— Нет, — Глеб не отстранялся, не вырывал свои руки из теплых нежных рук Игната. — Но я не против, чтобы он увидел сына.

***

Глеб смотрел на то, как спит его сын на руках у Михаила. Маленький омега, обычно капризный, безропотно согласился на объятия незнакомого альфы, хотя у новорожденных инстинкты развиты сильнее, сильнее даже отцовского инстинкта Орлова. Серёженька, как ласково называл мальчика Иван, сначала принюхивался, морщился, но при этом очень быстро принял Михаила. Орлов даже позавидовал, что ему самому приходится по часу укачивать сына на руках, шикать и мычать невнятные колыбельные, а тут омежка в секунду был убаюкан только естественным запахом отца-альфы.

— Он такой хорошенький, — прошептал Курбатский.

— Да, только крикливый.

— Они все такие. Особенно омеги.

Михаил осторожно поцеловал спящего малыша в лоб.

— Тебе все также помогает муж Жульбицкого? — Михаил не хотел отпускать ребенка, понимая, что как только положит его в кроватку, Глеб выпроводит его за дверь.

— Да, мы скоро вернёмся в Архангельск.

— Почему? — Курбатский грустно взглянул сначала на Орлова, а затем на сына.

— Хочу начать жизнь с чистого листа, — Глеб улыбнулся.

— Вернёшься на службу? — насторожился Михаил.

— Да, — не без удовольствия ответил Орлов.

Он уже все решил, а Жульбицкий под натиском Ивана посодействовал тому, что Орлов совсем скоро вновь наденет форму и займётся своим любимым делом.