Чейн успел заехать домой, чтобы переодеться, и звонил Норману уже из машины друга, уверенный, что тот его отпустит. Альфа всегда уступал и будет уступать. Норман был впечатлён предательством истинного своего омеги, поэтому позволял ему чуточку больше в отношениях, при этом безмерно доверяя. Норман знал, что обжегшийся Чейн не сможет предать его.

Бар, куда приехали омеги, был полон под завязку. Шум, алкоголь, альфы. К Чейну липли, чувствуя скорое приближение течки. Омега отшивал всех альф, что подсаживались к нему, в то время, как друзья не пренебрегали вниманием противоположного пола.

Чейну было хорошо, он уже выпил допустимую норму, сбросил напряжение на танцполе и собирался уходить, попрощавшись с расстроенными омегами, которые не желали отпускать друга.

— Мне правда пора, — Чейн обнял обоих и, забрав вещи, стал пробираться к выходу, попутно вызывая такси.

Внезапно омега явно почувствовал знакомый запах. Слишком сильный и слишком притягательный. Аромат, от которого почти десять лет назад ему сносило крышу. От которого сейчас повело. Чувствительные рецепторы улавливали каждую нотку естественного запаха истинного.

Тимоти. Он был где-то рядом. Чейн поспешил к выходу, но чья-то сильная рука притянула его к себе. Аромат истинного окутал Чейна, смешиваясь с его собственным в единое целое. Альфа обнимал сзади. Он уткнулся носом в волосы омеги и глубоко дышал.

Чейн не двигался. Сам наслаждался единением, которого не хватало с Норманом. А потом альфа рывком затянул омегу в туалет. Он толкнул Чейна в первую открытую кабинку и развернул его к себе лицом. Альфа жадно впился в губы омеги, кусая их. Чейн не сопротивлялся. Он чувствовал, что потек от одного только присутствия истинного рядом, поэтому не мог больше терпеть. Альфа, не отрываясь от губ, быстрыми нервными движениями стал расстёгивать джинсы омеги, а затем стянул их вместе с бельём. Оторвавшись от поцелуя, он посмотрел в затуманенные желанием глаза Чейна, нащупал рукой колом стоявший член омеги и хищно улыбнулся. Он развернул Чейна, нагнул, заставив его облокотиться руками о стену, широко расставить ноги, и резко вошёл, понимая, что омега готов полностью. Чейн вскрикнул и застонал в голос, запрокидывая голову на плечо альфы. Омега кончил первым, шумно и ярко, следом альфа. Чейн почувствовал, что тот собирается сцепиться.

— Нет, — вяло запротестовал омега, хрипло дыша, но было уже поздно.

========== Часть 2 ==========

Утро каждого дня вот уже неделю начиналось для Чейна с привычного ритуала, когда его выворачивало наизнанку, стоило только открыть глаза.

Прелести проведения начала течки с истинным, а затем продолжение длинной в два дня с Норманом сейчас били по физическому состоянию Чейна стокилограммовой кувалдой.

После встречи с Тимоти в клубе прошло больше трёх недель. Тогда Чейн на ватных ногах буквально приполз домой, закрылся в ванной комнате и безудержно рыдал под струями душа. Запахи смешались, а значит Норман не должен был что-либо заметить. Утром Чейн, дабы загладить свою вину, более глубокую и серьезную, нежели предполагал альфа, принес завтрак в постель и сногсшибательно отсосал Норману.

— Ты плачешь? — альфа напрягся, когда Чейн, проглотив остатки его спермы подполз к нему, лежавшему в подушках, и уткнулся в плечо. Норман обнял омегу, успокаивающе огладил по плечам. — Что-то случилось?

— Я люблю тебя, — твердил Чейн, как будто себе, а вовсе не Норману.

А теперь сильнейший токсикоз не давал ему покоя. Норман с опаской подходил к своему омеге, который почему-то в такие моменты становился противен. Альфа ругал себя за такие мысли, но Чейн в обнимку с сантехническим другом был неограничен.

— Все в порядке? — недоверчиво спросил Норман, когда абсолютно бледный Чейн появился на кухне.

— Относительно, — омега налил себе полный стакан воды и медленно выпил его, не оборачиваясь к альфе. Готовить он не мог, воротило от одного запаха, поэтому Норман уже неделю ел на завтрак что придётся и был этим явно не доволен.

