Главный торговый тракт всего Омниса идет по интерстиции Бревир, в обход Горелки и прочих опасных Областей. Как от древнего дерева, от тракта отходят веточки извилистых дорог, ведущих к расположенным в Областях городам. Тракт давно обжит: вдоль наиболее оживленных участков дороги тянутся длинные городки с постоялыми дворами и рынками и стоят нарядные смотровые башенки из белого камня. Тракт пульсирует жизнью и движением, точно кровеносный сосуд, соединяющий Юг и Север. Он почти безопасен… пока ты не свернешь на одно из боковых ответвлений…

***

Чарги ступают мягко. Мягко и величественно. Могучие, добродушные и верные великаны, грациозные, как кошки, и сильные, как медведи. Человек на их спине кажется маленьким и хрупким, а уж если этот человек – ребенок…

Странный отряд Марин и его люди заметили издали. Марин тогда не поленился – разворошил ящик с приготовленной на продажу оптикой и достал оттуда тяжелый бинокль, напоминающий две подзорные трубы, связанные вместе; прикрепленный к ним механизм позволял настраивать их одинаково и одновременно.

Путники оказались Сохраняющими Жизнь, все до единого. Даже малыш, ехавший на спине у самой юной чарги, котенка. Опасаться тут было нечего: воины с мечами без гарды – известные пацифисты. Потому от былого недоброго удивления осталось лишь любопытство.

Вроде бы неспешно двигающийся, отряд на чаргах постепенно догонял обоз Марина. Вскоре воины, охранявшие торговца, уже приветствовали Сохраняющих Жизнь.

Не прошло и двадцати минут, как трое взрослых и семеро детей на чаргах поравнялись с повозкой самого хозяина каравана. Тарандры, тянувшие ее, забеспокоились: чарг они не любят; возможно, потому, что те, в свободное от службы время, не прочь закусить кем-нибудь из их копытного племени.

– Доброй дороги, путники! – окликнул странных воинов Марин. – Куда путь держите?

– В Таммар, – ответил один из них: внешне парень выглядел как чистокровный файзул.

– О! – воскликнул торговец. – В Теплую Область с тракта сворачивать опасно, – заметил он. – Я бы не стал вести туда детей; боюсь, разбойники сочтут вас легкой добычей. Вам лучше бы пойти с нами, мы идем в Гуррон, оттуда до Таммара рукой подать. Так будет куда безопаснее.

– Благодарю, – отвесил вежливый полупоклон файзул. – Мы спешим. И мы не легкая добыча.

Чарговый «караванчик» прошествовал мимо. Марин долго, задумчиво смотрел им вслед. Белокурый мальчик, ехавший предпоследним, одной рукой держался за луку седла, а в другой держал самодельную дудочку и насвистывал веселые мелодии; воин, лет восемнадцати от роду, ехавший рядом, улыбался ему и говорил что-то одобрительное. Чем больше Марин смотрел на этих двоих, тем расплывчатее становился мир перед его взором: слезы, чтоб их! Невысказанное, когда-то глубоко зарытое чувство нарастало как снежный ком. Внезапно захотелось бросить все и пойти с ними. Сердце рвалось вслед уходящим воинам отчаянно. А звук детской дудочки еще долго звучал в ушах, даже после того, как ее хозяин скрылся далеко вдали, за поворотом дороги…

– Марин! – окликнул его Хассе, преданный воин и хороший друг. – Все в порядке? – обеспокоенный, он ехал теперь вровень с тихоходным вагончиком Марина.

– Этот мальчик… – пробормотал торговец, рассеянно шаря рукой под свертками из промасленной бумаги. – Меч у него такой маленький… совсем как мой…

– У тебя есть меч? – удивился Хассе. За все эти годы, что он был знаком с тихоней Марином, он ни разу не видел в руках своего друга оружия.

Марин открыл свой дорожный сундук и, покопавшись в нем, извлек откуда-то с самого дна пыльный сверток. Под несколькими слоями бумаги и тряпок хранилось что-то длинное. Марин развернул вещицу и передал ее другу.

– Это игрушка? – с улыбкой произнес Хассе.

