Асана бухнулась вниз, в мусорную шахту, и пока тяжело падала, как мешок с картошкой, в голове возникло только одно слово.

— Лёрвус, — нараспев шепотом, соблюдая интонацию магического языка, произнесла она. И замерла. Перед лицом, на расстояния полуметра, тускло отсвечивал каменный пол, исщербленный, искрошившийся.

Это слово она прочла в одной гномьей книжице в те времена, когда искала и испытывала заклинания левитации. Ни одно не сработало. И это тоже. Но в голове единственное странное слово засело прочно. А заметка рядом с ним была странная, даже пугающая. «Используй только тогда, когда летишь к смерти».

Асана чуть выдохнула. Пошевелилась. Протянула руки и потрогала поверхность. С шумом выдохнула с облегчением, потеряла концентрацию, и упала на холодный пыльный пол.

Вот что означала эта приписка. И потому это слово-заклинание оказалось в книге с левитирующими заклинаниями. Полет к смерти — звучит жутко.

Асана лежала на холодном грязном полу и дрожала. Сил встать не было. Слишком она перенапряглась морально и физически. Слух вернулся, и сверху донеслись голоса. Асана, не думая, на инстинктах перекатилась подальше к стене, убираясь от такого коварного центра пола. И впрямь, мгновением позже точнехонько на то место, где она лежала, шлепнулся яркий факел, злобно рассыпая подальше фейерверк колких искр.

И осветил факел пустое место. Это сверху было видно. До ушей Асаны немедленно донесся дикий разгневанный вопль. Она поднялась, всем телом опираясь о стенку. Принцесса этого королевства совсем сумасшедшая. Вообще-то ее судить даже можно, ведь нападение на Асану можно расценить как покушение на убийство. И отправилась бы принцесса на рубиновые рудники в Рондские горы на пару лет. Там год за два идет, а то и за три.

Утешительно мечтая, Асана все так же по стенке двигалась прочь от опасного колодца. Защита Веро не сработала. Почему так? Асана даже обиделась на лагуру, видно, та совсем заспалась, даже свои обязанности не выполняет. Через несколько шагов пришлось Асане так же мысленно попросить прощения у своей питомицы. Принцесса и ее подручные не пользовались магией. Ни когда нападали сзади. Ни когда тащили и душили. Ни когда сбрасывали в шахту. Даже факел был вполне физический, тяжелый и горел ярким живым огнем.

Потому что они старались не оставлять своих магических следов. А защита Веро направлена именно на защиту от чужой магии. Потому и пострадала сейчас Асана.

Горло саднило. Руки, на которые она упала всем телом, болели. Но состояние потихоньку приходило в норму. Асана прошлась еще немного, и только потом сообразила оглядеться, куда и где она все же идет.

Похоже на каменные катакомбы, длинные коридоры, арочные своды. А эти еще и мусорные. Тут точно живут мусорники. Создания, что едят любой мусор. Они магические, выведены давным-давно каким-то ленивым магом, которому было лень убирать свой дом от мусора.

С тех пор мусорники прошли несколько мутаций, выросли в отдельную самоподдерживающуюся популяцию, и жили там, где находили пищу. Рядом с мусором, в общем. Слава всем богам, что маг изначально выставил ограничивающим условием не причинение вреда живым существам. То есть людей эти создания не трогали. Только скалились тихо, почти беззвучно, и уползали прочь при виде людей.

Асана мусорников толком никогда и не видела, только на картинках в книжках. Они все же жили большими семействами, и мусора для пропитания им было нужно много. Вот как здесь, в огромной Академии. Тут много мусора от сотен студентов и преподавателей. И весь он скидывался сюда, в подземные катакомбы, через мусорные шахты.

Асана остановилась, прислонившись спиной к стенке. В голове шумело, мешая думать. Она потерла глаза. Сумрак катакомб немного разбавляли светящиеся круги на полу. Как в тайных проходах, но эти были другие. Большие белые круги с широким ободком. Ободки и давали слабый рассеянный свет, который доставал только до середины стены. Потолок терялся во мраке. Асана все же подняла голову, чтобы рассмотреть, что там наверху, не кинется ли на нее что-нибудь. И тут же с шипением голову опустила. Шея болела, ушибленная голова тоже. Нужно лечение, иначе она отсюда так и не выберется. Жужжание мусорников утомляло и раздражало, они ползали в невидимой темноте, переговариваясь между собой.

