Второй слой – Лимбика. Лимбическое «Хочу» по Савельеву направлено на объект. Для этого мало просто реагировать на мир, нужно было научиться создавать и моделировать всё вокруг. Природа это сделала не из праздного интереса и не для торжества разума. Когда преимущество есть у всех – его нет ни у кого. Лимбика – это приспособление рептилий для лучшей охоты и защиты.

Важный момент в том, что про разум пока никто не говорит, сознание в общем понимании еще не возникло. Инстинкты также явились лишь продолжением и следствием системы внимания, млекопитающее на всё смотрит под призмой того, как это может быть полезно. На этом этапе для эволюции что угодно – это лишь инструмент по утолению инстинктов. Хотя уже была какая-никакая внутренняя сцена, чтоб пытаться анализировать и создавать модели.

Третий слой возник уже на основе рефлекторно-инстинктивной системы. Кора не рациональна априори, не является же она руководящим центром, а лишь «кандидатом на вместилище сознания».

Случайное, неизбежное для нашего вида стечение обстоятельств предрекло нашу активную социализацию и невиданную до сих пор пластичность мозга. Все прошлые слои при рождении довольно жёстко определяли паттерны поведения на всю оставшуюся жизнь.

Неокортекс – не чистый лист, эволюцией в нём заложено множество алгоритмов. Кора у человека развивалась вслед за потребностью в социализации, это можно увидеть и в морфологии мозга. Наша жизнь в группах давала преимущества. Если наш древний предок оставался один, то это, в большинстве случаев, равнялось смерти. До появления общин мы хищниками-то были чисто условно.

Но социализация – это просто красивое слово. Что она значит для человека? Чтоб эффективно взаимодействовать в группе, мало просто реагировать на внешние факторы или как-то их пытаться моделировать в голове. Мало же знать просто о том, что перед вами член общины. В обществе того времени не было языка, всё должно было помещаться в голове, человек должен был смоделировать каждого члена группы и выставить относительно них взаимосвязи с собой, определить свою роль. Это то, что делают все приматы.

Говоря об эволюции – мы разобрали теорию Триединого мозга.

Теперь у нас есть модель мозга, Разум ковался в эволюционном соперничестве. Клетки нервной системы – это клетки с умением без разумения.

Рептильный мозг – дал нам систему внимания, рефлекторную априори.

Лимбический мозг – позволил нам создавать интеллектуальные объекты.

Неокортекс – дал самосознание, через модель себя.

ВСЁ ЭТО ОКОЛОЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ,

ВСЁ ЭТО ПОМЕЩАЕТСЯ НА КОНЧИКЕ ИГЛЫ,

Но человек – существо немного посложней…

Находясь в гонке по переносу ДНК – наш вид пришёл в тупик.

Не поймите меня превратно.

Рассказ о генетике и системах внимания хорош во всех отношениях, но это всё околочеловеческое и это «попахивает» материализмом в крайней его степени. Хорошо, но другая крайность, что это опошленное понятие личности, что это и сокровищница мыслей, что это и кладезь чувственных переживаний, что это вместилище души и так далее.

Модель мозга, которую мы создали в прошлой главе, не раскрывает всю сложность нашего мышления в XXI веке. Я не фанат социальных наук, но в следующих двух главах нам придётся в них погружаться и быстро выныривать, чтоб найти здравый смысл.

Я, помнится, обещал совмещать несовместимое.

Как на нас влияет культура?

Какая роль индивидуальной среды?

Генетика и Среда – это популярные темы, они часто идут вместе, вас этим не удивить. Но социальные науки – это «иной зверь», это совершенно другой уровень понимания.

У нас много предубеждений насчёт них, не правда ли?

Мы уберём каждое из них, мы добавим конкретики с других областей наук.

Я, вы, каждый из людей – социальное животное,

А ЧТО ЭТО НА САМОМ ДЕЛЕ ЗНАЧИТ?

Эволюционный тупик – глава про то, что эволюция на человека разумного перестала действовать традиционным образом. Каждый из нас ощущает, что с естественным отбором что-то неладно, мы редко можем найти этому объяснение.

Мы, кажется, остановились на временном промежутке, когда мы уже стали прямоходящими и конкурировали с другими человекоподобными обезьянами… Пора продолжить путешествие…

Время неожиданного вопроса:

«Играли ли вы с собакой в мяч или кидали ли ей палку?».

Кидаете предмет, ваш верный друг его приносит из раза в раз. Но потом случается нечто – пёс отвлёкся и не видит куда полетел предмет. Его взгляд кричит: «ПОМОГИ». Вы ему показываете пальцем, вас понял бы любой другой человек. А что он? Собака просто смотрит на палец, она понимает кто вы, но в голове у животного нет такой сложной концепции невидимой линии показывающей на предмет.

Несомненно, вас бы понял человекообразный примат. Наши предки могли справиться с этой простой задачей, но до человеческого мышления мы дошли не сразу.

Что этому способствовало в далёком прошлом?

Вам никто в точности не расскажет, что на самом деле произошло. Историки гордо произносят это, как: КОГНИТИВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ.

70 тысяч лет назад люди себя стали неординарно вести61, дальше обычного выбираться от своих владений. Когнитивная революция началась, когда мы стали передавать опыт из уст в уста, когда мы стали сочинять сказания и вырисовывать их на скалах, когда человек стал раскрывать свой творческий потенциал, когда человек усложнил свой язык и улучшил коммуникативные навыки. Этих КОГДА много, так же много, как и вопросов.

Мы даже среди возможных предков не были самыми сильными или умными. Есть предположение, что лидерство сапиенсов явилось следствием освобождения пространства мышления, которое можно было направить куда угодно. Поясню. Язык стал хорошим подспорьем к освобождению интеллектуальных ресурсов, еще от млекопитающих нам досталась рефлекторно-инстинктивная (направленная на объект) система внимания, после же – этот интеллектуальный объект был «сородичем», а еще точнее им были ваши с ним отношения.

Многие лингвисты то, что мы относили к системе внимания примата, обобщают в инстинкт сотрудничества и высказывают мнение, что язык – неизбежное следствие. Эволюционное происхождение языка – загадка, есть лишь гипотезы. К примеру, в книге «Не геном единым» Ричерсона и Бойда предполагается, что наука утыкается в провал длиной в миллионы лет, что наука не обладает достаточным количеством нейроанатомических деталей, что речь у гомидов62, скорее всего, существовала на протяжении пары миллионов лет до наших предков. Многие приматы обладают примитивным общением, которое больше походит на ментальный рудимент63. Для нашего же вида язык со временем стал не просто забавным трюком, он превратился в обязательный навык.

Предки в голове держали уйму информации о социальной группе и как только усовершенствовался язык – мы высвободили потенциал. На человека скорее оказывалось селективное давление64 к физиологическим особенностям в пользу усвоения и использования языка, то есть эволюционный отбор в большей степени зависел от потенциала к новому навыку. Эту параллель легко отследить, усложняется язык и мы становимся крайне творческими обезьянами.

Совпадение? Не думаю.

Как эволюционировал мозг, как мы прошли ту точку невозврата? Некоторые данные говорят, что у неандертальца был больше мозг, он был физически сильней, почему тогда не он взял первенство? Был ли геноцид или была кооперация, ведь у нас есть общие гены с неандертальцами? Что было первым, язык или мышление?