Каждый человек имеет полное право на собственное мнение – при условии, что оно совпадает с нашим.

Генри Уилер Шоу

Мы всегда жили в состоянии войны.

Человеческие существа, как никакие другие во Вселенной, научились уничтожать друг друга самыми изощрёнными и жестокими методами. Можно ли было обойтись без кровавых битв и жестоких убийств дикарей? Нет. Пацифизм противоречит нашей благородной цели – выжить и не быть стёртыми с лица земли. И если бы мы были менее воинственными, чем наши враги, то они бы давно уничтожили нас. А нам нельзя быть миролюбивыми, потому что с нашим исчезновением падёт последний бастион цивилизации на планете. С нашим уничтожением исчезнет древняя и красивая культура, исчезнет благородная наука, исчезнет вся история. Ибо живём мы в последнем сохранившемся на планете городе. В Белом Городе.

Осознание того, что ты относишься к вымирающей человеческой цивилизации, постоянно балансирующей на грани смерти, не добавляет существованию радости и уверенности в будущем. И стоит только подумать, что численность противника превосходит нашу в тысячи раз, так дальнейшая борьба вообще кажется сомнительной и бесполезной. Но я не должна допускать такие мысли, поскольку на мне лежит святой долг управления последним городом, гордо возвышающимся над зелёными равнинами и густыми лесами, которые когда-то были нашей страной, но по которым теперь свободно скачут эти грязные дикари. А они только и ждут того, чтобы я совершила ошибку, чтобы нас можно было окончательно раздавить и растоптать.

Я не знаю, чем мы им так досадили, и что является причиной их безграничной к нам ненависти, но появившись однажды, они остались здесь навсегда. И не уйдут до тех пор, пока окончательно не расправятся с нами. Ибо смысл жизни и основа извращённой религии кочевников – это уничтожение всех оседлых людей, живущих на одном месте и ведущих хозяйство.

***

Королева стояла на смотровой площадке, на вершине самой высокой каменной башни города. Ледяной осенний ветер неистово рвал одежду и хлестал распущенными волосами по лицу. Приходилось всё время держаться за пустой флагшток, чтобы не быть сброшенной вниз очередным порывом ураганного ветра. Пахло грядущим снегом. Долгожданным и ненавистным снегом.

Она подумала, что надо спускаться вниз, иначе без шапки продует голову. Болеть никак нельзя. Но королева никак не могла оторвать встревоженного взгляда от лагеря кочевников, которые сегодня утром совершенно неожиданно вышли из леса и расположились на расстоянии полёта стрелы от могучих неприступных стен. Лагерь производил впечатление основательного, поставленного на долгий срок. Её беспокоило, что дикари появились именно сейчас, когда колючий северный ветер должен был, как всегда, гнать их далеко на юг.

Город собирался со дня на день наконец-то начать заготовку дров, металлических руд и пищи. Добытчики уже вовсю готовили снаряжение и коней с санями, чтобы по первому снегу отправиться за припасами. И вдруг эти дикари. Они ломали все планы и ставили под угрозу выживание города в течение зимы. Кочевников прибыло как никогда много. И королева нервничала по этому поводу.

Бросив последний взгляд на рваные клочья дыма, поднимающиеся от юрт, сложенных из грязных шкур, она пристально посмотрела на усталые лица дозорных и приказала:

– Не спускать глаз с лагеря, следить за этими животными круглые сутки! О малейших переменах в ситуации тут же докладывать!

Королева покинула смотровую площадку и стала быстро спускаться по каменной винтовой лестнице. На почтительном расстоянии от неё следовала вооружённая охрана.

– Зачем они явились?.. – начал было истерить старый советник Зонг.

Она резко прервала его:

– Не здесь! Попридержите язык! Быть в постоянной готовности!

Последняя фраза предназначалась уже для всех.

