кофе в руках. На работе Тимур – уважаемый специалист. Здесь нет места агрессии и вспышкам ярости.

– Это… это правда, Тимур?

Он отставляет кружку в сторону. Кладет руки мне на плечи и крепко сжимает.

– Ты о чем, Оленька?

Меня трясет. Кажется, я вот-вот сорвусь на истерику.

– О Насте. Она беременна от тебя, да?

В глазах Тимура целая гамма чувств – испуг, отчаяние, безысходность.

– Так получилось, Оля. Это случайность. Мы были вместе на ночном дежурстве, и что-то перемкнуло.

– Перемкнуло?! Ты изменял мне на ночных дежурствах?!

– Да я сам не знаю, как это вышло! Всего один раз так получилось. Один раз, понимаешь? И ребенок… Даже представить себе не можешь, как я себя проклинаю за ту ночь. Я тебя люблю. Тебя одну, Оленька.

– Сволочь! Я ведь тоже ребенка хотела!

Сбрасываю с плеч его ладони, такие родные и теплые. Размахиваюсь, бью по красивому лицу наотмашь. Тимур вздрагивает, но не успевает отреагировать.

Всхлипывая, бегу прочь из ординаторской.

– Оля! – спешит за мной гражданский муж. – Оля, подожди! Ты все неправильно поняла!

Я врезаюсь в кого-то в холле. Поднимаю глаза, чтобы извиниться, и вижу перед собой Настю. Под белым халатом проступает небольшой животик.

– Прости, Оля. Так получилось, – прижимая руки к животу, невнятно бормочет она. В глазах пламенеет раскаяние. – Прости нас, пожалуйста…