Когда Николай вышел на воздух, было уже прохладно. Но, разгорячённый горилкой, он не обратил на это ни малейшего внимания, и только радостно втягивал носом ночные запахи. Как типичный городской житель Николай не разбирал, аромат каких трав ударил ему в ноздри, и что за птицы кричат за рекой. Он только вдыхал полной грудью и прислушивался, подняв лицо к бархатному небу, где полная луна, сверкавшая как янтарь на вечернем платье, заглушала своим холодным светом робкие звёздные огоньки.
- Эх, хорошо, чёрт возьми! - подумал Николай, пришедший в восторг от картины, столь привычной для селян и такой новой для каждого, кто выбирается на природу разве что на шашлыки.
За его спиной послушалось глухое ворчание. Это бабка, игравшая роль хозяйки, деревенской ведьмы, попрекнула его за то, что он поминает нечистого, да ещё в такую ночь. "Выходит, я сказал вслух, и не заметил. Странно",- подумал Николай. Старуха выглядела очень колоритно и напоминала даже не ведунью позапрошлого века, а сказочную Бабу Ягу. Организаторы, подбирая роли, постарались на славу. "Или они действительно нашли её в этой глуши?",- усомнился Николай, но быстро отверг эту мысль; бабка казалась уж слишком ведьмой, чтобы быть настоящей.
На крыльцо высыпали парни и девушки, с которыми Николаю и ещё одному любителю экзотики предстояло идти в лес. Они весело смеялись и переговаривались на том певучем языке, который был знаком ему разве что по народным песням и книгам его великого тёзки. Городскому слушателю приходилось напрягать внимание, чтобы уловить общий смысл, а тонкости речи, в которых заключалась самая соль шуток, всё равно ускользали от него. Примерно так же он чувствовал себя за границей со своим вполне приличным, но далеко не блестящим английским.
Одежда на молодых людях казалась позаимствованной из этнографического музея или театральным реквизитом, но сидела так ловко и естественно, словно они ходили в ней всю жизнь. Николай уже в который раз отметил отличную организацию и мысленно похвалил себя за то, что сделал хороший выбор и не зря потратил деньги. Уж отдыхать, так отдыхать, чтоб было что вспомнить!
Его спутник, уже изрядно навеселе, пошатываясь, протиснулся в дверь, и тут же, вставив в зубы сигарету, стал хлопать себя по карману в поисках зажигалки или спичек. Николай, который обычно после застолья и сам был не прочь закурить, на этот раз поспешил отойти подальше. Отравлять сигаретным дымом такую ночь казалось ему едва ли не кощунством. Вот если бы трубка, или как там она называлась раньше? "Люлька!",- всплыло из памяти, и он представил себе старого казака, не желавшего, чтобы она досталась врагам. Трубки не было, однако Николая об этом и не жалел, уж больно хорош казался ночной воздух. Старуха, похоже, придерживалась того же мнения. Выйдя на крыльцо, она шумно шмыгнула своим крючковатым носом, и поглядела на курильщика таким взглядом, от которого человек с воображением долго не смог бы заснуть, что-то пробормотала, плюнула и ушла в дом.
Впрочем, пьяному любителю развлечений всё было нипочём. Он пытался заигрывать с одной из девушек, которая со смехом отвергала все его попытки. Этот человек уже служил посмешищем для всех, кроме одного парня, который исподлобья поглядывал на городского ловеласа и, очевидно, ревновал. Когда же тот пообещал догнать девушку в лесу, парень и вовсе сделался мрачнее ноябрьского неба, и Николай подумал, что на месте курильщика поостерёгся бы. Туризм туризмом, но, похоже, парня с девушкой действительно что-то связывало, а его внешний недвусмысленно говорил: намять сопернику бока - для него плёвое и вполне обыденное дело.
Николай теперь и сам приметил одну из дивчин с роскошной тяжёлой косой и озорными глазами, которую почему-то не увидел раньше, в хате. Впрочем, при отсутствии электричества и таком количестве народа это было и немудрено. Молодой человек робел, хотя это, в общем-то, было ему не свойственно, и никаких попыток познакомиться не предпринимал. В конце концов, это не девица из ночного клуба, чтобы с ней вот так запросто заигрывать. Может, конечно, и артистка, а, может, и из местных. Даже, скорее всего: в городе сейчас таких длинных волос не сыщешь. А если так, то со своими городскими понятиями можно нарваться на неприятности. Народ тут, вроде, радушный и приветливый, но, если что, спуску не даст. Достаточно на того парня посмотреть... И, всё-таки, Николай мечтал о том, что в лесу они столкнутся с этой девушкой, и тогда... с чем чёрт не шутит.
Наконец, все были готовы, и шумною толпой двинулись к лесу, до которого было рукой подать. Девушки затянули какую-то старинную весёлую песню, половину слов которой Николай не понимал. Парни подхватили, и скоро мелодия лилась над полем и рекой на несколько голосов, и даже птицы с насекомыми как будто заслушались и не подавали голос. Только неприятный турист с новой сигаретой беспрерывно пытался с кем-то болтать, нарушая очарование природы и старины. Он говорил о том, что ужин, конечно, был сытный, и фольклорная программа присутствует, да и девицы хороши, но пока что, дескать, ничего особенного и заплаченных денег не стоит. Чтобы не слушать его трескотню и не вдыхать табачный дым напополам с алкогольными парами, Николай совершил сложный манёвр, после чего оказался достаточно далеко от болтуна.
Эту своеобразную экскурсию он купил, когда искал в турфирме чего-то необычного, но недолгого. Когда ему предложили ехать в какое-то дальнее село, чтобы в ночь на Ивана Купала разыскивать зацветший папоротник, Николай сначала просто рассмеялся. Но менеджер так вдохновенно расписывала это новое предложение, что трудно было не поддаться её уговорам. Тем более, что программа вечера и даже само название вызывали в памяти любимые, хотя и давно не читанные книги. Несмотря на свой сугубо практический бизнес, Николай в душе оставался романтиком.
Он не прогадал. Уже на подъезде к деревне, когда пришлось пересесть из комфортабельного микроавтобуса в видавший виды уазик, ему почудилось, будто он попал на несколько столетий назад. А когда машина, высадив пассажиров, запрыгала на ухабах назад, в сторону цивилизации, это ощущение многократно усилилось. Особенно когда выяснилось, что мобильной связи здесь нет, да и про обычную-то старуха, встречавшая экскурсантов, побормотала что-то неопределённое. В просторной, чистой хате, куда привели гостей, не было ни следа электричества или газа. А если добавить к этому наряды и говор местных жителей или тех, кто их изображал, погружение в прошлое было полным.
Потом был приготовленный в печи сытный ужин, обильно приправленный горилкой и какими-то ароматными настойками, за которым бабка и ещё несколько стариков, все как один с длинными, седыми усами рассказывали на своём не до конца понятном наречии какие-то страшные истории о чертях, ведьмах, русалках и прочей нечисти. В другой обстановке такие рассказы показались бы обычным фольклором, старинными страшилками, которыми теперь не испугаешь и ребёнка. Но сейчас, в надвигающихся сумерках, под лай и вой деревенских псов, впечатлительного Николая иногда продирал по коже мороз. Его сосед же только пьянел, икал, подавал идиотские реплики, казавшиеся ему верхом остроумия и сам же громко и смачно ржал над ними. Он вообще относился к местным снисходительно, то ли как к артистам, которым "уплочено", то ли как к отсталым дикарям.
