Искать Тютю долго не пришлось — наглец просто ускакал вниз по лестнице, а дальше его не пустила закрытая дверь. Зато кот, по всей видимости, решил поиграть в догонялки: стоило Федору приблизиться, как он тут же, легкими грациозными прыжками, преодолевал целый пролет.

В довершение ко всему не завелась машина, и Федор, чертыхаясь и проклиная все на свете, отправился на автобусную остановку. Дело было вовсе не в желании доехать с комфортом, а в банально неудобной транспортной развязке — до их офиса куда предпочтительнее было добираться на автомобиле.

Искренне надеясь, что на сегодня исчерпаны все неприятности, Федор наконец оказался в агентстве.

— Федь, мы тебя заждались! — с широкой улыбкой произнесла Мила, как только он появился в приемной.

Какие такие «мы» его заждались, Федор не понял. Он совершенно точно помнил, что на сегодняшнее утро к нему никто не записывался, а у клиентов, дела которых он уже вел, был его телефон.

— Здравствуйте, Федор Александрович!

На стуле, закинув ногу на ногу, сидела девушка. Молодая, чуть больше двадцати, довольно хорошенькая. Хотя, конечно, с Жанной не сравнится… Федор мотнул головой, словно пытался вытряхнуть мимолетно проскочившую мысль о бывшей жене, и сказал:

— Доброе утро. А вы?..

— А я Дина, секретарь.

Господи, как он мог забыть? Дина. Секретарь! Из компании «Мой папа за меня просил Corporation».

Федор еще раз оглядел ее, чуть более внимательно и по-своему оценивающе. Ну, в глазах что-то близкое к интеллекту отражается, это уже неплохо. Взгляд уверенный, но не наглый — тоже хорошо, значит, вряд ли будет заметно качать права и верещать «кто я и кто ты!». Правда, непонятно, кого она тут собралась сражать наповал своей неотразимой красотой — юбочка могла быть подлиннее, да и волосы стоило бы собрать, как Милка, например.

— Можно просто Федор, без отчества, — скороговоркой выпалил Федор. — Мила, введешь новенькую в курс дела?

Мила послушно кивнула, Федор собрался было удалиться в кабинет, но услышал:

— Федор, а вам неинтересно провести со мной собеседование? Или допрос… Не знаю, как у вас это принято называть.

Он развернулся. Мила с нескрываемым любопытством и каким-то даже восторгом смотрела на Дину. Дина едва заметно улыбалась и качала ногой в плетеной босоножке.

Федору очень хотелось сказать какую-нибудь грубость. Например, что меньше всего ему сейчас интересен разговор с избалованной девицей, возомнившей себя Акуниным. Или, допустим, что разыгрывать по ролям сценку «прием на работу» у него нет времени. Федор отлично понимал, что злится не на Дину, а на крайне неудачное начало дня — в любое другое утро такой вопрос вызвал бы у него легкую усмешку, и лишь поэтому сдержался.

Федор отпер кабинет, жестом пригласил Дину войти и, плотно прикрыв за ней дверь, сказал:

— Не очень понимаю, для кого этот театр юного зрителя. Если для Милы, то она в курсе событий.

Дина с интересом взглянула на него и спросила:

— Вы о чем?

— Дина, о каком собеседовании речь? Разве папа вас не предупредил, что вопрос с вашим трудоустройством решен?

— Предупредил, разумеется. — Дина ни капли не смутилась. — Я всего лишь хотела познакомиться со своим руководителем. Неужели вам ни капли не интересно, что я за фрукт?

— Апельсин?

— Почему?

«Потому что у меня на них аллергия», — хотел сказать Федор, но вместо этого произнес:

— Не знаю, ляпнул первое, что в голову пришло.

— По статистике, если человека просят назвать любой фрукт, большинство называют яблоко.

— Я избранный, понятно. — Федор хлопнул себя по ногам. — Дина, мы тратим время. Давайте или завершим нашу увлекательную беседу, или перейдем от занимательной статистики к чему-то более серьезному.

— Давайте! — согласилась Дина. — Можно обсудить теорию большого взрыва. Это достаточно серьезно?

— Достаточно, но отношения к работе не имеет. Итак, вы сюда пришли, чтобы изучить изнутри работу детективного агентства.

