- Мои умения - не магия! Я не маг, а колдун. Это разные вещи! - пропищал незнакомец. - Я умею варить настои, которые дают особую силу, силу превращения в любое животное или птицу! Это очень полезное умение! Став соколом, ты, староста, смог бы облетать свои владения. Следить за тем, чтобы к вам не пришли враги. Ведь скоро будет война! А вы, молодые люди, смогли бы становиться на время оленями или волками, рыскать повсюду, все видеть и охранять ваше благословенное селение.
- Что ж, это важное искусство, - ответил староста. - Мы должны подумать, стоит ли оно того, что бы нарушить наши старинные правила.
- Вы ничего не нарушите, мое колдовство - совсем не то, что тиндорская магия. Я узнал его в дальних краях.
- Благодарим тебя, Дурман. Мы подумаем и скажем тебе, подходит ли нам твое умение. А пока можешь сесть у огня, послушать наши песни и быть нашим гостем, сколько пожелаешь.
Сапфире очень не понравился Дурман. Его писклявый голос так и резал уши. Она знала, что в Катахее маги Леса способны превращаться в других существ. Только не с помощью зелий, а исключительно благодаря особым заклинаниям, свитки с которыми они постоянно носили с собой. И обратное превращение давалось очень непросто, отнимало много сил. Быть птичкой тому, кто рожден человеком - нелегкое испытание даже для прирожденного мага. А тут предлагают делать это обычным людям. Но делиться своими сомнениями она не спешила даже с Орлецией. В этом мире она уже два раза впала в ошибку. И не хотела опрометчивыми словами принести вред себе или другим.
Старейшины не спешили. К чему торопиться. Пусть городской щеголь поживет здесь, посмотрит, да и разъяснит попонятнее, как работает его зелье, как долго выпивший будет пребывать в зверином или птичьем облике, какие силы для этого потребны. И так далее, и тому подобное. Они не боялись, что Дурман выведает их секреты. Какие еще секреты? Секрет один: многие травы растут только здесь. Их не вырастишь на грядке, не перенесешь в аптекарский уголок. Их беспокоило только одно: а не слишком ли много гостей на одно лето? Случалось, ни одного не приходило. А тут сразу двое. Женщина с опасным мечом, добытым в пещере демона, а теперь еще и этот дворянчик с писклявым голосишком. Но время покажет, кто людям Леса друг, а кто враг. Так бывало всегда. Торопиться надо, когда цветут травы, собрать их, пока они в силе. А гости пусть гостят. Старый закон гостеприимства.
Но не успели селяне привыкнуть к праздношатающемуся господину, как вечером прискакал один из дозорных с заставы Великой Богини. За ним не спеша ехали еще два всадника. Все, кто был свободен, выбежали на улицу, посмотреть на пришельцев.
- Девушки, - позвала мать Орлеции свою дочь и Сапфиру, занятых разбором трав, - идемте, там приехали новые гости! Городские, похоже. Право, нынче что-то их много. Не к добру, - простодушная женщина и не подумала, что последнее ее замечание может обидеть Сапфиру. Но легкий укол досады быстро рассеялся. "Новые гости. Двое... А вдруг...? - мелькнула мысль, и, оставив работу, воительница кинулась вслед за Орлецией на деревенскую улочку.
"Это они! Аметисто!" - Сапфира, не говоря ни слова, бросилась на шею мужу. Витиеватые фразы, которым ее учила бабушка Омела, так не слетели с ее губ. Но это было и не нужно. Аметисто прижал ее к себе. Они стояли на деревенской улице, не замечая ни зрителей вокруг, ни Джейрана, корчившего учителю преуморительные рожи, ни дурного поведения лошадей, которые умудрились начать жевать веточки вишен, свешивавшиеся из-за плетней, прямо с ягодами.
На кругу Аметисто был краток, сказал только, что он - маг из другой страны, представил своего ученика Джейрана и объяснил, что попал в Лесное селение, благодаря амулету поиска и счастлив встретиться здесь со своей женой.
- Ты можешь пользоваться нашим гостеприимством, сколько пожелаешь, - по традиции обнадежил староста.
Орлеция уступила супругам горницу. Здесь, в прохладе, наполненной запахом свежего сена, все оказалось иначе, чем когда-то в Уланде. Радость встречи, глубокая тишина.
- Стоило попасть сюда, чтобы увидеть тебя такой, - ласково прошептал маг, когда они, утомленные ласками, лежали рядом. В другой жизни Сапфира не преминула бы возразить:
- Это какой еще "такой"?
Но сегодня ее как будто подменили. Она ничего не сказала, только тихо улыбалась в темноте и осторожно погладила мужа по щеке жесткой, пахнущей травами ладонью.
Казалось, что они не уснут до рассвета. Но сон пришел неожиданно.
Встали рано, как только рассвело. Сапфира опять ушла с Орлецией, она уже считала, что должна хоть как-то помогать своей спасительнице. Аметисто, оставшись один, решил поискать ученика. Накануне вечером того устроили переночевать в баньке. Но там уже никого не оказалось. Не представляя, чем заняться, маг поначалу принялся бродить по деревне, затем отправился к чистым родникам, пытаясь понять, не найдется ли в здешних местах чего-нибудь полезного для его магии. Но родники были столь чисты и холодны, что там не нашлось даже завалящей лягушки. Солнце стояло в зените, когда он вернулся в селение, надеясь, что его жена с подругой тоже уже вернулись из своей вылазки. И вдруг услыхал такой знакомый, но страшно сердитый голос:
- Ай! Ты что дерешься?! Я ничего такого...
Из-за угла соседней избушки пулей вылетел Джейран, сердито потирая орлиный нос.
- Что случилось? И с чего это ты так вырядился? - удивленно спросил Аметисто, хотя сам уже отлично понял, что джегг влип в очередную переделку с женским полом. В самом деле, одет Джейран был на особинку: широченные малиновые шаровары, голый торс, блестящий амулет на цепочке в виде клыка хищного зверя.
- Ничего я не вырядился. В этом костюме я самым лучшим образом делал степной приворот в Йондерге. Даже девчонки из "Розы" не могли устоять. А тут! Простая деревенская девка и ...
- Что, по носу тебя щелкнула? - усмехнулся учитель, даже не подозревая, что это вовсе не ходячая фраза, а настоящее происшествие. - Бросай свои замашки. Тут не столица. И переоденься, а не то слепни заедят.
Джейран шмыгнул носом и живо перевел разговор на другое:
