— Шутник вы, однако! В отпуск! Donnerwetter! Вам бы так отдыхать, не к ночи будь сказано! И его психо-поле в любом случае необходимо изучить! Вдруг всё происходящее это только цветочки? — высокомерно заявил Алик, провожая взглядом очередную девушку, теперь уже брюнетку. — А когда «Ю» сведёт с ума наше правительство, будет уже поздно.

— Наше правительство давно умом не блещет, Алик! Оно это и не почувствует. И вы не можете закрывать человека в «ящик», исходя лишь из любопытства! Даже научного. Конституция…

— Да-а, Александр Петрович, испортила вас вольная жизнь, — перебив его, покачал головой Алик. — Какая ещё Конституция? Какие права? Забыли, где вы работаете? Мы с вами и закон, и конституция в одном флаконе! Да и не всё ли равно вашему Junge «Ю», где ему сидеть в позе лотоса?! В своей каморке — на коврике, или в лаборатории — на проводах. По-моему, разницу он даже и не заметит. Он же постоянно в какой-то нирване и ничего вокруг не замечает.

Александр Петрович с любопытством воззрился на него.

— Не замечает? — усмехнулся он. — А как же ваши агенты? Почему они исчезли? Самоликвидировались? И что, в том случае, если вам удастся вывезти «Ю» в виварий, будет с его родителями? — поинтересовался он. — Он, хоть и неудачный, но, всё же, их сын, а не казанская сирота. За мою жизнь я по приказу родины сделал немало не очень этичных поступков, но здесь, у себя дома, отвык от подобного.

— Там уже всё продумали, — указал Алик пальцем куда-то вверх, явно не имея в виду бога. — Им скажут, что этот шизанутый бездельник — meschugge der Faulenzer, включён в некую оздоровительную программу для инвалидов детства. И что он будет получать лечение в лучшем санатории страны, — усмехнулся Алик. — Якобы государство выделило квоту на лечение таких больных — die Kranken. И этот самый «Ю» попал в число счастливчиков. Ну, там, например, была открыта чудодейственная сыворотка, уникальная методика, чудесно вразумляющая этих meschugge аутистов. И бла-бла-бла! Для правдоподобия ещё десяток-другой подобных щизо-Kinder наберут и направят куда-нибудь в Сочи. Наш Junge там, в пальмах, случайно и затеряется. А на крайний случай мы уже нашли ему двойника-детдомовца. Он нормален, только вдруг память слегка потеряет. «Г» получат во владение полноценного и почти здорового юношу. Они будут счастливы!

— Вы уже и крайний случай предусмотрели? — нахмурился Александр Петрович. — Вот муд… рецы!

Да, подзабыл он за эти мирные годы немирные методы и основной принцип работы родной Конторы — лес рубят, щепки летят. Это когда из-за щепки и весь лес вокруг валят. И он никак не ожидал, что ради каких-то «Г» Контора разыграет столь крупномасштабную акцию. И даже выкинет кульбит с двойником. Хотя…  возможно, ставки столь велики, что даже Контора не поскупится. Кое-какие деревья уцелеют. А что это за ставки? Об этом он подумает потом. А то вон Алик и так смотрит филином. Будто правительственную ноту Риббентропу хочет зачитать.

— Ну что ж, — неохотно кивнул Александр Петрович, — вы неплохо всё продумали. Дело за малым — надо выманить этого… Junge в…  Сочи, — криво улыбнулся он.

— Я знал, что вы разумный человек, — сказал Алик, ответно и по-дипломатически широко улыбнувшись. — Не хотите что-нибудь ещё заказать? — радушно спросил он. — Тут неплохая кухня.

И, щёлкнув пальцами, затребовал у официанта ещё чашечку кофе. Ну, не жалеет парень своё сердце! Александр Петрович, отказавшись от ресторанных изысков, не спеша выпил ещё один безалкогольный коктейль.

Он ощущал себя в западне.

