Игнат уже не спал. Он возился на кухне, пока их сын досыпал в детской. Спальни в доме Михаила больше не было. Была гостиная, которая на ночь трансформировалась в спальню, и комната, принадлежащая сыну. Михаил подошёл к Игнату, обнял его сзади и поцеловал в шею, туда, куда омегам обычно ставят метки, но Курбатский не торопился с этим. У него уже был помеченный омега.

— Доброе утро, — Игнат повернулся, ловя поцелуи Михаила, обнимая его. — Я приготовил завтрак. Ты сегодня вовремя вернёшься?

— Не знаю. Как получится.

Михаил вдохнул естественный запах Игната. Он был другим, нежели у Глеба, более нежным и лёгким. У их сына пока был такой же, но после трёх лет у Арсения начнет формироваться свой аромат.

— Ты вчера вернулся поздно, — Игнат попытался посмотреть в глаза альфе, но тот отвёл взгляд. — От тебя странно пахло.

Михаил тяжело вздохнул и отошёл от омеги, присаживаясь за стол.

— Я работаю вместе с Орловым, — быстро признался Курбатский, сглотнул и принялся перемешивать кофе и сахар, так и не залитые кипятком.

— Что?! — Игнат опешил и присел напротив. — С Орловым? Ты не мог отказаться?!

— Не мог. Лазарев приставил его ко мне, — альфа провел по волосам ладонью. Он старался не смотреть на Игната.

— Между вами уже что-то было? — Игнат посмотрел на своего альфу исподлобья.

— Нет, — соврал Михаил. — Не было. Просто подвёз его до дома. У нас сложное дело.

Игнат выдохнул, затем встал, чтобы налить воду в кружку Курбатского и положить ему завтрак. Больше он не сказал ни слова, а только подозрительно принюхивался.

Арсений проснулся, когда Михаилу нужно было уже уходить. Игнат взял мальчишку на руки и пошел провожать альфу. Михаил погладил сына по спине. Он любил его, Арсений был желанным ребенком.

— До вечера, — Курбатский попытался поцеловать Игната в щёку, но тот увернулся.

— Надеюсь, что следующие выходные мы проведем вместе, — проговорил Игнат и, не выдержав, сам поцеловал Михаила в гладковыбритую щеку.

Курбатский улыбнулся и погладил голову сына. На минуту ему захотелось позвонить Орлову, сказать, что никуда он не поедет, а останется с сыном и Игнатом, потому что любит их и свой законный выходной хочет провести с семьёй, а не тащиться в другой город с любовником в поисках свидетелей по, возможно, глухому делу. Любовником… Глеб ему не любовник. То, что произошло вчера, — чистой воды реакция на предтечное состояние омеги, которое тот задавил вместе со своим запахом специальными препаратами, но рядом с альфой, чья метка была на плече, гормоны взыграли сильнее.

Михаил все же уловил момент и поцеловал Игната в ответ.

— Я буду вовремя, — проговорил Курбатский и вышел.

***

Пока маршрутка наполнялась людьми, Орлов зашёл и вместо оплаты показал водителю свои документы. Тот немного растерялся и посмотрел по сторонам.

— Могу задать пару вопросов? — Орлов сел на сиденье рядом с водителем, а на другое рядом с собой усадил Курбатского. Альфа, сидевший за рулём, кивнул, к нему тут же присоединился ещё один, распределяющий поток пассажиров.

— Видели его? — Глеб достал фотографию убитого Смирнова и протянул ее водителю.

Альфа отрицательно замотал головой, оглядываясь на коллегу, который нахмурился и перевел взгляд с фотографии на Орлова.

— Я видел, — проговорил второй альфа с сильным акцентом. Он подошёл ближе к Глебу, забрав фотографию из рук водителя. — Он постоянно ездит вечерами до Балашихи и потом на первой маршрутке с утра обратно.

— Каждый день? — присоединился к разговору Курбатский.

— Ну, может, не каждый, — альфа задумался. Маршрутка тем временем заполнилась почти полностью.

— Не помните, на какой остановке он обычно выходил? — Орлов смотрел в глаза альфе. Тот понимал, что имеет дело не с рядовым опером.

— Он выходит на «Поле чудес», — вдруг раздался неуверенный голос позади Курбатского.

Худой парень посмотрел на фотографию в руках альфы.