Быстро перебирая ногами, королева спускалась по ступеням, стараясь не упасть в тех местах, где камни шатались и крошились. «Весь город рассыпается», – подумала она. Удивляться этому не приходилось – многие строения не видели ремонта уже шестьсот лет. Камня критически не хватало, потому что в незапамятные времена его добывали в далёких каменоломнях. Слишком далёких, чтобы можно было добраться до них по заснеженным лесам и полям.

Королева замёрзла, пока стояла на ветру, её колотило от холода. И даже быстрый спуск по лестнице не принёс ожидаемого тепла. Весь город промёрз насквозь. Ей казалось, что сама смерть, всё время маячившая за внешними стенами, дохнула на город.

Ей хотелось тепла. Но больше всего она желала избавиться от всех этих глаз, взгляды которых сопровождали её с утра до вечера и ждали спасительной мудрости и решения всех проблем. Хотелось забиться в тёмный угол и остаться в одиночестве, чтобы хоть ненадолго убрать с лица непроницаемую маску и дать волю чувствам. Но она не могла позволить себе подобную слабость. В такой напряжённый момент все ждали от неё мудрых и нужных приказов.

На выходе из башни она остановилась, запрокинула голову и принялась осматривать огромные крепостные стены. В последнее время её преследовала мучительная и навязчивая мысль, что стены города могут оказаться недостаточно толстыми и крепкими, чтобы остановить очередную атаку проклятых варваров. Но нет, оборонное сооружение из серых мрачных камней уверенно возносилось в небо, оберегая словно защитный панцирь последнюю искорку света во тьме невежества и дикости, покрывшей всю планету.

Великие предки королевы вовремя разгадали опасность чёрной разрушительной волны, накатывающей на королевства Срединной равнины с юга, и успели подготовиться. Только это и спасло их народ от уничтожения. Вся страна лихорадочно строила эти стены толщиной в несколько метров и высотой выше самого огромного дерева. И когда уже последние валуны заняли своё место, а за беженцами на обозах закрылись гигантские железные ворота, обезумевшие дикари, объятые бессмысленным желанием уничтожения, заполонили весь континент и стёрли с лица земли цивилизацию. Кочевники уничтожили все города и деревни, потому что само существование зданий приводило их в крайнее бешенство и заставляло убивать оседлых жителей.

– Моя королева, – осторожно, не пытаясь прикоснуться, обратился к ней советник по оружию, крепкий верный Жнуи.

Только сейчас она обнаружила, что стоит, закрыв глаза и прижавшись всем телом к холодным мокрым камням внешней стены.

– Начинается дождь, вы простудитесь, – добавил он с искренней заботой.

– Да, надо ехать во дворец. Объявляю срочное собрание всех советников! – приказала королева посыльному, который козырнул в ответ и поскакал по направлению к городу.

Быстрым ловким движением она запрыгнула на лошадь, пришпорила её и направилась медленной рысью к городу. Остальные следовали за ней на некотором почтительном расстоянии. По пути королева внимательно проверяла, не осталось ли на полях неубранного урожая или брошенного скота. Но нет, служба запаса вылизала поля до последней былинки. Весь урожай, какой только могла дать земля, оскудевшая и истощённая за шесть столетий непрерывного использования, был дотошно собран и перевезён в подземные хранилища под королевским дворцом. Под фруктовыми деревьями, растущими рядами вдоль дороги, не было видно ни одного забытого пропадающего плода. Голод кого хочешь научит ценить каждую крошку еды.

Зарядил сильный косой дождь. Королева втянула голову в плечи и сгорбилась под хлёсткими струями, усиленными порывистым северным ветром. Мучительно хотелось наконец-то согреться, поесть и отдохнуть. Рядом недовольно вздыхал Жнуи, и в ней невольно всколыхнулось раздражение.

Когда процессия приблизилась ко второй, внутренней стене города, дождь сменился на мокрый снег, который стал налипать на одежду, деревья, камни под копытами лошадей.

Но въезжая в ворота, королева расправила плечи и вытянулась, чтобы подданные не увидели её слабой. Королевы не страдают, они выше природных невзгод и физического неблагополучия.