– Саш, не делай из мухи слона! Мы же по-прежнему будем друзьями, просто за разными партами.

– Но зачем вам это? Вы же все равно не сможете миловаться-целоваться на уроках!

– Саш, вот скажи, если бы Ревков учился в нашем классе, неужели бы ты к нему не пересела? – Антон смотрел на меня исподлобья.

– Я… Я не знаю…

– А я знаю. Так что давай без обид, – голос Булаткина звучал решительно.

Я молча развела руками и села напротив него.

– И когда ты пересядешь? – спросила я.

– Вообще-то я хотел попросить тебя пересесть к Лене Сальниковой.

– А почему это я должна уходить со своего места?! Ведь это ты хочешь сидеть с Князевой!

– У Зарины просто зрение не очень, так что ей на второй парте было бы лучше, чем на третей.

Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

– Да идите вы к черту! Ты и твоя Князева! Я со своей парты никуда не уйду! – уперлась я, скрестив руки на груди.

– Ну, спасибо за понимание, подруга, – невесело усмехнулся Антон.

Он выглядел разочарованным. Опустил глаза и легонько покачал головой. Но в ту секунду мне было плевать на его недовольство. Я чувствовала себя уязвленной, обиженной, преданной. Тихий голос здравого смысла подсказывал, что я веду себя по-детски, но мне никак не удавалось совладать с обуревавшими меня эмоциями.

Антон не стал пить чай. Молча поднялся и, кинув на прощанье сухое "пока", ушел.

Я была так возмущена произошедшим, что тут же начала названивать Аде, чтобы пожаловаться на поведение Булаткина. Мне хотелось услышать, что я хорошая, а он плохой. Что я права, а он нет.

Но, к сожалению, подруга на звонок не ответила. Я набрала ее еще несколько раз, и, вспомнив, что она сейчас у репетитора, стала думать, с кем я еще могу обсудить произошедшее.

Мой выбор пал на Ревкова. Тот взял трубку с первого раза, и я, убедившись, что он готов меня выслушать, принялась в красках расписывать эгоистичный поступок Антона.

– Знаешь, когда я начала встречаться с тобой, а Ада с Максом, мы не вычеркнули Булаткина из своей жизни. Мы оставались хорошими подругами для него. А он… – я перевела дыхание. – Он просто помешался на своей Зарине!

– Саш, вы с Адой стали встречаться с парнями, а Антон – с девушкой. В этом заключается большая разница. Парни не претендуют на личное пространство своей избранницы, а вот у женщин все по-другому. Эта Зарина заполняет собой все его время. У нее есть такая возможность и желание. А он, как видно, совсем не против.

– Подкаблучник! Нельзя забывать про друзей из-за девушки! – не унималась я.

– Саш, ну смотри, с ней Булаткину светит секс, с вами – только пустая болтовня о нем. Как ты думаешь, кого он выберет?

– Но секс – это не самое важное в жизни! – воскликнула я.

– Сколько Антону? Семнадцать-восемнадцать? Поверь, в его возрасте секс – это самое важное, – рассмеялся Влад.

– М-да… От разговора с тобой ничуть не легче, – кисло заметила я.

– Легче тебе должно стать не от разговора со мной, а от осознания того, что твой друг счастлив. Не будь эгоисткой, Златовласка, – с легким укором сказал Влад.

Я вздохнула и перевела тему разговора, хотя сама вплоть до самого вечера думала о неприятной ссоре с лучшим другом.

Антон действительно пересел к Зарине, а мне пришлось соседствовать с Леной Сальниковой. Грузной, повернутой на учебе отличницей с крайне неразвитым чувством юмора. По сравнению с Леной даже мой сосед с пятого этажа, рассказывающий одну и ту же шутку про Вовочку на протяжение последних одиннадцати лет, казался мне топовым стендап-комиком.

После Булаткина сидеть с Сальниковой было невыносимо скучно. Она наотрез отказывалась общаться во время уроков и злобно шикала на меня каждый раз, когда я к ней обращалась.

Зарина же выглядела как никогда довольной. Еще бы, заполучила Булаткина в свое полное распоряжение! Как они только не надоедают друг другу? В школе вместе, после школы вместе, еще и перед сном скорее всего по телефону треплются!

