— Девонька, — Обратился он ко мне. — Уже сутки как не ели, будь ласка, накорми.

— Сидайте. — Только и сказал я, а потом услал Игорька за водой к родничку. Ему правда надо было еще и котелки наскоро ополоснуть, ну да из под чая котелок считай чистый, да и из под каши быстро ополоснет. Если котелок изнутри не подгоревший, то почистить его минутное дело. Пока заново готовился завтрак для оголодавших танкистов, я вел с ними разговор.

— И откуда же вы болезные топаете? — Поинтересовался я у них.

— Да от самого Белостока считай, пожгли нас, вот из трех экипажей всего четыре человека уцелело, два механика, заряжающий и я.

— А вы кто по специальности будете? — Спросил я его в уважительной форме, все же мне на вид всего лет двадцать, а танкисту за тридцатник, видимо что кадровый. Вот только непонятно почему он до сих пор младший сержант, если и не старшиной должен быть, то всяко уж сержантом точно или старшим сержантом.

— Командир танка я.

Понятно, заодно и наводчик, так как приходится совмещать две эти должности. Это только в КВ, да в поздних тридцатьчетверках, которые после 44-го года стали выпускать командир танка только командует, про Т-28 и Т-35 я не говорю, мало их да и потеряют их наши мгновенно.

— Дальше что думаете делать?

— Да что делать? К своим ясно дело пробиваться.

— Немцев много сожгли?

— Нет, всего два танка и несколько машин с бронетранспортерами.

— Понятно, наверно в лихих атаках лоб в лоб?

— Да, а ты имеешь что-то против этого?

— Разумеется, в такие атаки можно идти только на Т-34 и КВ и имея авиаприкрытие или на худой конец мобильное ПВО.

— Что мобильное? — Не понял меня Филиппов.

— ПВО говорю мобильное, Противо Воздушная Оборона, зенитки мобильные, которые в ваших порядках идти могут и с ходу по противнику огонь открыть. А мы за один день боев тринадцать танков уничтожили и два бронетранспортера с шестью мотоциклами.

— Это как же у вас получилось? — Неподдельно удивился Филиппов.

— Да ни чего особо сложного тут нет, сначала бронетранспортеры с мотоциклами расстреляли, они гады за нашими санитарными машинами гнались. Потом пехоте помогли, с места немцев расстреливали и на рожон не перли, вот и врага уничтожили и сами целы.

— Так на таком монстре это легко сделать можно.

— Его тоже подбить можно, особенно если ты один, а противника много. Ходовую разбить, а потом авиацией или артиллерий добить или даже если подобраться вплотную, то бутылками с горючей смесью сжечь можно. Тут главное дело надо с головой дружить и дуром на немца не переть.

— Девонька, а что ты со вторым танком думаешь делать, экипаж у тебя только на один танк, а их два?

— Пока тут в лесу припрячу, потом экипаж ему найду, пацанов, кому уже по 16–17 лет много, они воевать хотят, а их не пускают, а им такую возможность дам.

— А нас ты в свой расчет не берешь? Мы ведь тоже танкисты, причем кадровые!

— А вы согласитесь мне подчиняться? Я ведь вообще в армии не состою, доброволец на птичьих правах, вон у меня намедни этот танк уже раз отобрали на этом основании. Подкатил такой бравый капитан, заявил мне, что я дескать в армии не состою, а потому он мой танк себе забирает.

— И что? — С неподдельным интересом спросил меня Филиппов.

— А ничего, забрал он мой танк, только личное оружие и отстояли, только далеко он на нем не уехал, вон там на дороге видели несколько сожженных танков и машин?

— Видели.

— Вот и мой КВ там стоял с перебитой гусеницей, бросили они его и дальше драпанули, а там работы всего было на час.

