Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В тисках ностальгии

Вдали от родимого тына,
Невольница воли чужой,
Грустит одиноко рябина
Средь пальм, подпирающих зной.
Не в радость земли плодородье
И вечного лета тепло,
Ей помнятся: звон половодья,
В сугробах родное село,
Короткого лета объятья
И осени яркий наряд,
Когда её сёстры и братья
Багрянцем заката горят.
И чуждый уклад не приемля,
Она с ним затеяла спор,
Одна с октября до апреля,
Как дома, роняет убор!
И преданно более века
Всё грезит Россией своей
И холодом белого снега,
И стайкой родных снегирей…
Я сам был в тисках ностальгии,
Был узником боли и грёз,
И в трюме из милой России
Невольнице снега привёз!

Цена бессмертию души

Нам с папертей твердят – душа бессмертна наша;
И весь наш путь земной прикован к ней судьбой;
Мы связь судьбы с душой – фатальной жизни чашу,
Как приговор, с собой уносим в мир иной.
Но вновь, когда душа на землю возвратится,
Судьбой клеймённый путь уже не изменить:
За каждый прошлый шаг придётся расплатиться
И новую судьбу свою определить.
Весь от рожденья путь нас привлекают раем,
А за грехи грозят – расплатой будет ад;
Но мы простую суть вокруг не замечаем –
Земные рай и ад свой суд давно вершат.
За всё, что совершил, здесь каждый отвечает:
Был в прошлой жизни чист – земной вкушает рай,
А если нагрешил – в земном аду страдает
И впрок судьбу вершит, как пахарь урожай!
Зря бедный раб клянёт свою стезю земную,
Несчастный не поймёт – её он создал сам:
В той прошлой жизни он, быть может, жизнь такую,
Презрев мольбы и стон, навязывал рабам.
Богач, что норовит лакейский труд умножить,
Считая, что любой к богатству верен путь,
Не знает, что творит себе же ад, быть может,
Чтоб новый цикл земной лакеем спину гнуть.
Вол тощий обречён – его ведут на бойню:
Глаза полны тоски, он чует смерть свою;
Быть может, в прошлом он определял спокойно
Конец судеб людских на плахе иль в бою.
Бездельник, что, молясь, у Бога просит рая,
Не ведает, глупец: безделье тоже грех,
На землю возвратясь, в труде изнемогая,
Постигнет, наконец, что труд удел для всех.
Постигнуть все должны, что подлость непростима;
Что, зло творя другим – себя караем злом;
Что совесть от судьбы, увы, неотделима;
И если вдруг скорбим, то платим поделом!

«Летят быстроногие кони…»

Летят быстроногие кони
Сквозь пёстрый берёзовый строй,
Вдоль сосен, простёрших ладони
Над сказочно белой землёй.
Навстречу несутся снежинки,
И справа, и слева бело:
Дороги, поляны, тропинки –
Всё, всё до весны замело.
А с сосен, как стражники с вышки,
Глазами преследуя всех,
Глядят бородатые шишки,
Надвинув папахами снег.
Молчат присмиревшие ели,
Укутавшись в сказочный плед,
И в пику хозяйке-метели
Пестрит незасыпанный след.
Несутся проворные кони,
И с чудом прощается взгляд:
Где сосны простёрли ладони,
И шишки, как с вышки, глядят.

Веснушки мая

А. К. Толстому – автору «Колокольчиков»

Вдоль дорожки полевой, вдоль лесной опушки
Май заботливой рукой разбросал веснушки.
И веснушкой каждой той ожил, улыбаясь,
Одуванчик золотой, в зелени купаясь.
Ожил, солнышком горит, радуясь, не знает:
Счастье птицей пролетит – яркий цвет слиняет.
Был вот так же я хорош и пригож собою,
Золотился, словно рожь, чуб над головою.
Нынче даже и в мечтах не до птицы синей –
Зрелой грустью на висках серебрится иней.
Вот и ты, красавец мой, день последний мая
Встретишь, сникнув головой, сединой сверкая.
А в ненастный день иль ночь ветер из долины
Налетит, развеет прочь и твои седины.
И настанет срок грустить, вспоминать, как было,
Только в памяти хранить, что плыло, да сплыло!
Но пока, друг золотой, радуйся и радуй,
Угощай жужжащий рой сладкою наградой,
Не спеши грустить о том, что наш век не вечен,
Светел май твой золотой, хоть и быстротечен!

«Ещё сугробы на просёлке…»

Ещё сугробы на просёлке,
И ночью душит лужи лёд,
Но жёлтым цветом на пригорке
Уже мать-мачеха цветёт!
Ещё листок не распустился,
Едва приметен стебелёк,
Но ярким солнышком раскрылся,
Весну приветствуя, цветок!
Вот и душа, как это чудо,
Из бездны горя и невзгод
Спешит с добром туда, откуда –
Надежда верою блеснёт!

Плакучая ива

Ива сиротливо в пойме загрустила,
Шёлковые косы в воду опустила;
Ветерок весёлый ивушку ласкает,
В волнах серебристых косы полоскает.
Плещет, украшает радугой-дугою,
Но грустит, качает ива головою,
Всё трясёт косами, безутешно плачет,
По ветвям синичка, как сердечко, скачет.
В чём кручина, ива? Может, услыхала
Разговор точила с остриём металла?
Может, душу гложет боль разлуки с дубом,
Что погиб в неравной схватке с лесорубом?
Не кручинься горько! Не тряси косами!
Улыбнётся зорька добрыми глазами,
Оживёт орешник – там, за перекатом,
Соловей-волшебник встречи ждёт с закатом!
И подарит вечер, окунувшись в звуки,
Радость новой встречи, а не боль разлуки!
В блеске звёзд предстанет небосвод счастливый,
Чтоб побыть с тобою, одинокой ивой!
4
{"b":"778610","o":1}