Моросящий дождь превратился в промозглый ливень, размывающий под ногами почву, пробирающий до костей. Избитого и униженного лорда Родерика потащили назад в темницу, а меня повели в замок. Я оборачивалась, пыталась вырваться, но наемники Дьявола держали крепко. Я не слышала, о чем Дерек говорил с моим отцом, почему помиловал его в последний момент, почему меня не заперли в тюрьме снова. По коридорам замка стражники привели меня в мою комнату и закрыли.

Я бросалась на дверь, колотила по крепкому деревянному полотну, умоляя выпустить меня и пустить к отцу, но все было тщетно. Устав от криков и слез, я измождено сползла по двери, прислонившись к ней спиной, и уселась на пол. Уронив лицо в ладони, я завыла от горя. Не знаю, как долго я просидела так, когда за спиной послышался лязг ключей, и дверь открылась. На пороге застыла Мэгги.

– Госпожа, – запричитала она, – что же вы госпожа! – служанка кинулась ко мне, пытаясь поднять. – Вставайте! Вставайте же леди Марисоль! Какая же вы холодная! – С помощью Мэгги я встала, а та продолжала меня обнимать и причитать надо мной. – Вы же заболеете так! Святые угодники! Я так молилась, чтобы с вами все было в порядке! – Затем она обернулась к кому-то за дверью и крикнула: – Заносите уже!

Слуги внесли в комнату большой чан с горячей водой, и миску с еще дымящимся варевом, от аромата которого сжался желудок. Мэгги усадила меня за стол, но от запаха еды меня едва не стошнило. Я отодвинула от себя миску и отвернулась. Несмотря на сильный голод, я поняла, что не смогу проглотить ни кусочка.

– Не могу… – прошептала я. – Генри больше нет… Отец в темнице… – я обхватила себя руками и снова расплакалась.

– О, госпожа! – Мэгги опустилась передо мной и обняла мои колени. – Умоляю вас, поешьте! Вы так нужны нам! Святые угодники! Вы вся мокрая! – воскликнула она. – Скорее, снимите ваше платье, госпожа!

Служанка помогла мне раздеться и помыться в горячей воде. Мои руки и ноги отказывались слушаться меня, все происходящее чудилось мне дурным сном. Мэгги так старательно мыла меня, с таким усердием растирала мое тело, что холод, казавшийся мне уже вечным, отступил. Она ополоснула меня и подала чистое платье.

– А теперь за стол, – произнесла Мэгги и я послушно села на отодвинутый стул.

Напрасно я думала, что не смогу проглотить ни кусочка. Схватив ложку и краюху хлеба, я торопливо начала поглощать мясное рагу. Я обжигалась, давилась, кашляла, но продолжала проталкивать в себя пищу. На краткий миг все случившееся сегодня отступило на задний план.

– Вот так-то лучше, госпожа – похвалила меня служанка, что вызвало во мне грустную улыбку. Она протянула мне чашу с горячим вином и специями. – Выпейте, чтобы не заболеть. – Я благодарно приняла ее и припала губами к ароматному напитку.

– Я больше не госпожа… – тихо сообщила ей.

– Как не госпожа?! – всплеснула руками женщина.

– В Олдкасле коронован принц Эдвард, и он лишил наш род титула и земель.

Служанка что-то говорила, возражала, убеждала, что я всегда останусь ей госпожой, но я уже не слушала ее. Перед глазами стояли события прошедшего утра: убитый с особой жестокостью брат, его изрубленное тело, лежащее в грязи, заточенный до самой смерти в темницу отец.

– Боже! Боже мой! – я не заметила, как начала раскачиваться, обхватив себя руками, слезы, не переставая, катились из глаз. Что теперь с нами будет? Что будет со мной?

– Госпожа, – я не сразу отреагировала на слова Мэгги, и та, осмелившись, легонько тронула меня за плечо. – Госпожа! – я вздрогнула, и, наконец, очнулась от своих мыслей. – Надо распорядиться насчет похорон. Никто кроме вас этого не сделает. Я слышала, что новый господин отказался хоронить господина Генри.

– Новый господин? – не поняла я.

– Да… – замялась служанка, – ну мы так называем этого Дерека Невилла или Дьявола.

– Отказался… хоронить… Генри… – от этого жестокого поступка перехватило дыхание, а сердце бухнуло куда-то вниз. Я бы упала, если бы не сидела. – Как можно? Как можно быть таким чудовищем?!

