Дина с явным удовольствием наблюдала за реакцией Милы. И хотя Мила молчала, все было видно по глазам.

— Ловкость рук и никаких пластических хирургов, — хохотнула Дина. — Нравится?

— Как это может не понравиться? Чудо какое-то. Я никогда не думала, что я — такая.

— Эй, только не вздумай реветь! — переполошилась Дина, заметив, что у подруги заблестели глаза, и причиной тому точно был не искусный макияж. — Во-первых, мне потом все стирать и заново переделывать придется. А во-вторых, надо кайфовать!

Дина поправила Милину густую челку и добавила:

— Кстати, я бы еще тебе прическу сменила. Если ты захочешь, конечно.

— Если она будет такая же крутая, как мейк, то я очень хочу!

Дина плюхнулась прямо на кремовый пушистый ковер, Мила устроилась рядом и с грустью сказала:

— Но это все равно немножко не я.

— Глупости! Ты — хорошенькая, и вовсе не потому, что я тебя намазюкала. Просто относишься к себе как к… — Дина старательно подыскивала сравнение поточнее. — Как будто ты — магл, а кругом одни Гарри Поттеры.

— Неплохо сказано, — тихо рассмеялась Мила. — Не знаю, я привыкла, что красота — это не обо мне.

— Но теперь-то ты понимаешь, что о тебе?

— Мне надо привыкнуть, — неуверенно проговорила Мила. — И сама я такое, — она очертила тонким пальчиком овал лица, — вряд ли повторю.

— Ерунда, я тебя научу. Но, знаешь, тебе и повторять не нужно. Просто запомни, что в отражении — ты, и я не загипнотизировала тебя, а всего лишь подкрасила глаза.

Мила поводила рукой по ковру, то вороша, то приглаживая ворс.

— А если бы Рома меня сейчас увидел, я бы могла ему понравиться?

Дина закатила глаза и простонала:

— Ну какой нафиг Рома? Это не для него, а для тебя! Измерять свою самооценку в Ромах — плохая идея. Одному Роме не понравится твое лицо, другому — грудь, третий вообще предпочитает восточных красавиц всем прочим, а четвертого в принципе не интересуют девушки. Нет связи, Мил.

— Еще скажи, что внешность — не главное.

— Не скажу. Главное, конечно. Точно так же, как и твоя порядочность, ум, чувство юмора… Но это такие размытые критерии… Вот мой бывший говорил, что я слишком принципиальная, а он такое не заказывал.

Интонация Дины резко изменилась, лицо как-то осунулось. Мила молчала, хотя вопросы так и крутились на языке. От очевидного предположения «он тебе изменил?» до удивленного «как можно быть слишком принципиальной?».

Дина стянула с дивана небольшую подушку цвета морской волны — кстати, подушки были одним из немногих ярких акцентов в светлой комнате, подложила ее под голову и заговорила:

— Его звали Дима. Хотя, почему звали, и сейчас зовут. Прикинь, Дима и Дина, какая романтика. Мы вместе в школе учились, он постарше, сначала тусовались в одной компании, потом стал меня домой провожать — прямо как в добром кино. Папа от него был в восторге, хотя еще лет в тринадцать мне сказал, что кавалеров до совершеннолетия будет спускать с лестницы. А смотри-ка, этот жучара его как-то обаял.

Дина перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и пробубнила:

— Короче, мы встречались-встречались, целых четыре года. Потом он сделал предложение — с размахом таким, с фейерверком, куча друзей вокруг. Честно говоря, мне такое не очень нравится, но, в конце концов, это ведь и его праздник тоже? Он сделал предложение осенью, а я хотела свадьбу летом. Хорошо, что так получилось.

Дина замолчала. Мила выдержала паузу, отсчитав десять секунд — где-то она читала, что этого времени достаточно, чтобы дать собеседнику собраться с мыслями, и спросила:

— У него появилась другая?