Некстати вспомнилась работа. Гнетущее ощущение, что работу она прогуляла, усилило всеобщий кошмар ситуации.

Асана так и стекла по стенке вниз. Села. Снова потерла глаза. И принялась слепым тыком водить по вышитым цветам своего пояса-корсета. Нажала на несколько лепестков и узоров, и один за другим в ее поясной сумочке появлялись снадобья.

Она достала пузырьки и скинула их в подол своего платья. Потом принялась отпивать из них по глотку, тщательно отмеряя составы.

В голове утих шум, и резко прояснилось только после четвертого пузырька. Снадобья начали действовать. Асана сделала еще один глоток. Мышцы перестали дрожать, болеть, и вообще теперь она чувствовала себя как бегун, что может пробежать сто километров. Опасное снадобье, но выбора у нее нет. Девушка взяла еще одно зелье и полностью вылила его на рану на голове. На ней зашипело с болью. Но Асана только стиснула зубы и терпела. Эффект пройдет через минуту. И действительно, вскоре боль ушла, рана почти затянулась, шишки как и не было. И кожу головы приятно холодило послевкусие снадобья.

Зрение улучшилось, рана пропала, мышечная слабость прошла, гнев уступил место расчетливой практичности.

Асана легко поднялась с пола. Ей нужен выход. Она встала на середину коридора, белый круг засиял чуть ярче. Теперь она видела следы мусорников, их самих, и слышала их жужжание все отчетливей.

Мусорники оказались похожи на больших улиток без панцирей. Ползали, оставляя слегка влажный след. И издавали только один звук, похожий на жужжание мух или пчел. Эти звуки служили им для переговоров между особями. И когда семейство собиралось в одном месте, это напоминало очень большой рой пчел.

Теперь Асану этот рой окружал. Мусорники не сжимали ее в кольцо, вовсе нет. Напротив, они словно расступались перед ней, указывая дорогу. Побыстрей бы ушел человек, тогда можно без помех заняться остатками факела, что как раз остыл, таковы были их мысли.

Асана закрыла глаза, отстранившись от всего, и сделала несколько шагов вперед. Карта в голове высветилась неожиданно ярко и с еще большими подробностями, чем обычно. Асана увидела феноменально закрученную схему подземного лабиринта. И пришло понимание, что изначально он явно был не мусорным. Как и сам замок, в котором сейчас располагалась Академия, ранее предназначался для иных целей. Записать в блокноте- узнать прошлое замка Академии. Так как сам лабиринт был открытым для продвижения, Асана поискала на своей внутренней карте золотые линии, что соответствовало тайному ходу. И он действительно нашелся, хотя и располагался довольно далеко.

Да и путь домой действительно шел там, куда показывали мусорники, там, где они освободили ей путь. Асана открыла глаза, и пошла по своей карте.

Катакомбы были утомительно длинными и развилистыми. Тут пахло затхлостью и сыростью. Стены нарядно расчерчивала плесень разнообразных расцветок — от мшисто-серой, до серо-серебристой. Кое-где даже розовые длинные нити эстумлы попадались, ядовитые. А еще жутко-горькие. Асана как-то пила из них настой, когда сильно заболела.

Зато световые круги в этом лабиринте нарисованы везде, что давало хоть какую-то надежду на выход. Раз древние строители позаботились об освещении, значит, выход точно есть.

Но наверх не вел ни один ход, если судить по карте. И Асане пришлось топать почти час, поворачивая то налево, то направо, доверившись внутреннему компасу, чтобы добраться до невнятного тайного выхода.

И она бы точно не заметила едва видимую лестницу, скрытую в тени арки, из которой вели две развилки, если бы не шла к этому месту заранее и целенаправленно.

Поиски увенчались успехом. Лестница была найдена. Это место прочно скрывалось в тени, являясь небольшой нишей, в которой на высоте полуметра начинались перекладины. Железная водосточная лестница без перил, такие в колодцах обычно устанавливают.