- Зря ты, учитель. Мои малиновые штаны - это еще что. Видел бы ты тут одного господинчика! Зовут Дурманом. Этакое имечко не каждый решится взять. Весь в зеленом, блестящий, что твоя ящерица. А разговаривает! Пищит, как комар! Нездешний, зуб даю.
- Зуб? Это какой? Который у тебя на шее? А что, пригодится, когда будем покупать Сапфире лошадь. Ведь мы тут не на всю жизнь.
Так, почти по-дружески цепляя друг друга, ученик и учитель добрались до избушки Орлеции, где их уже ждали вернувшиеся женщины и хороший обед. И все же, рассказ о незнакомце озадачил Аметисто. Он решил разгадать эту загадку.
Месяц жары - удивительное время в Тиндоре. Особенно в лесном краю. Время для Аметисто и Сапфиры как будто повисло. Иногда молодой женщине казалось, что они вернулись в самое начало их любви. Джегг болтался неизвестно где, но они не обращали на это внимания, веря, что c таким ловкачом ничего страшного не случится. Каждый день Аметисто начинал с раздумий: что же им делать дальше? И каждый вечер заканчивался усталостью от путешествий по лесным тропинкам и легкой и сладкой пустотой в голове. И каждый вечер он собирался, да так и откладывал на потом рассказ о том, что им с Джейраном пришлось пережить. И Сапфира ни о чем не рассказывала, будто боялась спугнуть что-то хрупкое, легкокрылое, словно бабочка, присевшая на ладонь. Маг тоже начал интересоваться травами, их свойствами, ведь штормовику лекарское ремесло не чуждо.
Как-то вечером Аметисто не без удивления заметил, что жена чем-то встревожена. Слово за слово - выяснилась вот что. Орлеция, избегавшая жениха, накануне случайно столкнулась с ним лицом к лицу на опустевшей улице. К изумлению девушки, Изюбриус не ограничился сухим приветствием. Он схватил ее за руку и принялся с жаром рассказывать очень странные вещи. Дескать, она - все та же гордячка, что и раньше, зато он теперь - уже не тот простой травник, каким был. Колдун Дурман научил его и еще нескольких парней и девушек превращаться в птиц и зверей. Изюбриус утверждал, что выпив волшебного зелья, целую ночь бегал оленем по лесам. Вид у него при этом был самый, что ни на есть больной. Красные глаза, трясущиеся руки. У Орлеции не хватило духу пойти к старейшинам и попросить совета.
"Опять этот Дурман, - подумал Аметисто. - А ведь я хотел разобраться с этой загадкой. Эх, все летние радости... Совсем отошел от настоящих дел". Он попросил Сапфиру потихоньку выведать у подруги, где живет Изюбриус, чтобы за ним проследить.
Несколько дней маг понапрасну просидел в ветвях огромного дерева, росшего возле хижины Изюбриуса. Ничего интересного не происходило. Родители, младший брат и он сам возвращались домой с заходом солнца и никуда после не выходили. "Вот досада, - недовольно ворчал про себя Аметисто, - сижу тут, а мог бы проводить время с Сапфирой. А то, когда возвращаюсь, она уже спит. Жалко будить". Одно было неплохо - во время этих засад маг умудрился изловить несколько летучих мышей и, тайком от супруги, жалевшей всякую живность, засушить их: "Хорошая добыча! Пригодится для заклинания ветра".
Во время сидения в засаде, чтобы не заснуть ненароком и не свалиться с дерева, маг предавался разнообразным размышлениям. А поразмышлять было о чем. Особенно его занимала природа тиндорской магии. Здесь не сушили морских гадов, не ловили мышей и лягушек, а магия текла мощным потоком, позволяя делать вещи, о которых даже самые сильные волшебники Катахеи могли только мечтать. "Откуда такая магическая эманация? Магия требует большого труда, попробуй-ка, напиши настоящий качественный свиток для заклинания. А зелья... Для них потребны такие редкостные ингредиенты, что хватает только для важных случаев. А тут... Просто так, для забавы, горят магические огни, как на той арене... А ведь могли и обойтись простыми свечами". И тут Аметисто вспомнил трагедию на представлении. Зачем тот маг сжег себя и столько совершенно случайных людей? Ответа не было. Молодой чародей уже жалел, что в бытность свою в магическом университете так погрузился в науку, что не замечал ничего вокруг и не предпринял стараний, чтобы разобраться в тиндорской политике: "Все упустил: и жену, и страну, и удачу. Хвала Триединству, что удалось найти Сапфиру живой и здоровой. А остальное приложится", - успокоил он себя.
И тут скрипнула калитка. В лунном свете показалась фигура Изюбриуса. Несколько раз оглянувшись, парень потрусил по тропинке к лесу. Маг на достойном расстоянии последовал за ним. Тропинка свернула, а преследуемый двинулся прямо, через густые кусты. Конечно, двигаться бесшумно он не мог, хоть и было ясно, что этот путь ему известен. И магу не составило особого труда следовать за ним. Кусты за Изюбриусом сомкнулись. Шорох раздвигаемых ветвей стих. Аметисто понял, что они достигли цели. Осторожно, стараясь не выдать себя ни одним звуком, маг выглянул на небольшую полянку. Если бы селяне не одевались в некрашеные холщовые одежды, он едва бы разглядел присутствующих в слабом лунном свете. Застывшие в ожидании фигуры. Ни шепота, ни движения. Оставалось ждать.
Вскоре прямо перед сидящими явилась светящаяся словно гнилушка, поджарая фигура. "Ага. Вот он. Ну что ж, посмотрим, что будет дальше", - в предвкушении Аметисто даже чуть больше нужного высунулся из кустов. Но поглощенные чем-то своим, собравшиеся ничего не заметили. Дальнейшее действо оказалось самым что ни на есть ожидаемым. Дурман вылил зелье из кожаной фляги в большую чашу и пустил по кругу: "А сам-то не пьет. Кто бы сомневался. Шарлатан, наверняка. Но посмотрим, что будет дальше". А дальше собравшиеся принялись вести себя самым дичайшим образом. Один взмахнул руками, словно крыльями и заклекотал по-орлиному, другой встал на четвереньки и завыл на луну. Третий, кажется Изюбриус, а может, кто-то другой, просто извивался, лежа на земле. "Ну вот. Я так и думал. В Катахее я слышал про грибы, от которых бывают такие видения, какие не привидятся и пьяному. Но пьяный-то проспится, а от такого "добра" человек надолго может потерять разум. Для чего бы это Дурману нужно? Хочет торговать таким ядом? Или..., - Аметисто пришел на ум особый жучок. Он поселялся в муравейниках, поил обитателей своими соками, и муравьи сходили с ума, а жучок преспокойно поедал их потомство. - Кто-то хочет извести лесной народ! Некогда разбираться, почему. Надо предупредить старосту".
Рано утром, когда все еще оставались дома, маг появился у старосты.
- Многомудрый старейшина! Я знаю, что мне не годится вмешиваться в ваши дела, но и смолчать не могу. Дурман затеял недоброе: он поит молодежь опасным зельем, обещая им превращения в зверей и птиц. Но никаких превращений нет. А есть временное безумие.
- И ты знаешь, кто пил это зелье?
- Всех не знаю. Но один из них - парень, по имени Изюбриус. Я следил за ним несколько вечеров, он и вывел меня на место.
