— Зря потратила время. — Федор завел мотор. — Жанн, отойди.

— Ладно, — покладисто ответила Жанна, — давай так: ты меня подбросишь в центр, а по дороге мы поболтаем. Тебе ведь по пути?

С одной стороны, Федору не удавалось отыскать причину, по которой он мог бы отказать Жанне. Ему действительно по пути и кроме собственного нежелания ехать с ней вдвоем предъявить было нечего. С другой стороны, как только она сядет в салон, сразу заведет свою шарманку, а в очередной раз выслушивать ее идиотский, какой-то неадекватный план — удовольствие ниже среднего.

— Я тебя подвезу, если ты будешь молчать, — предложил Федор.

Жанна тут же запрыгнула в машину и пропела:

— Так неинтересно! Предлагаю по-другому: ты, если хочешь, молчи, а я чуть-чуть поговорю. Идет?

Федор не ответил. Машина мягко тронулась, Жанна бросила быстрый взгляд в боковое зеркало, поправила волосы и произнесла:

— Я не понимаю, чего ты так завелся. От тебя, в сущности, ничего не требуется. Нужен только ты, паспорт и полчаса времени. — Она покосилась на него в ожидании реакции — тишина, Федор сосредоточенно следил за дорогой. — Если для тебя это так важно, я даже госпошлину сама готова заплатить!

— Да, именно госпошлина меня больше всего волнует, — хмыкнул Федор.

Ободренная тем, что Федор все-таки вступил в диалог, пусть даже с единственной ехидной репликой, Жанна заговорила быстрее:

— Скажи, что плохого в том, что я хочу сделать карьеру? Я не виновата, что у этой бабы пунктик — отбирать исключительно семейных кандидатов, особенно если речь идет о девушках. Хотя, это логично. Кто знает, может, я буду не переговоры переводить, а в вечной любви топ-менеджменту клясться?

Жанна звонко рассмеялась, Федор невольно улыбнулся. Шутка про переговоры была не такой уж забавной, но ее смех всегда пробуждал в нем желание улыбаться. Просто так, без причины.

Изменение в настроении от Жанны не укрылось. Она скинула балетки, поджала ноги под себя и развернулась к Федору:

— Я хороший переводчик. И ты это знаешь. И я не хочу терять шанс, который, может быть, раз в жизни выпадает — такая крутая компания! — из-за того, что мы развелись. По глупости.

— По глупости терять шанс или по глупости развелись? — брякнул Федор и тут же пожалел об этом.

Жанна стрельнула глазами:

— А сам как думаешь?

***

На фуд-корте было шумно. Куча подростков, у которых начались каникулы, потягивали коктейли и колу, жевали картошку фри и громко болтали. И еще было холодно, потому что кондиционеры в торговом центре работали на полную мощность. Дина пожалела, что не послушалась маму, которая заботливо предлагала накинуть на плечи джинсовку перед выходом из дома.

Дина окинула взглядом многочисленные столики. Из поиска сразу можно исключить школьников и девушек — по телефону она договаривалась о встрече с парнем. Взрослых мужчин оказалось всего четверо: один сидел с семьей, другой кормил девушку мороженым с ложечки и что-то проникновенно ей говорил. Оставались двое, и Дина направилась к тому, что сидел за столиком поближе.

— Антон?

Парень оторвал взгляд от телефона и расплылся в улыбке:

— Нет, но ради тебя, кисуля, могу сменить имя!

— Буду иметь в виду.

Без сомнений Дина подошла к следующему молодому человеку — пухлому, неопрятно одетому, с длинными волосами, захваченными в хвост на затылке, плюхнулась на пластиковый стул и сказала:

— Привет, Антон.

— Мы знакомы? — удивился парень.

— Нет. Я Дина, мы договаривались о встрече.

— А! Журналистка. Привет-привет. Ну, рассказывай!

— Я думала, рассказывать будешь ты.

— Какая хитренькая. — Антон сощурился. — Как же я могу рассказывать, если знаю, что тебя интересует только в общих чертах? И потом: от того, какие подробности тебе нужны, зависит сумма гонорара.

Последние слова он произнес с особым значением.

Дина лениво потянулась:

— Ну, вряд ли ты сможешь предоставить мне уникальную информацию.

— Это почему? — обиделся Антон.

