Герцог нахмурился, Флесса дипломатично отвернулась, как бы случайно, сообразив, что упоминание отца не добавило правителю хорошего настроения. Слишком многое встало между пращуром и потомком. На мгновение остро захотелось спросить — правда ли, что молодой претендент убил старика собственноручно, не только освобождая корону, но и мстя за некую страшную обиду. Но, разумеется, Флесса мгновенно придушила неуместное желание.
— Поначалу я думал, она ищет в Малэрсиде новые знания, все так думали. Но со временем понял, что все ошибаются. Старуха не подбирала крохи полузабытых баек. Она скрывалась. Точнее — пережидала, надеясь, что пройдет время и о ней забудут.
— Кто забудет?
— Ее гильдия.
— Это она рассказала?
— Не сразу. Не все. Обмолвками, урывками. Мы с ней общались… долго. Она тосковала по прежней жизни, а у меня… — герцог мучительно скривился, будто переживая заново унижения молодости. — Не было друзей. Так сошлись два изгоя, которые стали часто разговаривать. Она привила мне вкус и любовь к чтению. Показала, как можно выписывать книги из Мильвесса, заказывать копии у переписчиков. Иногда она теряла осторожность и упоминала что-нибудь из прежней жизни. Так я понял, что в своих поисках волшебница нашла нечто очень, очень старое. Очень важное. И очень опасное. Поначалу она не поняла, с чем столкнулась, поделилась тайной с кем-то из своих. Затем осознала и бросила все, бежала на край света. Надеялась, что про нее забудут. Казалось, ее надежды сбылись, три года магичка тихо, незаметно прожила в Малэрсиде. Однако колдуны не забыли. Однажды за ней… пришли.
— Маги?
— Да. Они забрали ее. Больше о старухе никто не слышал. Вместе с магичкой исчезли все ее записи, в том числе и большая книга над которой работала старуха. Однако никто не знал, что я прочитал эту книгу.
— Прочитал? — не удержалась от возгласа Флесса. Больно уж не вязался львиный облик гордого правителя с образом юноши, читающего тайком секретные записи.
— Да. Я тайком изучал записи колдуньи… В нашем роду некогда были маги, я надеялся, что, быть может, сумею пробудить дар. Стану…
Он оборвал себя на полуслове.
— Сейчас, спустя десятилетия, вижу, как смешна была моя скрытность. Магичка наверняка все понимала и знала. Но старой волшебнице хотелось, чтобы труд ее жизни оценил хоть кто-то. Она позволяла мне считать себя хитрым и ловким. Поэтому, когда гильдейские маги забрали старуху и все ее записи, толика знаний осталась… здесь.
Герцог коснулся пальцем виска под короткой седой прядью волос.
— Что это было? — захваченная открывающимися тайнами Флесса увлеклась настолько, что позволила себе торопить отца, но старый правитель лишь снисходительно улыбнулся.
— Что это была за книга?
Герцог полуприкрыл глаза и помолчал, будто смотрел в прошлое, общался без слов с призраками.
— Летопись четырехсотлетней давности. История одного мага, его рабочие заметки, которые перемежались короткими сообщениями о жизни, событиях, расходах. Что-то среднее между наставлением для учеников, бухгалтерской книгой и дневником.
— Должно быть, та летопись очень ценна для магов. Часть их истории?
— Да. Но ее подлинная ценность заключалась в ином. Автор застал Бедствие, он воочию наблюдал крушение старого мира. Колдун видел и подробно записал, как на самом деле погибла великая Империя, что правила Ойкуменой полторы тысячи лет. Оригинал был утрачен давным-давно. С книги успели сделать несколько копий, однако и с ними время обошлось жестоко. Считалось, что завершающая часть эпического труда потеряна безвозвратно. Но собирательница сказаний добилась невозможного. Она восстановила отсутствующую часть, почти целиком. Поспешила разделить счастье удачливого исследователя с братьями и сестрами по цеху. Слишком поздно поняла, что в действительности имела несчастье узнать.
— И гильдия магов пришла за ней?
— Совершенно верно. И у них были на то причины. Давно умерший колдун не просто записывал все, что видел. Он доверил папирусу свои догадки насчет случившегося. Предположения. Теории. Очень обоснованные предположения, отвратительно правдоподобные теории.
Герцог широко открыл глаза, глянул на Флессу немигающим взглядом, словно испытывая готовность наследницы приобщиться к мрачным тайнам. Молодая женщина не опустила глаз.
— Я думаю, нет смысла подробно разъяснять, почему все сказанное здесь должно войти в твои уши, однако никогда не выйти из уст?
— Нет.
— Тогда слушай.
Герцог поправил свободный рукав мантии, запахнул одеяние, как будто сквозняк холодил старые кости.
— Я расскажу тебе сказку, которой уже четыре века пугают друг друга высшие маги. Страшную легенду, в которую они не хотели верить, но все равно боялись. Смертельно боялись. И которая, если ты не ошиблась…
Удолар Вартенслебен потер зябнущие ладони. Старому герцогу было холодно, несмотря на жарко натопленные очаги по всему дому, несмотря на одежду из самой тонкой и теплой шерсти от лучших овец Срединных Гор. Холод расползался от сердца, пробираясь по жилам до кончиков пальцев.
— Которая, возможно, правдива.
КОНЕЦ