— Может сделаешь тест? — альфа обратился к Чейну, по-прежнему стоявшему к нему спиной и сдерживающему очередной спазм. В желудке ничего, кроме только что выпитой воды, не было.

— Мне кажется, все и так ясно, — сдавленно произнес омега. Смысла делать тест уже не было. Да и сделал он его полторы недели назад. Две полоски поначалу крайне удивили омегу, а затем напугали.

С Норманом они детей не планировали, по крайней мере сам Чейн, несмотря на недавно отпразднованное тридцатилетие, об этом не думал, а альфа не заводил разговор о детях. Омега вновь отправился в ванную комнату. Норман потёр глаза и выдохнул. Они всегда предохранялись, а Чейн ещё и утверждал, что пьет противозачаточные, что же не сработало на этот раз?

Альфа встал из-за стола. Он направился в спальню, куда минутой ранее прошел его омега. Чейн звонил на работу, отпрашивался, ссылаясь на плохое самочувствие. Судя по всему, получив положительный ответ, омега лёг на постель, отвернувшись к окну и подтянул колени к животу.

— Тебе плохо? — Норман встал в дверях, не решаясь подойти ближе.

— Станет лучше. Иди, — глухо произнес Чейн. Говорить было тяжело.

— Тебе надо обратиться к врачу.

— Я знаю, — голос дрожал. Честно признаться, Чейн надеялся на поддержку альфы, но тот уже неделю шарахался от него, как от огня после утренних концертов. Днём Чейну становилось лучше.

Норман ушел, Чейн отчётливо слышал звук хлопнувшей двери и гулко выдохнул. Он не пил противозачаточные, потому что единственный альфа, с которым он обычно спал был готов чуть ли не два презерватива натянуть на свой член. Норман забавлял его этим, хоть никогда и не говорил, что против детей. В ту течку, как по волшебству, оба альфы не предохранялись. С Тимоти все было спонтанно, как во сне, а с Норманом они прокололись всего один разу, сразу на следующий день. Чейн был расстроен, а Норман слишком озабочен его печалью. Всего один раз и без сцепки, но кончил альфа точно в омегу. Чейн не знал, чей это ребенок, но с большей вероятностью залетел он от Тимоти.

Омега мучился от физического недомогания и от угрызения совести. Когда-то давно Тимоти изменил ему, бросил, а потом женился на другом омеге, который забеременел от него. Омега долго страдал, пока ему не встретился Норман, а теперь он его предал. Чейн понимал, что может причинить альфе такую же боль, но только если признается. Что будет, если оставить все, как есть? Пусть Норман думает, что это его ребенок, пусть заботится о них с Чейном и сам мучается от совести, что забыл надеть презерватив девять месяцев назад. А что тогда будет с Чейном? Жить постоянно в страхе, что правда вскроется. Что, если его сын будет копией истинного? Чейн не знал, что делать. Можно было поговорить с Тимоти. Объяснить и…. И на этом все! Альфа ему ничем не обязан. Им двигали чистые инстинкты, активированные тесным запахом истинного. Чейн взвыл от безысходности. Вновь замутило. Теперь он понял, почему во всех омежьих журналах писалось, что рожать лучше до двадцати пяти, пока есть силы и здоровье.

В голову Чейна полезли совсем отвратительные мысли. А что, если прервать все мучения одним махом — сделать аборт. Наврать Норману, что плохо ему было от неведомой фигни и все прошло после курса антибиотиков. Бред! Альфа не дурак и никогда не поверит в эту чушь.

К врачу омега всё-таки решил сходить. Чейн привел себя в порядок, убедился в том, что искать место, где проблеваться, не нужно будет, и вызвал такси.

Врач — омега средних лет — задавал много вопросов во время осмотра. Первая беременность, сильный токсикоз, общее самочувствие, хронические заболевания… С каждым вопросом Чейн начинал жалеть о том, что отбросил аборт в качестве реального решения проблемы. Мысли вероятно отразились на лице омеги.

— Вы не планировали этого ребенка, я правильно понимаю? — врач говорил спокойно и осторожно.

— Не очень, — признался Чейн, опуская глаза.

— Вы одиноки? У вас есть альфа? Если вы нуждаетесь в поддержке, у нас на стенде есть телефоны социальной и психологической помощи…