Ада в нашем с Булаткиным конфликте была полностью на моей стороне. Она так рассердилась на Антона, будто это ее, а не меня он бросил ради Зарины. Я имела неосторожность поведать о случившемся на перемене перед уроком истории, и в итоге подруга все занятие кидала на Булаткина осуждающие взгляды.

С тех пор наши отношения с Антоном не то, чтобы разладились, но стали прохладными. Со временем обида, конечно, стихла: мы вновь шутили, периодически созванивались и как раньше отправляли друг другу забавные мемы.

Но все же прежним наше общение назвать было нельзя. Я не могла не замечать, что с Князевой Антону интереснее, чем со мной. Все его мысли были поглощены ей, и я чувствовала это. Интересно, Булаткин ощущал то же самое, когда я стала встречаться с Ревковым?

В конце сентября начинались занятия в "Экстре", и нам с Адой не терпелось увидеть тренера Вадима и ребят из команды. В среду вечером, встретившись на остановке, мы наконец отправились на тренировку.

Дорога как обычно заняла минут сорок, и когда мы поднялись на четвертый этаж здания, в котором находилась танцевальная школа, то тут же увидели много знакомых лиц. Мы общались с приятелями в холле, делились новостями и обсуждали прошедшее лето.

Увлеченные разговором, мы с Адой потеряли счет времени и вспомнили про тренировку меньше, чем за пять до ее начала. Спохватившись, мы прошмыгнули в раздевалку и торопливо начали переодеваться, помня о том, что Вадим бесится, когда мы опаздываем.

Однако, когда, натянув просторные футболки и широкие штаны, мы вошли в зал с яркими, расписанными граффити стенами, нашего тренера там не было.

Вместо Вадима на полу рядом с колонкой сидел Назар Фомин. На нем были просто до неприличия рваные джинсы и майка-алкоголичка, обнажающая его довольно рельефные плечи и руки. Парень с сосредоточенным видом подключал свой телефон к аппаратуре, намереваясь, судя по всему, настроить музыку.

Увидев его, я встала на месте как вкопанная. Ада, шедшая за мной, врезалась мне в спину и тихо охнула. Я никак не могла взять в толк, что здесь делает Назар, и где, черт возьми, наш тренер Вадим?!

– Что такое? – недоуменно спросила она и, проследив за направлением моего взгляда, добавила. – Кто это?

– Это тот самый парень, который выиграл баттл. Помнишь, я рассказывала? – шепотом сообщила я.

– Помню, – кивнула Ада и, смерив Назара долгим взглядом, вынесла вердикт. – Симпатичный.

Фомин, закончив настройку музыки, обернулся к ребятам, в числе которых заметил меня. Я по-прежнему стояла у входа в раздевалку как истукан. На лице парня появилась самодовольная ухмылка, и он, сделав пару хлопков в ладони, громко объявил:

– Ну что, давайте начнем.

– Чувак, а ты кто? – спросил Леха Исаев, парень из моей команды, который, видимо, так же, как и я, не был в курсе происходящего.

– Сегодня, а, возможно, и не только сегодня, я буду заменять вашего тренера Вадима. Меня зовут Назар, – представился парень и, кинув на нас с Адой насмешливый взгляд, сказал. – Ну, девчонки, че встали? Занимайте свои места.

Оправившись от шока, я встала во вторую линию и попыталась сосредоточиться на тренировке. Но получалось это неважно. Назар стоял к нам спиной, и через зеркало я постоянно ощущала, как его смеющиеся глаза наблюдают за мной.

Стоит отдать Фомину должное, с ролью тренера он справлялся блестяще. Дал интересную разминку, а когда показывал новую связку, детально разжевывал каждое движение. Держался он уверенно и непринужденно, иногда отпускал смешные шуточки, но и за дисциплиной тоже следил, умело пресекая тех, кто чересчур веселился.

Когда мы наконец выучили связку, он попросил нас станцевать ее без него. А сам тем временем сел на пол рядом с зеркалом и оценивающе следил за нашими движениями, покачивая головой в такт музыке.

– Так, ребят, все неплохо, но вот это движение, – Назар поднялся на ноги и еще раз показал небольшой кусок хореографии, в котором нужно было плавно вращать тазом, – вы комкаете. Не доделываете. Не чувствуете.