— Вы его помните? — усомнился Глеб, просканировав парня. Он глубоко вдохнул его личный запах, определив, что перед ним альфа, и мысленно отметив, как неряшливо тот одет и его нездоровый цвет лица.

Парень нервно жевал губы и неуверенно смотрел на Орлова.

— Он часто ездил со мной вместе. Мы выходили на одной остановке, — ответил парень и, приложив карточку к терминалу, поспешил пройти в салон, чтобы избавиться от пристального взгляда Глеба.

— Спасибо, — произнес Орлов, забрал фотографию из рук мужчины и сам оплатил проезд за двоих. Он тихо шепнул Курбатскому, что парень — их клиент и надо быть начеку.

Водитель маршрутки пытался ехать по правилам, боясь каких-либо санкций со стороны необычных пассажиров. Но потом, заметив вполне одобряющий взгляд Орлова, когда виртуозно, но по обочине объехали весьма внушительную пробку, поехал, как и прежде. После въезда в Балашиху движение улучшилось. Новые микрорайоны сменяли друг друга, цветастые высотки и одноэтажные частные дома чередовались, передавая особый колорит подмосковного города.

— Остановите на «Поле чудес», — послышалось сзади после поворота на улицу Свердлова.

Орлов повернулся и приметил парня, который сидел неподвижно в конце маршрутки. Большая часть пассажиров вышла на повороте у шиномонтажа. Машина продолжила движение, несколько человек подошли ближе к выходу. Когда маршрутка остановилась, люди стали спешно покидать салон. Среди них были Глеб и Михаил, а вот странный альфа остался на своем месте и, когда проезжал мимо стоявших на остановке следователей, взволнованно посмотрел на них через забрызганное засохшей грязью окно. Машина отъехала. На другой стороне улицы перед Глебом и Михаилом предстал рыночный комплекс с огромной вывеской «Поле чудес».

— Пойдем, — Орлов взял Курбатского под руку и уверенно повел его по улице вдоль дороги.

— Даже не взглянешь на карту? — подколол омегу Михаил. Он прекрасно знал, что Орлов все заранее изучил.

— Зачем? Мне достаточно адреса. Свердлова, 33. Здесь недалеко. Пройдемся. Я думаю, что за это время наш новый знакомый тоже дойдет до своего дома.

Альфа и омега спокойно шли по дороге. Сегодня был первый солнечный день. Потеплело, но из-за того, что ночью шел дождь, на асфальте привычно раскинулись лужи.

— Ты уверен, что это был он? На той фотографии, которую нарыли наши ребята, мне кажется, совсем другой человек, — начал рассуждать Курбатский.

— Это он! Я уверен. Его поведение и его тревожный взгляд говорят сами за себя. Вот увидишь, — довольно ответил Орлов. У него все это расследование вызывало спортивный интерес.

Обогнув небольшое здание, где расположилось множество различных магазинов, начиная от сетевого классического «Дикси» и заканчивая мелкими лавочками с батарейками и ремонтными мастерскими, Глеб указал Михаилу на четырнадцатиэтажный панельный дом. Орлов повел Курбатского к детской площадке, где разлилось целое море из дождевой воды, в котором радостно топтался трехлетний ребенок, обутый в высокие резиновые сапоги розового цвета. Маленький омежка топал так, что брызги разлетались в разные стороны, попадали на одежду и лицо паренька. Его папаша гулял с коляской по дорожке за пределами площадки, пытаясь укачать орущего отпрыска.

— Зачем мы идём туда? — спросил Курбатский. Глеб по-прежнему держал его под руку. Михаил понял, что омеге просто было тяжело идти — старая травма не давала покоя.

— Подождем его, — Глеб дошел до свободной скамейки, которая не была затоплена, и присел с краю. Малыш, игравший неподалеку, внимательно посмотрел на него и на Курбатского, а затем побежал к отцу.

— Мы можем сделать это в подъезде. Да и потом, возможно, этого Иванцова вообще нет дома, а ты обознался! — констатировал Курбатский.

— Я не обознался! — рассерженно возразил Глеб.

— Если ты прав, то надо срочно поговорить с ним, потому что, судя по его поведению, ему есть что скрывать. Ну а если это так, то я бы на его месте не пошел домой.

— Он не преступник, — проговорил Орлов, закуривая. — Ну или очень неумелый преступник. Он будет ждать нас или повестку.