О, если ты спокоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг,

И если ждать умеешь без волненья,

Не станешь ложью отвечать на ложь,

Не будешь злобен, став для всех мишенью,

Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,

А не тобою властвует она,

И будешь тверд в удаче и в несчастье,

Которым, в сущности, цена одна,

И если ты готов к тому, что слово

Твоё в ловушку превращает плут,

И, потерпев крушенье, можешь снова —

Без прежних сил — возобновить свой труд,

И если ты способен всё, что стало

Тебе привычным, выложить на стол,

Всё проиграть и вновь начать сначала,

Не пожалев того, что приобрел.

И если можешь быть в толпе собою,

При короле с народом связь хранить

И, уважая мнение любое,

Главы перед молвою не клонить,

И если будешь мерить расстоянье

Секундами, пускаясь в дальний бег, —

Земля — твоё, мой мальчик, достоянье!

И более того, ты — человек!

(Р. Киплинг — ЕСЛИ…)

— Какой интересный эффект получился. — Произнес маг, стоя перед зеркалом и изучая свое новое лицо.

Его глаза меняли цвет по какому-то странному принципу. Когда он просто стоял и спокойно смотрел перед собой — они казались карими, но стоило ему прищуриться, как приобретали зеленоватый оттенок. Чуть расширяя, он делал их синеватыми, а стоило попытаться рассмотреть поближе как цвет менялся на серый.

Эффект ему был вполне знаком — многие маги-иллюзионисты могли проделывать нечто подобное, с той лишь разницей, что создавалось это через чары иллюзии. Пользовали такой эффект в основном девушки для добавления особого шарма, впрочем маги мужского пола тоже иногда таким баловались. Только вот чародей сейчас наблюдал этот эффект без всякой иллюзорной магии — вживую на себе и никакого колдовства при этом не чувствовал. То есть его радужка глаза была банально сразу нескольких цветов, которые при разных условиях словно выделялись и окрашивали его глаза разным оттенком. Удивительное дело.

Новое тело тоже оказалось ему в новинку. Джи несколько раз сжал и разжал пальцы, внимательно следя за руками. При этом его не оставляло чувство, что он вроде как находится не совсем в своем теле. Будто поверх него надет костюм другого человека. Трудно объяснить точнее. Маг был уверен, что видит свои собственные руки, но они чувствовались совсем непривычно — будто были чужими. Чародей поймал себя на мысли, что потеряй он руки совсем, а после каким-то образом получи новые — ощущения, наверно, были бы схожими.

Чародей явно вырос на пару дюймов и как будто стал шире в плечах, хотя прежняя (естественная для всех магов) худоба никуда не делась. Борода у него осталась, но стала более окладистой и густой. Черты лица слегка заострились, а лицо вытянулось. Вцелом изменения были незначительны, хотя и прежнего привычного лица у него уже не было. К этому следовало привыкнуть. Волосы остались темными, но стали вроде как жёстче и явно непослушнее. Попытавшись их пригладить в привычном стиле, он потерпел неудачу — шевелюра вернулась к прежнему слегка растрепанному виду.

— Ладно. Могло быть и хуже. — продолжил Джи, напуская на новое лицо привычную маску пофигизма и безразличия.

— Это точно. Например ты мог превратиться в девушку. — раздался со стороны приятный женский голос хозяйки магазина. Ханна стояла в дверях и с любопытством наблюдала за Джи. На ней было привычное свободное открытое зеленое платье расшитое витиеватым золотым узором. В карих глазах, оттененных рыжими волосами, читалось легкое озорство и желание "подколоть" посетителя.

— Эм… Серьезно? — маг не стал скрывать удивления.

— Ну, а почему бы и нет. «Глаз Феникса» лишь сохраняет твой разум при возможной гибели и создает новое тело. Нигде не сказано, что это тело будет мужским или женским. Ты не можешь выбирать… Он мог сделать тебя и весьма привлекательной магессой, лучницей или мечницей… к примеру. — Ханна явно подшучивала, но магу шутка не очень зашла.

Сейчас на нем была только простая нательная одежда, что ему выдала торговка — полотняные штаны и рубаха. Самое простое из того, что у нее было. Джи кашлянул, продрав горло и на автомате заглянул в штаны. Увиденное мага немного успокоило. Конечно размеры и не выросли, но, слава богам, и не уменьшились, что уже хорошо.

Вообще ему было грех жаловаться на свое нынешнее положение. Он выжил после последнего задания только благодаря «глазу Феникса», который торговка всучила ему бонусом в последний момент и теперь он во многом обязан ей жизнью. Ей и тому маленькому глазу-кругляшку, который он поначалу считал обычной безделушкой. Глазик правда Ханна уже у него уже забрала, но чародей был не особо против, учитывая что артефакт, по словам Ханны, был почти одноразовым и ему теперь предстояло подзаряжаться несколько лет. Гораздо важнее, что новое тело Джи сохранило магические способности и вцелом ему нравилось.

— Если вы не будете больше ничего покупать, то попрошу покинуть помещение, уважаемый посетитель. У меня, знаете ли, много дел. — Ханна перешла на официальный тон, делая легкий жест в сторону прохода. Проход из подсобки-склада, в котором он сейчас находился, был отделен от общего зала магазина только шелестящими шторами из тонкого бамбука. Эти шторы состояли из множества маленьких бамбуковых палочек, собранных в тонкие нити. Ханна даже рукой слегка отодвинула часть нитей, чтобы указать гостю верное направление.

Джи намек прекрасно понял. Денег у него с собой не было от слова совсем и если честно, он даже примерно не представлял где их теперь взять. Все последние сбережения он потратил у Ханны же на подготовку к миссии. Тогда он не скупился и выложил торговке последнее из денежных запасов, чтобы купить лучшее оружие и экипировку. Кто же знал, что он по итогу погибнет от взрыва божественного ожерелья, а вся его экипировка вместе с прежним телом развеется прахом по старому кладбищу.

Главного противника — магистра Лилит, тогда удалось обмануть, в результате чего ожерелье взорвалось на ней и уничтожило её, самого Джи, всю старую обсерваторию, а заодно и силы поддержки магистра. Назвать все это успехом маг не смог бы, но и провалом это было не назвать. Он ведь был пока жив-здоров.

Уже выходя из магазина, Джи зацепился взглядом за урну с мусором, из которой торчал помятый Вестник Такары. Зацепился потому, что на главной странице была огромная яркая надпись: «Победа».

Он остановился, извлек газету из урны и развернул.

«Победа. Сегодня утром объединённые военные силы Такары дали бой полчищам темных сил и разбили их под стенами столицы. Незадолго перед этим героический отряд паладинов во главе с верховным магистром Лилит провел дерзкую операцию по нападению на главный штаб Темного Альянса. Там паладины провели ритуал снятия проклятья, висевшего над Такарой долгие столетья. В результате от векового сна очнулась принцесса Акеми, а главнокомандующий темных сил Тоширо очистился и перешел на сторону доблестных защитников столицы.

К сожалению во время этой безрассудной вылазки сам верховный магистр Лилит и множество ее верных помощников погибли, покрыв себя вечной славой. Но зато им удалось то, что не удавалось многим поколениям их предшественников — вернуть Такаре Солнце и снять вековое проклятье. Акеми и Тоширо с боями вернулись в столицу и возглавили руководство обороной. В бою они доказали верность нашим вековым традициям. Тоширо возглавил военный штаб и как наиболее знакомый с противником специалист помог разработать и воплотить победоносный план разгрома темных сил. Принцесса Акеми как наследная персона приняла правление государством и объявила, что ее будущий супруг вскоре разделит с ней трон.