Дастину пришлось оставить друзей, сегодня у него было много работы, но он обещал встретиться с ними в один из выходных дней.

— Как у вас с Тимоти? — спросил Майло, когда они остались вдвоем. — Как совместная жизнь?

— Ты знаешь, у меня такое чувство, что мы и не расставались на десять лет. В те выходные впервые он привел своего сына, чтобы он познакомился со мной и младшим братом. Все не так плохо.

Чейн улыбался. Он впервые за много лет чувствовал себя счастливым, хоть и учился доверять своему истинному заново.

— Он тебе не делал никаких предложений?

— Мы не говорили об этом. Точно также, как и не обсуждали вопрос с тем, что у Мэтта пока остаётся моя фамилия в свидетельстве о рождении и прочерк в графе «отец-альфа». Нужно время привыкнуть.

— Ты не уверен, что Тим отец Мэттью? — Майло нахмурился.

— Тим сказал, что Норман показывал ему свой результат теста на отцовство. Он не отец. А я больше ни с кем не был, — Чейн пожал плечами. — Знаешь, мне сейчас так хорошо, что я не хочу ни о чем этом думать.

— Понимаю. — Майло замялся и устремил взгляд куда-то сквозь друга, туда, где Дастин широко улыбнулся вошедшему Марвину, который, по всей видимости, спросил у омеги, как идут дела в его кафе. — Чейн, а что ты чувствовал, когда узнал, что беременный? — неожиданно спросил Майло.

— Что я чувствовал? — переспросил Чейн. — Страх, а еще постоянную тошноту. — омега усмехнулся.

— Вот и я это теперь чувствую почти каждый день.

Майло поднялся с места и быстро, насколько это было возможно, прошел в сторону уборных.

========== Часть 14 ==========

Бесконечные споры о том, кто чью фамилию должен взять, выводили Майло из себя. А если учесть, что в свою беременность он превратился в монстра, словесные перепалки переходили в рукоприкладство. Причем доставалось альфе не слабо. И пусть омега потом раскаивался и плакал, зализывая синяки на теле Джея, становится Андерсоном он не собирался.

— Ты понимаешь, что это мое лицо, мой статус, фамильная принадлежность, как хочешь называй.

— А ты мой омега. Мой будущий муж! И это нормально, когда омега берет фамилию своего альфы.

— Наоборот по закону тоже нормально, — сдавленно произнес Майло.

— Что ты имеешь ввиду?

— Что ты мог бы стать Фицджеральдом.

— Чтобы меня все звали подкаблучником?

Джей расхаживал перед Майло в одних только брюках от своей рабочей экипировки.

— Ах так! Вот рожу и уеду от тебя в Миссури. И сына ты не увидишь!

— Ты что несёшь, Майло?!

Альфа окончательно перестал понимать, что происходит, почему его почти муж вновь начал этот неприятный разговор, когда они решили отложить его на потом, когда родится ребенок и почему, чёрт возьми, омега собрался в Миссури? От всего этого и многого другого всегда спокойный и рассудительный Джей сейчас хватался за голову. Мало того, что его милый и ласковый Майло превратился в чокнутую истеричку, так ещё и отказался выходить за него, пока не родит, мотивируя тем, что хочет нормальную свадьбу со свадебными костюмами, праздничным мероприятием и церемонией.

— Ты же понимаешь, что говоришь глупости? — с надеждой в глазах посмотрел Джей на своего омегу.

— Все не так, как я хотел! — Майло вновь расплакался. Альфа, закатив глаза, сел рядом с ним на постель и приобнял за плечи. Врач объяснял такие перепады настроения гормональным дисбалансом. Омега имел серьезные проблемы и беременность его от начала и до конца была под угрозой. Поэтому Джей терпел, как мог, надеясь на то, что родив, омега придет в норму и вернётся к своему прежнему состоянию.

— Ну, а у сына моего будет моя фамилия? — осторожно поинтересовался Джей.

Майло качнул головой, по щекам лились горькие слезы, как тогда, в машине. Джей вспомнил тот день снова и отмел все свое недовольство. Альфа любил Майло, любил, как никого ещё. Иногда даже закрадывалась мысль, а не истинные ли они, но омега говорил, что знаком со своим истинным и это не Джейсон. Альфа коснулся губами шеи, где была его метка, ее Майло согласился принять безоговорочно. Рукой Джей погладил небольшой живот омеги. Он уже любил ребенка внутри, он чувствовал его и это было потрясающе.