— Потому что я читала твой текст. Эмоций много, воды — хоть залейся, а фактов почти нет.

— У меня вода? У меня эмоции? — Антон задохнулся от возмущения, сделал глоток минералки из картонного стаканчика и надменно проговорил: — Если хочешь знать, меня все издания рвут на части — от «Комсомольской правды» до «Форбс»!

— Бедолага, как же ты уцелел? — с издевкой протянула Дина. — Что ж не соглашаешься?

— А я свободный художник, — гордо ответил Антон.

— Так, художник, все с тобой понятно. — Дина вытащила из сумочки телефон, включила запись диктофона и скомандовала: — Рассказывай, откуда взялась основа для текста.

— Выключи, — прошипел Антон. — Сейчас же выключи.

Дина нажала «паузу» и шепотом поинтересовалась:

— Что, не любишь, как твой голос в записи звучит?

— Люблю. Мне вообще предлагали авторскую передачу на радио, но…

— …Но ты свободный художник, ясно.

— Какая тебе нужна информация?

— Вся. Где наткнулся на саму историю? Кто дал тебе такие подробные сведения — аж знаешь, о чем за закрытыми дверями говорилось? Почему так однобоко написано? И почему ты не хочешь говорить под запись?

Антон оценивающе оглядел Дину. Его взгляд не имел ничего общего со взглядами, например, тех парней, которые хотели с нею познакомиться, или на глазок пытались определить размер груди. В голове у Антона явно работал калькулятор: сколько отдала за джинсы, сколько за сережки, сколько стоит сумочка.

— Пять.

— Что — пять? — не поняла Дина.

— Тысяч. — Антон пожевал губу и добавил: — Рублей.

По Дининым меркам сумма была вполне приемлемой, вот только стоит ли ее Антон? Впрочем, не велика потеря — иногда она тратила большие деньги на большую ерунду.

— Разве художник не должен быть голодным? — проворчала Дина, потянувшись за кошельком.

Антон похлопал себя по животику, на котором была туго натянута рубашка:

— Должен. Но иногда очень кушать хочется.

Спрятав рыжую купюру в задний карман брюк, Антон почти улегся грудью на стол и наклонился к Дине:

— В общем, это был заказ.

Миле было странно приходить в бизнес-центр в нерабочий день. Был вторник, и формально она должна была трудиться в поте лица уже пару часов. Но Федор, отправляясь на два дня в командировку, строго приказал:

— Денек отдохнешь, а вот послезавтра можешь выходить.

— А как же звонки? — напомнила Мила. — Если кто-нибудь…

— А если кто-нибудь, то настроишь переадресацию вызовов, — безапелляционно заявил Федор. — Я тебя и так замотал.

Понятно, что он имел в виду: прошло всего несколько дней с тех пор, как он выгнал Дину. Нельзя сказать, что работы у Милы сильно прибавилось, но она слишком хорошо знала Федора, чтобы не понимать — таким необычным образом, выдавая выходной посреди недели, он пытается извиниться. То ли за то, что она снова вынуждена совмещать, то ли за то, что Федор старательно уклонялся от разговоров о дальнейшей судьбе Дины. Правда, и о поисках замены он перестал так активно вспоминать.

Тем не менее, в свободный день Мила очутилась именно в бизнес-центре на первом этаже, где располагалась просторное светлое кафе. Дина предложила встретиться как раз там.

Мила заметила ее сразу. Посреди строгих мужских костюмов и дамских платьев приглушенных оттенков Дина выделялась: ярко-красные кеды, рваные на коленях джинсы, свободная рубашка в клетку. Но невероятнее всего смотрелись ее волосы — несколько прядей были выкрашены в темно-синий, фиолетовый и бирюзовый цвета.

— Говорят, что женщина меняет цвет волос, когда хочет изменить жизнь, — сказала Мила, подсаживаясь к подруге. — Ты, видимо, хочешь поменять, но не все?

— И ненадолго, — фыркнула Дина. — Это скоро смоется.

— Слушай, я пыталась с Федькой поговорить, но…

— …Но он не стал тебя слушать, я угадала? В принципе, правильно. Я бы тоже такую дуру выгнала взашей и вспоминала бы о ней только в кошмарных снах. Правда, я бы поставила в известность и ее папу, который устраивал дуру на работу.