— Расстегни брюки.

— Что ты собрался делать? — Майло тяжело дышал.

— Роды принимать! — Дастин помог другу расстегнуть брюки и снять их. Он уложил Майло, под голову подсунув сумку. — Прости меня, будет больно.

Дастин осторожно просунул руку, проход был достаточно раскрыт, потому что пальцы вошли в омегу свободно. Дастин не знал, какое на этой стадии должно быть раскрытие матки и как правильно это нащупать, но понимал, что ребенок больше ждать не будет. Майло сдавленно стонал, прикусив рукав кофты. В госпитале ему бы дали анестезию, чтобы облегчить боль, здесь же, в замкнутом пространстве лифта, был только успокаивающий голос Дастина, который сам держался изо всех сил, чтобы не потерять сознание.

— Ты чувствуешь схватки? — Дастин смотрел на то, как позеленел друг, давление, определенное по фитнес браслету росло, но пульс был в норме. — Дыши, Майло, дыши. Делай глубокий вдох вначале, а потом медленно выдыхай, расслабься. Я понимаю, это сложно, но у нас нет вариантов.

Прошло ещё около часа. Телефон Дастина, как и телефон Майло, почти разрядился. Омега выключил его. Кабина погрузилась в темноту.

— Дастин, — вдруг слабо проговорил Майло.

— Я здесь, — омега буквально подполз и сел рядом с другом, тот взял его за руку. Майло все ещё пытался дышать, чтобы облегчить боль.

— Спасибо, — почти прошептал Майло, а потом, спустя короткую паузу практически закричал. — Мне очень больно.

Дастин встрепенулся, он уже мог ориентироваться в темноте, но телефон всё-таки включил. Он снова обтер руки салфетками, единственным средством гигиены, и вновь проверил. Раскрытие явно было уже достаточно, чтобы ребенок мог родиться. Это пугало.

— Ты его чувствуешь? Ты чувствуешь движение? — спросил Дастин. Майло громко простонал в ответ. — Тебе надо его вытолкнуть. Когда почувствуешь потугу, вдыхай и медленно выдыхай. Вот так.

Руки Дастина были в крови, он это видел, а ещё в тусклом свете от экрана телефона он видел появившуюся головку будущего новорожденного. Голова закружилась, его затошнило. Он был трижды отцом, но рожать и принимать роды — две абсолютно разные вещи. Откашлявшись, Дастин скомандовал другу продолжать дышать. Майло больше не сдерживался, он кричал от боли и говорил, что ребенок разорвет его на две части.

Дастин не понял, как спустя буквально несколько минут на руках у него оказался ребенок, весь в крови и слизи. Он слабо закричал. И это радовало. Омега кое-как обтер новорожденного оставшимися салфетками и, сняв с себя пуловер, завернул в него мальчика. Тот имел странный синий оттенок, но все ещё плакал, тихо похрипывая. Дастин понимал, что это не нормально, но больше его беспокоил Майло, который закрыл глаза и почти не реагировал на слова Дастина.

— Нужно ещё напрячься, последний раз, прошу.

Перерезать пуповину было не чем. Майло нужно было ещё избавиться от последа, оставшегося внутри.

Дастин чувствовал, как по его щекам скатывались слезы. Он умолял Майло прийти в себя. Телефон вырубился окончательно и наступила полная темнота, ребенок на руках был жив, но слаб. Дастин сел напротив друга, прижимая его сына к себе, растирая его своей кофтой, в которую тот был завернут.

Когда свет в лифте загорелся, Дастин был в полном шоке. Пол, стены в некоторых местах, он сам, Майло и его сын — все было в крови. Местами кровь была уже засохшей и где-то свежей. Дастин прикрыл глаза, а кабина лифта двинулась наверх.

***

Дастин не понимал, как ему удалось добраться до дома. Конец сентября выдался холодным, а он был в джинсах и майке, весь вымазанный в крови. Останови его полицейские на дороге, проблем бы было много. Со стороны казалось, что омега едет с кровавой бойни.

Последнее, что он помнил из событий дня, это как стоял привалившись к стене у злосчастного лифта, совсем незаметный, он видел, как уносили ребенка, слышал, что уже в лифте начали реанимационные действия, пытаясь спасти Майло.

