– Он всё равно в нашем сердце, Мэль. Приходим мы сюда или нет.

– Просто когда лорби цветёт, нам кажется, что Тэнг рядом. Лежит тут, положив морду на лапы, улыбается, помахивает хвостом…

– А я уверен, что он видит вас, – вставил Стэн, – и радуется. И ему приятно, что вы не забываете его. Только… Джэд, Дэрэк… Если кто-то погиб, чтобы жили другие, он хотел, чтобы их жизнь была счастливой. И вы вспоминали бы его не с тоской и болью, а с благодарностью. Тэнгу было бы приятнее смотреть на вас счастливых и влюблённых – таких, какие вы обычно.

Мэриэль посмотрела на него с одобрением и пихнула отца:

– Слышали? Быстро поцеловались и перестали хандрить!

– Ох, надо же! – хмыкнул Дэрэк. – Синеглазый, нам целоваться разрешают! В кои-то веки! Мэль, а как же твоё «руки прочь от папы, негодник?»

Девушка спрятала смущение за шутливым подзатыльником, которым она наградила принца, вставая:

– Пользуйся, пока я добрая! Всё, Стэн, пошли!

Юноша потянулся за ней. Потом не выдержал, обернулся.

«Ничего себе!..»

– Вообще-то я им только целоваться разрешила, – проворчала Мэль, заинтригованная выражением его лица и проследив за его взглядом, – и то по-быстрому!

– Мэль, отвернись! Тебе на такое смотреть нельзя!

– А им такое показывать – можно?! Ненормальные! Сейчас вернусь и…

– Не вздумай! Это… как бы тебе объяснить… Реакция на перенесённое горе. Способ справиться с утратой. Сейчас они просто успокаивают друг друга.

– Успокаивают?! Таким образом?!

Стэн не удержался и погладил её ладонь:

– Глупенькая… Потом всегда становится легче. Напряжение спадает… О! Мы уже на Земле?

– Нет, стоим в Осхе и любуемся этими… даже слов не подберу! Конечно, мы прыгнули!

«Ей пятнадцать. Я в её годы уже имел богатый опыт. Но она, судя по всему, ещё ни с кем не была. Неужели я… Вдруг мне… Создатель! О чём я думаю! А всё эти двое! Они весь Саор заставляют мечтать о любви. И меня – первого».

***

В столовую он попал уже ближе к вечеру. Пусто, как обычно.

– Уже вернулись, Стэн? – Дэрэк почти влетел, весёлый, улыбчивый, плюхнулся в кресло. – Умираю с голоду!

– Ещё бы, – улыбнулся молодой человек. – А остальные где?

– Синеглазый с Эльги заняты приготовлением к празднику, Дейзи им помогает, Дани с Ариэль к бабушке прыгнули, Соркен попросила. Тоже сюрприз готовят!

– А ты что даришь?

– Секрет! Мы с Тором долго думали. Надеюсь, угадали. Джэду трудно угодить. Он капризный в быту, излишеств не терпит, роскоши не переносит. Дай волю – вообще жил бы под открытым небом и ходил в одной и той же одежде круглый год. Эльги с ним мука!

– А тебе?

– Мне легче. Он мне в любой одежде нравится, а лучше, вообще… Ох, Арвэ на высоте! Вкуснотища какая!

– Да, точно!

Они сосредоточились на еде. Стэн закончил первый и смотрел на красивый профиль, едва заметную ямочку на подбородке, нежный румянец, тёмные густые ресницы, необычные при таких снежно-серебристых волосах и светлой коже…

Милый, славный, беззащитный?

«Не обманывайся внешней мягкостью облика принца!»

– Стэн? Ты чего так смотришь?

– Дэрэк, – поколебавшись, решился он, – я хотел поговорить с тобой. О Дейзи… Только если ты скажешь сейчас, что это не моё дело – я пойму. Не буду настаивать.

Дэриэн опустил глаза в тарелку.

– Нет, – глухо ответил он, – не скажу.

– Дэрэк, вы с Джэдом и Эльги так счастливы… Когда на вас глядишь, невольно улыбаешься. И завидуешь. И стремишься к таким же отношениям, такой удивительной близости. Но ведь на самом деле вас четверо. Дани и Ариэль тому подтверждение. Как получилось так, что… Нет, я знаю про поступок твоей принцессы. Вейра рассказала. И сама Дейзи. Но её ревность объяснима. Как вышло, что не простили вы? Вернее, простили не до конца? Великодушие Эльгер не знает границ. Ты – одно большое сердце. Выходит, Джэд не забыл обиды?