Я больше не слушала причитаний Мэгги. Вырвавшись из рук пытавшейся меня остановить служанки, я выскочила за дверь. Стоявший у двери стражник, явно не ожидавший от меня подобных действий, не успел схватить меня. Он кинулся за мной, когда я уже буквально слетела по лестнице. Я бросилась в рыцарский зал, надеясь застать там Дьявола. К счастью я не ошиблась, но стоило мне увидеть его, окруженного толпой наемников, как вся решимость испарилась.

– Простите, Ваше Сиятельство! – прогремел стражник сзади меня. – Я не успел ее поймать.

– Ваше Сиятельство? Ваше Сиятельство? – бормотала я. У меня в голове не укладывалось, как этот убийца может быть «Вашим Сиятельством».

Я тряслась, но упрямо шла вперед, а наемники расступались передо мной, и смыкались сзади, образуя нерушимую стену. Дьявол, как и я, успел переодеться. Он с интересом наблюдал за моим приближением. Кто-то из его прислужников заговорил, но Дерек поднял вверх руку, призывая того к молчанию.

– Слушаю вас, миледи? – он первым обратился ко мне.

Казалось, что язык намертво прилип к небу, я открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить ни слова. Слезы продолжали катиться по щекам, и я быстрым движением утерла их.

– Милорд? – я не знала, как обращаться к нему. Я хотела прокричать ему в лицо все, что думала о нем, что такому исчадию ада не место среди людей, но вместо этого, тихо сказала: – милорд…

– Да, миледи? – его левая бровь изогнулась, а вся его поза говорила о крайнем нетерпении.

– Я… Я прошу разрешения похоронить моего брата… – я вскинула голову, стараясь, смело смотреть ему в лицо.

– Нет, миледи, – отрезал Дерек и отвернулся. Меня потянули назад, но я не собиралась сдаваться.

– Умоляю! Будьте же вы человеком!!! – воскликнула я.

– Человеком? – тихо переспросил мужчина, резко развернувшись ко мне. И от его тихого тона в жилах застыла кровь. – Человеком? А была ли эта падаль, которую ты собралась хоронить, человеком?! Эта мразь, издевавшаяся над моей сестрой, была человеком?! Вы все, пошли вон! – скомандовал Дерек, и наемники поспешно начали покидать рыцарский зал. Когда за последним из них закрылись двери, он продолжил. – Это, – мужчина достал из нагрудного кармана жемчужные бусы, те самые, что он срезал с меня в ту ночь, и намотал на кулак как монашеские четки. Кто-то уже починил их. – Это было на Хлое. Эти бусы были вымазаны ее кровью. – Я нервно сглотнула, схватившись за горло, так остры были воспоминания о пережитом ужасе. Неужели все время я трепетно любила украшение, снятое с мертвой девушки? – Сначала был Генри, а потом остальные. Я слышал их смех и ее крики. Когда я смог подобраться к ней, все уже было кончено. В ту ночь я поклялся, что вырежу весь род Десмондов! Поэтому уходи, Марисоль! Не заставляй меня жалеть о том, что я нарушил свою клятву, оставив в живых тебя и отпрысков этого шакала!

– Умоляю! – прошептала я, в отчаянии опускаясь на колени и утирая слезы.

– Встань, Марисоль! – властно произнес Дерек, но я покачала головой. – Прекрати этот дешевый спектакль!

– Нет, умоляю… Я не верю, что Генри был способен на это…

– Он же сам сказал перед смертью!

– Человек что угодно скажет, даже оговорит себя, лишь бы остаться в живых! – пылко ответила я, не вставая с колен. – Даже если допустить, что он действительно был виновен, то вы уже отомстили ему. Прошу, позвольте отдать ему последние почести.

– Ты же росла в монастыре? – неожиданно спросил мужчина. – Должна знать Писание. Как там сказано: око за око, зуб за зуб?

– Мне отмщение и аз воздам, – процитировала я Писание. – Прости ближнему твоему обиду, и тогда по молитве твоей отпустятся грехи твои.

– Да я лучше в аду сгорю! – взревел Дерек и быстрыми шагами направился ко мне. Резко ухватив за плечо, он заставил меня подняться с колен. – Я здесь закон! – яростно зашипел он. Его глаза метали молнии, а лицо исказила гримаса ненависти. Не осознавая, что я делаю, я протянула к нему ладонь и коснулась изувеченной щеки.