***

Майло не любил ходить на осмотры один, поэтому часто просил друзей побыть с ним, если Джей был на работе. Чаще всего помочь мог Дастин, работавший сменами и имевший относительно гибкий график.

— Как Дэнни? Скучает по дому? — Майло нажал кнопку вызова лифта и посмотрел на Дастина.

— Да, и я скучаю по нему. Но мы держимся, — ответил Дастин. Дэн поступил в военную школу и уже месяц жил и учился в корпусе с другими курсантами в дали от дома и отца. Бывший свекр упрекал Дастина за то, что тот избавился от старшего сына, чтобы ему было легче, но он не понимал, что на самом деле Дэн всегда был опорой для отца-омеги и помогал ему во всем.

— Я не представляю, как ты смог выносить и родить троих. Это же муки! Начиная от токсикоза, заканчивая болью в пояснице, отёками и дебильным настроением.

Двери лифта раскрылись и омеги вошли внутрь. Свет моргнул, но Майло быстрым движением нажал кнопку десятого этажа.

— Ты свою беременность осложняешь сам. Не скачут омеги на девятом месяце на работу и не высиживают по двенадцать часов там. Тем более, имея проблемы с гормонами и околоплодными водами, — Дастин строго посмотрел на Майло.

Лифт остановился.

— Черт! — выругался Майло. Он нажал на кнопку своего этажа вновь, но лифт не тронулся, а лишь замигал лампами. — Четвертый раз за неделю.

Свет вновь мигнул, а затем погас вовсе. Майло подсветил телефоном кнопки, и нажал ту, что отвечала за связь с внешним миром, в случае аварийной остановки. Реакции не последовало.

— На пошлой неделе электричество вырубилось почти на шесть часов. Были счастливчики, которые все это время сидели в лифте, — омега вздохнул, затягивая побольше воздуха. Он боялся замкнутого пространства, а с беременностью фобии обострились.

— Поэтому я предпочитаю жить в частном одноэтажном доме, где нет этих ужасных машин.

Дастин набирал номер службы спасения, но безуспешно.

— Ага, и добираться до работы больше часа, — съязвил Майло и вдруг болезненно простонал, почувствовав, как стремительно намокают брюки между ног.

— Что?

— Дастин, мне кажется, что начинается, — проговорил Майло, тяжело задышав.

— Нет! Майло, не сейчас! Только не сейчас, я тебя умоляю, — Дастин был в ужасе, но паниковать было нельзя. Он старался рассуждать рационально. Первые роды не происходят так быстро, потребуется как минимум восемь часов, если воды только отошли, то их успеют высвободить и довезти Майло до больницы. А ведь предупреждали этого упертого омегу, что надо поберечься. Доктор Мэттьюс буквально сегодня сказал Майло, что ему лучше заранее лечь на несколько недель в госпиталь, чтобы не родить «на ходу», а в запланированный ими срок.

Дастин не сразу смог связаться со спасательными службами, но ему это всё-таки удалось. Прошло больше часа, он чувствовал, что Майло устал. Схватки были сильнее и чаще, чем это должно быть обычно. А ещё Дастин чувствовал страх омеги и запах нерождённого ещё альфы.

— Мне плохо, что мне делать? — простонал Майло. Дастин осторожно посадил друга на пол, постелив свой плащ. Судя по небольшому животу, плод был маленьким, а значит это могло тоже способствовать ускорению родов. Майло крепко держал Дастина за руку, он прикрыл глаза и старался дышать, как ему говорил друг. Время шло.

— Мне больно, — вновь простонал Майло. Дастин боялся, жутко боялся. Не получалось дозвониться ни до кого, с кем он мог бы посоветоваться о состоянии беременного. А беременный по всем показателям собрался рожать прямо здесь.

— Я не врач, но тебе придется мне довериться.

Майло уже был готов на все.

Прошло почти три часа, а помощи никакой не было, в темноте и душном помещении было сложно ориентироваться. Дастин включил фонарик на своем телефоне. Вытащив начатую бутылку с водой из сумки Майло, он налил немного на руку и обтер лицо омеги. Затем салфетками обтер руки. Света от фонарика было много, но заряд батареи телефона стремительно таял.