– Нет! – возмущённо вскинулся принц. – Ты его плохо знаешь, иначе даже мысли такой не возникло бы! Он выше незаслуженных оскорблений, никогда не опустится до мести. Даже злопамятность ему не свойственна! Это не он, – Дэрэк поднял лицо и прямо посмотрел на собеседника. – Это я… И это не обида, Стэн. Это страх.

– Страх?!

– Да. Я боюсь. Понимаешь… – Дэриэн помолчал, подбирая слова. – Трудно объяснить в двух словах!

– Попробуй не в двух. Я не тороплюсь.

– Тогда я постараюсь, чтоб ты действительно понял.

Дэрэк поднялся, прошёлся по столовой, затем опять сел, уже совсем рядом со Стэном:

– Короли в Саоре всегда были королями. Символами. Полубогами. Но не людьми. А Джэд стал королём совсем мальчиком. Пусть с виду он казался взрослым, суровым и бесстрастным. У него не было детства, не было юности. Всегда только долг и колоссальная ответственность. Земля отнеслась к нему враждебно с самого рождения, Саор встретил его не лучше. Ему пришлось научиться прятать боль за усмешкой. Таким я и увидел его впервые… – Он печально улыбнулся, помолчал и продолжил: – Но мне повезло. Я же не знал, что он король, великий маг, и прочее, и прочее! Он обращался со мной, как с недотёпой, каким я тогда и являлся. А я с ним – как с обычным парнем, пусть и сильнее, старше, опытнее, могущественнее меня… Но таким же человеком, как я! Я и разглядел его за маской иронии и невозмутимости – одинокого юношу, в котором и женщины-то видели лишь прекрасный совершенный облик и невероятные синие глаза… Стэн, он даже улыбаться нормально не умел! Насмехался, язвил, подтрунивал, издевался – и то над собой больше! Ты не представляешь, как сложно было пробиться через эту броню. Но у меня получилось! И на Маринике возникла та связь, о которой теперь знает каждый. Слышать, чувствовать, разделять боль. Это умение помогло мне, когда один урод решил отомстить Джэду за невольно причинённые страдания. Если б ты видел, что он с ним сделал! Спустя шестнадцать лет нам обоим снятся кошмары… А тогда… Синеглазый восстанавливался медленно, организм не справлялся с магической регенерацией. Мы с Эльги поочерёдно сидели с ним, держали за руки, не оставляя одного ни на секунду. Обнимали, касались, чтобы он чувствовал, что не один, не в том жутком подземелье, что мы рядом… Чтобы мог просто спать! – Дэрэк отвернулся, украдкой отёр глаза. – Потом он поправился, и я оставил их с Эльги одних… Но я уже не мог жить, как раньше! И, радуясь за них, отчаянно мучился, не зная, что заставляет меня страдать. Вроде всё хорошо. Как всегда. А мне не хватало этих прикосновений, этих минут близости… И однажды я прозрел. Понял, чего хочу. И решился… Клянусь, если бы он оттолкнул меня или даже просто сделал вид, что ничего не происходит, – я подавил бы всё в себе, безжалостно и беспощадно!.. Но он не оттолкнул! Он отдался мне – целиком и без остатка. Открылся полностью, как никогда не раскрывался даже с Эльги. И стал бесконечно уязвим. Вернее, всегда был таким – ранимым и беззащитным, только успешно скрывал это. В моменты близости он предельно откровенен, доверчив, его можно обидеть даже не просто неосторожным словом – взглядом… Эльги любит его беспредельно, она никогда не причинит ему боль. Но Дейзи – не Эльгер, Стэн. Она способна одним махом уничтожить всё, что мы с Эльги создавали годами. А я не позволю, чтобы на месте безгранично любимого мною человека вновь оказался бесстрастный сдержанный король с ледяным взглядом! Ты его такого не видел, а я застал…

«Сколько страсти, заботы, волнения, искренности!»

– Вряд ли это возможно, Дэрэк… Мне даже трудно представить его таким, как ты рассказываешь!

– Спроси у Гэссы… Суровый, спокойный, холодный… с виду. Все чувства он без пощады загнал настолько глубоко, что о них и не подозревали. Запрещал себе думать обо всём, кроме Саора. Он даже увлекаться себе не позволял, даже жену выбрал по велению долга! Как тебе, Стэн, – настолько отречься от себя самого?! Я не допущу, чтобы он опять оледенел, замкнулся, чтобы улыбка стала усмешкой, чтобы погасли тёплые искры в глазах!