Филиппов задумался, ему нравилась эта необычная девчонка и не только своей молодостью и красотой, но и отношением к делу. Он, кадровый танкист, бывший старшина, разжаловали его в рядовые год назад, когда он поцапался с новым политруком. Тот, крыса позорная, когда пришел в роту, стал свои махинации крутить и ротное имущество на лево пускать и не скажи ему ничего против. На словах он самый ярый коммунист, а втихаря тырил всё что можно, вот и не выдержал под конец Филиппов, только его самого в итоге и разжаловали, только месяц назад снова младшим сержантом стал. Вспомнил он и свой последний бой, когда они прорывались из немецкого окружения. Лихо выскочив из леса, наши танки устремились в атаку на немцев и тут сразу же в начале боя БТ Филиппова сначала поймал снаряд в борт. Который вывел из строя двигатель и танк встал, да вдобавок к этому ещё и загорелся, а почти сразу после этого еще один снаряд прилетел ему в башню, пробив её и убив при этом заряжающего. Слегка контуженный Филиппов вылез из загоревшегося танка, рядом вылетел из своего люка механик-водитель. Потом к ним присоединились еще два товарища, оба единственные, кто уцелел из всего своего экипажа, еще один механик-водитель и заряжающий. Глядя, как нагло движутся вперед немцы, а он бессилен что либо сделать, Филиппов только молча сжимал свои кулаки. Может это и есть его шанс, эта странная и необычная девчонка, которая сам ремонтирует тяжелые танки, и судя по всему знает как надо воевать. В любом случае лучше пробиваться к своим на грозной и мощной машине, чем пробираться без оружия и шарахаясь от каждого звука. В конце концов, уйти он сможет всегда, если ему что-то не понравится.

— Я согласен. — Просто ответил Филиппов после небольшой паузы.

Я был несколько ошарашен ответом сержанта, что бы он, тертый калач, сверхсрочник отрубивший в легендарной и непобедимой порядка десяти лет так просто решил перейти в моё подчинение? Похоже в Африке слоны подохли, зато решается моя главная головная боль, что делать со вторым танком. Найти для него экипаж еще та задачка была, можно конечно было, как я сержанту и сказал молодежь в него посадить, только ведь не каждый подойдет, это мне с моими ребятами повезло. Пускай и не танкисты были, но по крайней мере представление об своих специальностях имели и какой ни какой, а опыт. А подойди я с таким предложением к любому окруженцу? Так он меня пошлет куда подальше, во-первых, я для него баба, а во-вторых даже не военнослужащая, так что и говорить не о чем. Теперь надо только еще одного человека в экипаж к сержанту найти, причем наводчика, единственное что радовало, так это то, что есть запасной мехвод, без радиста-пулеметчика как ни будь повоюем, не пропадем, тут почти любого можно взять, а если еще что стоящее по пути попадется? В нашем положение любому ништяку будешь рад. Танкисты быстро изучили КВ и мы тронулись в путь. Через час увидели идущих по дороге наших бойцов, семь человек, на всех только две винтовки. Увидев нас. Они вначале было бросились в поле, но разглядев, что это не немецкие танки, а наши вернулись назад и замахали нам руками. Остановившись возле них увидел в их петлицах перекрещенные пушки, артиллеристы, похоже бог меня сегодня любит. Два наводчика, три заряжающих, водитель и боец из хозвзвода. Вот считай и полный экипаж для второго КВ, заодно еще один водитель есть и наводчик, да и заряжающие тоже пригодятся. Вскоре на дороге показалась наша очередная разбомбленная колонна, мое внимание привлекло разбитое орудие, 76-ти миллиметровая полковушка УСВ, вернее не она сама, а тащивший её раньше бронированный тягач Комсомолец. Быстрый осмотр показал, что тягач цел, видимо при бомбежке экипаж с него слинял, а после попадания в орудие бомбы его посчитали поврежденным и бросили, а мне он пригодится. Как раз посадил на него оставшихся артиллеристов, а потом глядишь и прицеп для него достану. К полудню мы въехали в небольшой городок, остановились на его окраине и стали осматривать окрестности. Наших войск в нём не осталось, от слова совсем, кроме трёх милиционеров и десятка молодых парней из комсомольского истребительного отряда. Оказалось, что наши части ещё вчера ушли, я предупредил, что мы тоже стоять тут насмерть не будем, пустим немцам кровь и уйдём. Я отнюдь не горел желанием пасть смертью храбрых в заштатном городке, задержав ненадолго противника ценой собственной жизни. Моя задача не самому пасть смертью храбрых за свою страну, а заставить это сделать немцев.