Потом откуда-то возник Джей, он тряс за плечи и даже пару раз дал пощечину омеге, чтобы привести в себя. Дастин молчал. На автопилоте он оттолкнул альфу и по лестнице пошел вниз.

Дома его встретил обеспокоенный Ник и, видя состояние и внешний вид омеги, попытался вызвать полицию. Тогда только Дастин очнулся.

— Не надо, Ник! Я постараюсь объяснить. Я никого не убил!

Засохшая кровь на его одежде, руках и лице говорила об обратном.

— Мой друг, Майло, помните? Он родил сегодня, — Дастин опустился на диван, все ещё находясь под пристальным взором немолодого омеги, брови того сошлись в одной точке, а глаза блестели от спектра чувств — от беспокойства до гнева.

— И что произошло? — строго спросил он.

— Мы застряли в лифте и он почувствовал, что началось, — Дастин вновь заплакал, ему было трудно говорить, перед глазами появилась картинка: ребенок весь в слизи и крови и Майло без сознания.

Ник перестал сверлить взглядом Дастина. Вышедшего из ванной Лэна, который, было, ринулся к отцу, но не успел увидеть всего ужаса, он проводил в комнату и вернулся к омеге.

— Мне пора уходить, за переработку платить не надо. Мальчишки в постелях, — Ник чувствовал, что поступает неправильно, что бросать человека в таком состоянии нельзя, но его ждали дома.

Ник ушел, а Дастин так и остался сидеть, глядя в одну точку перед собой. Где-то на краю сознания возникла мысль, что ему сейчас нужна помощь. Внутри все переворачивалось, сводило желудок, а голова начала раскалываться от медленно спадавшего напряжения. Но Дастину по-прежнему было страшно. Страшно, что он мог убить Майло или причинить вред его сыну.

========== Часть 15 ==========

Чейну и Джею было сложно объяснить Майло, почему Дастин, который был рядом в самый сложный и ответственный момент, теперь, когда жизни омеги и его сына ничего не угрожало, не приходил.

Дастин практически сразу отвёз детей свекру, ссылаясь на сложный график на работе и остался один, потому что боялся себя. Омега, пожираемый изнутри своими мрачными мыслями, замкнулся в себе, мало спал, почти не ел и старался не вступать ни в какие контакты, кроме рабочих. Он избегал встреч с Чейном в кафе. Прятался от него и не отвечал на звонки, не открывал, когда Чейн приезжал к нему домой. Но ещё больше омега боялся встречи с Джеем, который исправно приходил в кафе в его рабочее время, когда мог. Все это походило на паранойю. Каждый день, ложась в постель и закрывая глаза в надежде спокойно проспать до утра, Дастин видел одну и ту же картину: кровь, Майло, ребенок, и, как наяву, чувствовал запах смерти. Дастин не мог преодолеть ужас, он просыпался в холодном поту и кричал, громко и истошно, а потом шел в холодный душ и больше не мог уснуть. Он не знал, жив ли Майло и ребёнок, и боялся узнать правду.

Чтобы помочь себе, омега все чаще стал вечерами выпивать несколько бутылок пива, постепенно, это начало помогать ему расслабиться и уснуть. Утром он всегда был разбит и чувствовал головную боль, но зато во сне не видел друга и кровавые сцены.

Дастин задумался о том, что ему нужно уехать. Уехать подальше, чтобы не натыкаться на знакомые лица, чтобы начать все сначала. Дастин скучал по Дэнни. Парень звонил отцу. Он спрашивал, почему Лэн и Сэм теперь живут с дедом и говорил о том, что на Рождество приедет домой. Омега ждал этого. Когда была возможность, он приезжал к младшим сыновьям. Проводил с ними время. Лэн спрашивал, когда отец заберёт их домой, но Дастин не был уверен, что готов.

— Дастин, — бывший свекр омеги — Райан Смит, омега в возрасте, но выглядевший намного моложе своих лет, поймал того в коридоре. Дастин выходил из комнаты, где спали Дэн и Сэм. — Надо поговорить.

Они спустились на первый этаж. Дастин сел на диван в гостиной, а омега в кресло напротив.

— Ты пьешь? — Райан строго посмотрел на Дастина, заставив того отвести свой взгляд.

— Нет.

— Послушай, мальчик мой, ты знаешь, что я к тебе относился как к родному сыну, и сейчас готов помогать. Тебе нужна помощь специалистов.