Щеки Дины покрылись легким румянцем, она быстро-быстро закивала головой. Похоже, она и в самом деле была увлечена темой. Но Федор знал, что люди, которые легко и быстро загораются, так же стремительно гаснут, не доводя дело до конца.

— Я предупредил вашего отца, что ни ознакомить вас с делами, ни, тем более, позволить в них вмешиваться, я не могу.

На лице Дины на секунду промелькнула растерянность, но она тут же выпалила:

— Ну, новость не самая приятная, но я переживу. Доверие нужно заслужить, да?

— Это не вопрос доверия, а вопрос вашей безопасности.

— А чем мне может грозить расследование дела о пропавшем котенке? — фыркнула Дина. — Максимум — царапиной.

— Какого котенка?

— Пока вас не было, сюда приходила очень нервная клиентка. Хотела, чтобы вы занялись поисками ее питомца. Правда, Мила сказала, что вы не оказываете подобных услуг, но этот эпизод дал приблизительное представление о вашей деятельности.

Федор не мог понять, хамит она, иронизирует, или брякает что попало, не задумываясь о том, как прозвучат ее слова. Для последнего Дина показалась не настолько глупой, для первого — не настолько невоспитанной.

— Мила не обманула. Мы не оказываем подобных услуг, — отрезал Федор. — Но даже к поискам пропавшего котенка я бы вас не подключил. Вы приняты на должность, которая не предполагает участия в следственных мероприятиях.

— Это грустно.

— Зато честно. Предлагаю сразу расставить точки над i. Чем вы планируете здесь заниматься?

Дина округлила свои и без того огромные глаза — выглядело это уморительно, губы Федора на мгновение тронула улыбка, и таинственным голосом прошептала:

— Я буду наблюдать и выжидать.

— Наблюдать — пожалуйста, этого никто не запретит. А выжидать, простите, чего?

— Когда вы поймете, что я не капризная идиотка. Я отлично знаю, что такие, как вы, думают о таких, как я.

На секунду Федор насторожился. То ли эта малявка — прирожденный умелец мгновенно считывать настроение, то ли успела накопить свой специфический опыт общения с людьми. При любом раскладе ей можно ставить плюсик: в первом случае у нее талант, во втором — умеет запоминать и анализировать. Правда, для Федора такие «плюсики» были больше минусами. Такую просто перетерпеть точно не получится — будет добиваться своего.

— Отношения к работе это не имеет, — отрубил Федор. — Дина, несмотря на то, что цели у вас совершенно определенные, я бы хотел, чтобы свои обязанности вы выполняли.

Дина постучала по столешнице ноготком, выкрашенным в бледно-лиловый цвет, лукаво прищурилась и протянула:

— Вот видите. А вы считали, что нам не о чем поговорить. Так какие у меня обязанности?

В кухне тикали часы, пахло свежезаваренным чаем с чабрецом, раздавался мягкий стук по полу — это Тютя упоенно чесал себя за ухом.

Афанасия Львовна, чуть прихрамывая, появилась в дверях с пузатой банкой, на которой красовалась яркая наклейка — «черная смородина».

— Ну что? — усмехнулась она, поставив банку на стол. — Снова встретились три одиночества?

Афанасия Львовна часто так шутила, если они собирались втроем чаевничать. Первое одиночество — Федор, второе — Тютя, третье — она сама.

— Раз трое, то уже не одиночества, — привычно ответил Федор.

Пожалуй, лучшего времяпрепровождения после прошедшего нервного и не самого удачного дня, придумать было нельзя. Афанасия Львовна, несмотря на свое упрямство и неуемную жажду деятельности — иногда идущую во вред, была премилым человеком. Каждый день Федора ждал вкусный домашний ужин, а если у нее было достаточно времени и появлялось желание, то на десерт — пирог или ароматные булочки с корицей. Она никогда не сердилась, если Федор являлся под утро: во-первых, он старался не шуметь, а во-вторых, Афанасия Львовна не было никакого дела до того, где пропадает жилец. В конце концов, она позволила ему поселиться в комнате с Тютей, который не отличался ни кротким нравом, ни особенно располагающей внешностью.