Глеб вошёл в кабинет, сел за стол и включил компьютер. Нужно было заняться бумажной работой, от которой активно отлынивал Курбатский. Игнат зашёл следом и резко захлопнул за собой дверь, привлекая внимание Орлова.

— Решил увести чужого альфу? — прошипел омега Глебу.

— Пришел дать мне совет, как это лучше сделать? — не поднимая глаз от отчёта, который начал, совершенно спокойно произнес Глеб.

— Он был со мной ещё до того, как все случилось. Он просто не мог тебе сказать.

— Времени не хватало? — усмехнулся Орлов, памятуя, что два года назад они с Курбатским так же, как и сейчас, работали в тандеме.

— Я был беременным! — не успокаивался Игнат.

— И я, — Глеб наконец посмотрел на оппонента, который застыл, как каменный. — Тоже времени не хватало сказать. А потом все как-то так вышло, что и говорить не пришлось.

Лицо Игната покраснело, брови сошлись на переносице. Он тяжело дышал, как бык во время корриды.

— Не смей даже думать о Курбатском! — выпалил Игнат и резко развернулся, открывая дверь.

— Я постараюсь, — усмехнулся Орлов ему вслед.

========== Глава 3. Ошибка молодости ==========

Кости, которые нашли Орлов и Курбатский, принадлежали вовсе не убитому омеге, да и вообще не омеге. Глеб прочитал заключение, затем исподлобья глянул на стажёра, который стоял перед ним, и вновь опустил глаза в бумаги. На всех четырех найденных фотографиях выпотрошенные обезглавленные тела и надписи: Бирюлево, Бутово, Братеево, Балашиха. Единственное, что объединяло все четыре названия, — это начальная буква. Глеб вздохнул. Пока Курбатский завис в отделе криминалистики, ему придется оставаться наедине со стажёром. Парень оказался неплохим, трудолюбивым и очень хотел учиться. Он хорошо освоился всего за пару дней и даже смог подстроиться под абсолютно разных с точки зрения ведения дела Курбатского и Орлова. Глеб видел в нем общие с отцом черты. Генерал Константин Сергеевич Жульбицкий по всем документам имел только единственного сына — Тимофея, а в реальности Орлов не был уверен, что не имеет ещё братьев по отцу, просто ему посчастливилось пойти по той же стезе и работать в Следственном комитете, остальные могли и вовсе не знать о наличии высокопоставленного отца-альфы. Папа никогда не скрывал от Глеба, от кого родил сына, а сам Орлов особо не стремился встретиться с отцом, но судьба распорядилась иначе. Поначалу Жульбицкий воспринял в штыки внезапно всплывшего в его поле зрения сыночка, но тот ничего от него не хотел, не просил и даже, напротив, сторонился. Тогда альфа не был ещё генералом, но уже стремился им стать.

Когда Орлов попал в больницу, Жульбицкий помог, посодействовал, чтобы врачи Глеба вытащили с того света. Орлов несомненно остался благодарен, но их отношения на новый уровень не вышли, сблизиться не получилось, да и не нужно это было ни одному, ни другому. В глубине души, возможно, омега и хотел бы, чтобы родитель признал его, но уже было слишком поздно. Неактуально, как любил говорить ныне покойный отец-омега Глеба.

— Что-то не так? — Тимофей нахмурился. Орлов не заметил, как завис в своих мыслях, уставившись на стажёра.

— Нет, — Глеб отмер и откинулся на спинку стула. — Присядь. Поможешь мне.

Тимофей охотно сел за стол, рядом со столом Орлова, на котором стояла большая коробка с делами за последние несколько лет. Парень неуверенно взглянул на гору документов и, как показалось Глебу, нервно сглотнул.

— Как вы думаете, что значат эти фотографии? — робко спросил Тимофей, спустя некоторое время после получения задания от Орлова.

— Пока не знаю, но похоже на то, что кто-то специально оставляет нам подсказки.

Тимофей перебирал дела всех пропавших альф и омег в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти за последние пять лет. Сам Глеб продолжил внимательно изучать документы, которые принес стажёр, а потом уткнулся в монитор и, недолго думая, полез в сеть.