— Да лучше бы другая! — Дина со злостью стукнула кулачком по ковру. — У моего папы начались трудности в бизнесе. Кризис-фигизис, и этим поторопились воспользоваться конкуренты — ты себе представить не можешь, сколько народу продажей цветов занимается. Короче, сначала Димочка предлагал хорошенько подумать, стоит ли в таких обстоятельствах жениться. Я посоветовалась с родителями, они удивились — никто не умер, чтобы свадьбу откладывать. И тогда мой суженый-ряженый заявил, что еще неизвестно, чем дело кончится, поэтому о том, чтобы стать моим мужем, ему еще предстоит хорошенько подумать. Нужно ли связываться с такой проблемной семейкой? — Дина невесело усмехнулась. — Так я и осталась в девках.

— А… А почему ты слишком принципиальная-то?

— А потому что он потом вернулся. Когда у отца все наладилось, конечно.

— А ты?

— А я принципиальная. Самое противное, что дело не только в «несчастной любви». — Дина показала пальцами кавычки. — Вот подружки меня не бросили, и это вроде бы хорошо. Но каждая говорила, что Диму можно понять. Одна вообще сказала: а представь, ты встречаешься с парнем, а он через пять лет превращается из красавчика в жирного борова. Как с ним дальше быть? Типа, жизнь течет и все меняется, и реагировать на изменения совершенно нормально.

— Ненормально, — замотала головой Мила. — Точнее, да, но не в таком случае.

— Ну это тебе так кажется.

Мила не знала, что ответить. Дина не спешила продолжать.

— Но вообще-то, катастрофы не случилось, — наконец сказала Дина. — Даже хорошо, что так сложилось. Во-первых, я не вышла замуж за козла. Во-вторых, я не вышла замуж в восемнадцать лет. Что ты смеешься, это тоже плюс! И в-третьих… Знаешь, есть фраза: оценивайте поступки, а не слова? Полная фигня. Они равнозначны. Дима часто говорил, что со мной просто. Что мы друг другу подходим, потому что оба «альфы». — Заметив, как Мила поморщилась, Дина уточнила: — Я эту биологическую градацию не поддерживала. Но и внимания всерьез не обращала. Как оказалось, зря. Сама виновата.

— Ты не виновата, — начала было Мила, но Дина перебила:

— Виновата. Выходит, он меня предупреждал: я была нужна ему в конкретных обстоятельствах и условиях. Короче, теперь я и смотрю, и слушаю. И значительно проредила число знакомых. Друзей, как оказалось, у меня особенно и не было. Подгрузила я тебя, да?

— Немного, — не стала лукавить Мила. — И я этому почему-то рада.

— Я тоже.

Девушки рассмеялись. Дина прислушалась и нахмурилась:

— Мне показалось, или чей-то телефон звонил?

— Мой молчит.

Дина на коленях подползла к дивану, переворошила подушки и плед, вытащила свой мобильный и увидела новое сообщение.

ну привет, журналистка Дина))

с какой целью интересуешься статьей? за умеренную плату можем предоставить координаты автора.

редакция CrimeBlog.

Не отрываясь от экрана, Дина поинтересовалась:

— А Федор с женой развелся тоже из-за…

— Не знаю, — даже не дослушав, ответила Мила. Наткнувшись на обиженный взгляд Дины, поспешила пояснить: — Я правда ничего не знаю. Он никогда такими вещами не делится. Была жена — нет жены, работал в полиции — уволился, решил открыть агентство — открыл. А о причинах он как-то не распространяется.

— Его право.

Дина передернула плечами и, немного подумав, удалила сообщение.

***

Заливистая трель разнеслась по всей квартире. Федор хотел по привычке отбросить планшет на тахту, но вовремя вспомнил, что этот — уже второй. Первый, стараниями Тюти, дважды побывал в ремонте, и в итоге приказал долго жить. Поэтому Федор благоразумно положил его в шкаф и плотно прикрыл дверцу.

Звонили настойчиво. Скорее всего, Афанасия Львовна снова набрала в магазине полные сумки — тут тебе и запас продуктов, с которым можно на долгие годы спрятаться в бункере и переждать зомби-апокалипсис, и бытовая химия в виде порошков и моющих средств, и почти наверняка земля для цветов — она давно собиралась пересадить несколько комнатных растений.

Федор возился с замком и злился: ведь просил же ее дождаться его машину из ремонта! Съездили бы спокойно, закупились на сто лет вперед! Он уже готовился произнести гневную тираду, но слова застряли в горле.