От него не отстанут, пока он не подаст им мальчика на блюдце с каёмкой. А имея у них в заложниках Машку, Александр Петрович не посмеет даже рыпнуться или выставить свои условия. Хотя он прекрасно мог бы немедленно закончить эту грязную историю, уйдя прямо сейчас — выходов целых два. Не считая запасного, главного. Граница — не преграда. И никакой блондинчик с замашками лорда-сибарита вместе со всеми Конторами мира его не остановят. Но он уже не один на белом свете — чёрт бы вас всех побрал! — ему есть что терять. И семья, которая недавно так радовала и умиляла его, вдруг повисла на его ногах неподъёмными пудовыми гирями. Но кто же знал, что его снова призовёт эта потрёпанная временем труба? А мальчишку жаль. Если Александр Петрович откажется, они, возможно, просто уничтожат его. Нет носителя аномального психо-поля, нет проблемы. Было уже такое, проходили. Этот мальчик…  феноменален. И уникален. Уж Александр Петрович-то разбирался в тонкой психологии и физиогномике. Да ещё эти стёртые в порошок агенты! Не говоря уж о психо-поле, накрывшем целую область. Хотя он почему-то думал, что ничего трагичного с агентами не случилось. Как и был уверен — если Юрий попадёт в руки эскулапов, он больше из них не вырвется. Мальчишка для них лишь объект «Ю» — мишень для экспериментов, а не живой человек. И не ребёнок. Хотя Александру Петровичу было почти всё равно, насколько необычен этот мальчик. Его способности — это его личное дело, никого не касающееся. Впрочем, лучше б они были обычными — целее был бы. И всё же в момент их контакта какая-то искра понимания или родства проскочила между матёрым суперагентом и мальчиком-аутистом. Он это чувствовал.

Что же он может сделать для него? Вернее — для них: для Юрия и Машки. Так, чтобы и Машка была цела, и Юрий не пострадал. М-да, задачка.

— Чего вы от меня конкретно хотите? — спросил он, наконец, у блондина. — Что я должен сделать? Связать его? Увезти? Договорится?

— Это на ваш выбор. Предложите свой вариант, мы на всё согласны, — сказал тот, отставляя пустую чашечку. — Думайте! Вы же агент, который ни разу не провалил задания. Справитесь и с этим. Не так ли?

— Дайте мне пару дней, — задумчиво сказал Александр Петрович. — И покажите видеозаписи о том, как исчезли эти агенты. Я должен знать, где тут подводные камни. И их, я чувствую, в этой истории немало.

— Schоn, — кивнул Алик. — Записи вам покажет ваш оператор. Я дам указание. Но вряд ли вы по ним что-то сможете понять. Нам, по крайней мере, это не удалось. Сплошная мистика. Есть лишь догадка, что кто-то действовал со стороны. Поскольку мальчишка и пальцем не пошевелил. Может ещё кто-то стёр людей без следа какой-то установкой, что ли. Тот же «И», например? Куда ein Sohn, туда и его Vater. Подумайте на эту тему.

— Уже подумал. Думаю, Vater «И» в этом вряд ли участвовал. У него ведь в руках всё время руль от его Kraftwagen, если вы заметили, — снова принялся ёрничать Александр Петрович, обозлённый ситуацией. — Это слегка мешает, не правда ли? Скорее, это die Mutti «О», она за своего ein Sohn «Ю» любого в порошок сотрёт.

— Встретимся через два дня, Александр Петрович. Здесь же и в то же время, — снова заледенев, приказал несостоявшийся лорд Альберт. Ему хотелось бы говорить с этим суперагентом на равных или даже свысока, но тот всё время сбивал его с нужного тона.

— Как знать, как знать, — продолжал посмеиваться Александр Петрович. — Может, раздвоившийся юный телепат «Ю» вместе с жестокой «О» сотрёт и меня?

Алик лишь окатил его холодным взглядом.

Знал бы он, что в этот момент видит Александра Петровича в последний раз, может, не так бы замораживался, спрятавшись за свой Нептун.

Как всегда, немного опередив сигнал зуммера, досточтимый профессор Натэн вошёл в аудиторию — опоздавшие тут же уселись по местам, делящиеся новостями замолкли на полуфразе. Наступила тишина.

— Приветствую вас на пути к знаниям! — сказал профессор. И выслушав ответные пожелания, объявил: — Тема нашей лекции: «Освоение дальних пределов космоса».

Как вы знаете, процесс познания мира, как и освоения космоса, не имеет пределов. Он ограничен лишь рамками нашего сознания и техническими возможностями. Вот об этих изученных пределах мы сегодня и поговорим. Надеюсь, вы мне в этом активно поможете — в пределах тех границах, которые были достигнуты вами в местном библио-архиве. А в конце лекции, как я и обещал, в рамках особого проекта «Итта-Протея-Земля», мы продолжим изучать последствия досрочного приёма цивилизаций в КС.