В одной из социальных сетей Орлов нашел похожие фотографии на те, что были подброшены к останкам Смирнова и неизвестного альфы, только менее откровенные и не такие рейтинговые. Группа с фотографиями была открытой, а вот страницы администраторов нет. Глеб написал одному из указанных контактов, но ответа пока не было. Орлов листал фотографии, он просматривал один альбом за другим, все они были подписаны определенным образом: дата, время, пол и цвет. Первый альбом датирован тридцать первым марта, а последний — четвертым мая. В одном из апрельских альбомов он наткнулся на фотографии погибшего Смирнова вместе с прыгнувшим с балкона альфой, оба были обнажены, омега стоял на коленях, руки связаны за спиной, альфа стоял в полный рост, свой половой орган он прикрывал одной рукой, а другой держал за волосы омегу. Глеб перелистнул фотографию. На следующей со Смирновым был уже другой альфа. Он обнимал омегу сзади, прикрывая ладонью его член, глаза омеги были завязаны. Под этой фотографией был комментарий. Глеб открыл его. Ничего информативного в тексте не содержалось, красное сердце и одно слово: «Охуенно». Ожидаемо, страница комментатора была закрыта, но на фотографии профиля Орлов смог рассмотреть того самого альфу. Щеглов Пётр. Последний раз альфа был в сети в конце апреля. Глеб отправил ссылку на его страницу ребятам из отдела, чтобы пробили данные парня. Результат пришел очень быстро. Адрес, по которому был зарегистрирован молодой человек, Глеба не удивил. Бирюлевская улица, Бирюлево.

— Хочешь реально мне помочь? — внезапно спросил Орлов, повернувшись к Тимофею. Тот забавно вздрогнул и посмотрел на него.

— Да, — воодушевился омега.

— Тогда поехали в Бирюлево!

— Михаил Александрович приказал, чтобы мы дождались… — начал было Тимофей, но Глеб его перебил.

— Мы с тобой отъедем не очень надолго. Проведаем ещё одного знакомого нашего убитого.

***

На двери нужного подъезда девятиэтажки висел целый список должников, напечатанный на двух листах А4. Орлов провел пальцем по номерам квартир в списке и нашел нужную. Долг составлял почти двести семьдесят тысяч. Отойдя чуть в сторону и выйдя из-под козырька подъезда, Орлов осмотрел окна на втором этаже, которые и принадлежали квартире Щеглова. Они были до безобразия грязными и занавешены шторами и тряпками. Омега закурил, все так же глядя на окна.

— Вы думаете, там кто-то живёт? — поинтересовался Тимофей, слегка откашлявшись, когда дым крепких сигарет Орлова окутал его.

— Возможно, но не факт, пойдём!

В этот момент из подъезда вышел омега, Тимофей придержал открывшуюся дверь, и они с Орловым вошли. Глеб предпочел подняться на лифте, а стажёра отправил пройтись пешком. Ничего примечательного Тимофей не увидел, кроме того, что между первым и вторым этажами жильцы подвесили самодельные полки, куда, как предположил парень, любой желающий мог поставить свои цветы.

Дверь, отделяющая тамбур от лестничной площадки, отсутствовала. Орлов и Тимофей позвонили в звонок нужной квартиры, но никто не открыл. Глеб осторожно подошёл к двери и дёрнул ручку, проверяя, но неожиданно она оказалась открытой. Орлов оглянулся на стажёра и кивнул ему, чтобы держался позади. Глеб щёлкнул предохранителем где-то у себя за пазухой, отчего Тимофей вздрогнул у него за спиной. Орлов вошёл первым. В нос ударил затхлый запах гнилья и пыли. В квартире царила темень, все межкомнатные двери были нараспашку. Глеб шел медленно, выставив вперёд пистолет. Так они осмотрели единственную, заваленную мусором и кучей грязного белья и одежды комнату, грязную кухню, ванную и туалет. Убедившись, что в квартире из живых существ только тараканы и, возможно, крысы, Орлов убрал пистолет. Следовало обыскать помещение, но его мутило от одного вида беспросветной грязи. Глеб поморщился и приложил ко рту платок.

К удивлению омег, электричество в квартире работало исправно, а вот целые лампочки в люстрах отсутствовали. Тимофей уверенно пробрался к окну на кухне и раздвинул шторы. Клубы пыли поднялись в воздух, омега зажал нос и начал чихать.

— Возьми, — Глеб протянул Тимофею прозрачные перчатки.