Ох, как же хорошо стало.

Может, моя злость испарилась, потому что я поела, а не из-за того, что Дениса увидела? Да, скорее всего, так и есть. Сытые люди – добрые люди. А я объелась. И даже несколько конфет стянула.

Макеев пододвигает ко мне соседний стул и садится рядом, прижимая к себе.

– Замерзла?

Кажется, его голос и правда взволнован.

– Не-а. А ты нашел художника, который подкрасил твою машинку?

– Пока нет. Но вечером обещали скинуть видео с камер наблюдения.

– Догадываешься, кто это может быть? – спросила, а сама уже вынесла Южиной вердикт: виновна.

– Светочка? – смеется, утыкаясь носом в мои волосы. – А что? Тетка, вообще, не фанатка юмора. С клизмой не получилось и она решила ударить по самому больному. Логично же?

– Макеев, ты такой…

– Кто?

– Клоун.

– И отлично. Зато сейчас ты улыбаешься, а минуту назад, мысленно отдавала приказ, чтобы меня казнили.

– Ничего подобного. Я даже не вспоминала про тебя.

Хорошо сказала? Правдоподобно? Подняла голову и посмотрела на парня. Он смеется? Мог бы из вежливости сделать вид, что поверил.

– Тогда почему я полдня икал, как ненормальный? Кто обо мне думал?

– Не я. Точно не я.

Покачала головой и попыталась отвернуться.

– Но, кажется, я догадываюсь.

Денис не дает мне закончить фразу, с жадностью впиваясь в мои губы. Внутри меня искры. Фейерверк эмоций, который не дает оттолкнуть от себя парня. Наоборот. Руки сами к нему тянутся. Это же просто поцелуй. Желанный, фантастический поцелуй, после которого кажется, что ты заново начала жить.

– С утра мечтал об этом, – тихо шепчет, немного отстраняясь, заглядывая в глаза. – И весь день.

– Д-да?

– Когда мы сможем отсюда свалить? – оглядывается по сторонам.

– Куда?

– О-о-о, поверь, у меня на тебя большие планы, Саша. Ночь будет длинной, поэтому звони пончику и приказывай ей вернуться. Или лучше мне самому ее вызвать. Я могу быть убедительным.

Его голос вибрирует в моих ушах. Ох, черт. Во что я ввязалась?

– Яна сегодня не приедет. Закрывать магазин придется мне.

Денис оживляется.

– Чудненько. Где ключи? Закроем прямо сейчас.

– Думаю, сейчас не получится. Регина убьет меня, если я уйду.

– Регину я беру на себя. – тут же отвечает он. – Карамелька, давай же. Обещаю, ты будешь в восторге. Собирайся и сматываемся, пока никто не пришел.

Стоило ему только это сказать, как дверь со звоном открылась. Мне даже показалось, что Денис зарычал, когда увидел в проеме парня, размахивающего рукой. Делать нечего, и мне пришлось встать. А потом еще раз. И еще.

Было сложно работать зная, что Денис наблюдает за мной.

– Не передумала? – шептал мне на ухо, когда я пробивала очередной чек. – А сейчас?

– Девушка, а можно еще и… – спрашивает женщина, но Денис перебивает ее:

– Нельзя. Закончились. В цветочном за углом, точно есть.

– Так, вот же шарики, – продолжает она. – Мне вот этот красный, зеленый и… Хм.

– Берите все, – Макеев вручает ей связку надувных шаров. – За счет заведения.

Э-э-э. Офигел?

– Карамелька, не мешай мне. Для нас же стараюсь.

Ага. Старается для нас, лишить меня части зарплаты.

– Ох, спасибо, – улыбается тетенька, расцветая прямо на глазах. – Я ваш магазин всем своим знакомым порекомендую.

– Не надо! – тут же кричит Денис. – Здесь и так слишком много клиентов. Цветов на всех не хватит. А срывать больше мы не можем. Все-таки за природу переживаем.

Я закатила глаза, отворачиваясь от него.

– Я все видел.

Блин. Какой глазастый.

– Черт. Думал, она никогда не уйдет.

– У тебя получилось от нее избавиться. Не забывай, что это моя работа.

Хочу его подбодрить, но дверь снова открывается, и на этот раз Денис даже не пытается делать вид, что это не он скрипит зубами и воет, как подбитый волк.

– Да сколько можно? И после этого тетки в телевизоре имеют совесть говорить, что им цветы не дарят?