– Нет. Это меч, – с укоризной поправил Марин. – Вытащи его из ножен, сам увидишь. – Хассе повиновался. – Несмотря на размеры, это все же катана. Просто сделана под детскую руку. Смотри, какая рукоять тонкая: чтобы детские пальцы могли обхватить.

– Без гарды, – отметил Хассе.

– Да. Я когда-то был Сохраняющим Жизнь, – с грустью произнес торговец.

– А что случилось?

– Недолго продлилось мое ученичество. Мне было шесть, когда кто-то нанял наемных убийц, чтобы те расправились с моим учителем. Мой учитель погиб в бою, а я выжил чудом, да и то только потому, что Урхан меня нашел.

– С ума сойти! – Старый воин тряхнул головой. – А я-то думал, ты сын Урхана.

– Так и есть. – Марин невесело рассмеялся, возвращая маленький меч на место. – Урхан спас мне жизнь, выходил меня после ранения, научил всему, что знал… Он мой отец, пусть и не по крови.

– Конечно-конечно. Я не это имел в виду, дружище, – поспешил извиниться Хассе. – Я просто удивился. Думал, я все о тебе знаю.

– Да я и сам так думал, – кивнул Марин. – А вот посмотрел на тех мальчишек – и сердце так и заныло. Впрочем, какая теперь разница. Даже не будь я калекой, я не сумел бы отомстить убийцам: я понятия не имею, кем они были и кто их мог нанять. Такими секретами со мной, карапузом, никто не делился. Так что… сейчас погрущу немного – и все пройдет.

Некоторое время ехали в молчании. Вдоль дороги тянулся молодой гибкий ивняк; плакучие ветви так и полоскали по ветру, прореживая солнечные лучи. Маленького отряда на чаргах давно уже нигде не было видно.

Отчего-то Хассе спросил:

– А ты помнишь, как звали твоего учителя?

– Гердон Лориан, – улыбнулся другу Марин. – Он слишком высоко ценил магию и немного времени уделял мечу. Это его и погубило… – торговец выдержал странную паузу. – Я потому и не езжу прямиком в Таммар: это случилось как раз на той дороге.

***

Дорогу на Таммар затеняет высокая отвесная стена из причудливых сланцевых пластов, уложенных неведомой силой наискось. Когда-то давно здесь стоял нетронутый зеленый холм, покрытый шелковистой травой, усыпанный пестрыми цветами рамниру, чьи лепестки к осени набухают сладким соком и становятся вкуснее многих ягод. Так было, пока к Таммару, еще юному тогда, не проложили дорогу, срезав ради нее край холма. И с тех пор он возвышается над путниками – воинами и торговцами, – как гигантский надкушенный пирог с начинкой из мармелада.

По другую сторону дороги тянется юная березовая рощица. Следы гари все еще видны. Но пройдет совсем немного времени – и память о лесе, в котором убили Гердона Лориана, и вовсе исчезнет с лица земли.

Орион заставил чаргу перейти на легкий бег и быстро догнал Джуэла.

– Думаешь, на нас нападут? – спросил он.

– Не думаю. Как я уже сказал тому торговцу, мы не легкая добыча, – серьезно ответил Джуэл. – Даже если пренебречь детьми, у нас трое взрослых воинов и десять чарг. И вообще, мне показалось, что торговец просто хотел заставить нас пойти с ним… из каких-то своих соображений.

– Эх… – Орион в задумчивости повертел головой, оглядевшись по сторонам. – Не нравится мне здесь. Здесь неспокойно, не то что на тракте. Предлагаю пустить чарг легким бегом. Так мы будем в Таммаре к вечеру.

Джуэл подумал и согласился; видимо, от шествия под тенью срезанного холма и ему было не по себе. Он окликнул всех и велел пустить чарг бегом. Орион поблагодарил его и вернулся в хвост процессии.

– Я передал твое предчувствие, – сказал он Джармину. – Правда, пришлось соврать, что оно мое. Иначе наш великий вождь мог не поверить.

– Ты правда ничего не чувствуешь?! – искренне возмутился мальчик.