– Это из ресторана. Разберусь с ними, и можно будет закрываться. Кстати, Янка будет ждать меня дома.

– Пончик обломится. Ты моя.

У меня полная потеря дара речи.

И как теперь работать? С трудом, но у меня все-таки получается взять себя в руки. Следуя строгим указаниями Регины, я разбираюсь с заказом. Макееву на месте не сиделось, поэтому я сначала попросила его принести коробки из подсобки, а потом, в край оборзев, еще и заставила вынести мусор. Косо смотря на меня, он взял пакет и, что-то бурча себе под нос, вышел из магазина.

Кажется, он мне это еще припомнит.

Даже страшно стало.

Ой, а что Регина говорила насчет денег? В кассе оставить или ей отвезти?

Макеев вернулся, и я, не поднимая голову, начала:

– Денис, а мы можем доехать до Регины? Наверно, будет лучше, если деньги останутся у нее. Потом я вся твоя. Как ты и хотел.

– Сюда гони деньги!

– Быстро! И не дергайся, дура.

Это не Денис.

Точно не Денис.

Их двое. В руке у одного я вижу кухонный нож.

Один из парней обошел стойку и, оттолкнув меня, достал из кармана черный пакет.

Спокойно, Саша, без резких движений. Они возьмут то, что им надо, и свалят. Тебя не тронут. Это просто грабитель. Не хладнокровный маньяк Декстер, а обычный лентяй Толик, которому работать не хочется и адреналина в жизни не хватает. И плевать, что Толик прихватил с собой сообщника. Господи, как же страшно.

– Где остальное? – заорал налетчик, направляя на меня нож, пока его напарник скидывал с полок вазы с цветами. – Серьги снимай. Кольцо. Живо, я сказал!

– Вот, – послушно расстегнула застежку и отдала ему вместе с обычным колечком «спаси и сохрани». Не спасает, как оказалось. – Здесь больше ничего нет.

– Я спрашиваю, где остальные бабки, дура? Не шути со мной, иначе я…

– Заканчивай с ней, – заговорил молчун таким голосом, будто под маской не человек, а гуманоид Грут, которого Дизель озвучивает. Ну, отечественный дубляж. – Уходим.

– Нет, я с ней еще не поговорил, – скалится, и даже сквозь маску и очки видно, как он осматривает меня с ног до головы. – Она бабло заныкала. В кассе – копейки. Где все остальное?

– Больше ничего нет. Это все.

Мой голос дрожал, но это даже не сравнится с тем, что творилось внутри меня. Дико трясло, и я молилась, чтобы это поскорее закончилось. Пусть берут все, что захотят. Жизнь важнее денег. Хотелось кричать. Но что из этого выйдет? Грабитель испугается моего крика и захочет меня заткнуть. Нельзя.

– Это все, что есть, – как можно спокойнее повторяю я, смотря в одну точку на полу.

Закинув в пакет содержимое всей кассы, он уж было развернулся, но в этот момент дверь открылась и вернулся ничего не подозревающий Денис, который себе под нос насвистывал какую-то дурацкую мелодию.

– Стоять! – заорал тот другой, любитель послушать звон битого стекла. – Руки вперед, чтобы я их видел. Дернешься – зубы выбью.

Макеев не двинулся с места, а устремил свой взгляд на меня. Смотрел на лицо, на руки, на ноги. Немой вопрос: «Не тронули?». И я отрицательно мотаю головой.

–  К ней пошел, – приказывает один, в плечо толкая Дениса. – Ногами шевели, пока почки не отбили.

Макеев закрывает меня собой и поворачивает голову.

– А я ведь предлагал уйти.

– Ты сейчас хочешь об этом поговорить? – шиплю на него, хотя мне и стало спокойнее, когда он находиться рядом. Собой прикрыл. Мой герой.

– Я хочу тебя отвлечь. И не шипи на меня. Это страшнее, чем гангстеры-придурки в бабских очках.

– Прости.

– Ладно, прощаю. Я сегодня добрый.

Хотелось улыбнуться, но тут на нас снова обратили внимание. Вернее, на Дениса.

– Так, Ромео, часы снимай. Бумажник где?

– Какой еще бумажник? Мы в каком веке живем?

Через секунду Макеев попрощался с телефоном и часами.

– Кстати, – продолжил Денис, – совет хотите? Валите отсюда. Пока вы там обжимались, вон та бабка, которая через дорогу стоит, уже вызвала ментов.